Красная палатка (1969)

Ровно через десять лет после удивительного фильма-катастрофы «Неотправленное письмо» Калатозов решает вновь войти в ту же воду, снимая еще одну картину в том же жанре, но уже с зарубежными актерами – такие мысли возникают у зрителя, начинающего смотреть «Красную палатку», амбициозную копродукцию СССР и Италии конца 1960-х. Однако, нелинейное развитие сюжета с многочисленными флэшбеками, прихотливая структура этой картины и в конечном счете отнюдь не блокбастерная установка на сугубо нравственную проблематику – все это делает «Красную палатку» мультижанровым фильмом, в котором главное: темы суда совести и конфликта души и тела, а не дорогостоящие съемки и спецэффекты.

Ленту Калатозова критиковали за несоответствие действительности и историческим фактам, но лично меня это мало заботит, ведь, смотря «Красную палатку», я ни на минуту не забывал, что передо мною кино художественное, при этом очень высокого класса. В первую очередь, беря в расчет чисто формальный слой, восхищает операторская работа Леонида Калашникова (знакомому мне, если я не ошибаюсь, по «Теме» Панфилова), противопоставившего колористическое решение сцен в доме Нобиле и эпизодов экспедиции: контраст инфернально красного, начавшегося уже здесь суда совести, превращающего жизни Нобиле в ад, и прошлого, чья невинная белизна нарушаема лишь красным цветом палатки – воплем к людям и небесам о помощи.

Этот контраст красного и белого есть контрапункт всего фильма Калатозова, задача которого – проведя человека сквозь муки совести вновь сделать его невиновным, оправдать. Однако, парадокс режиссерской концепции состоит именно в том, что оправдываем историей бывает лишь тот, кто предъявляет наибольшие требования к себе, лишь обостренно совестливый человек. Именно таков Нобиле в удивительно психологически нюансированном и эмоционально изломанном исполнении Питера Финча (этот актер лично мне знаком лишь по двум картинам, в которых он прекрасно раскрывает свой многоранный талант: «Телесеть» Люмета и «Воскресенье, проклятое воскресенье» Шлезингера). Нобиле Финча не винит никого в случившемся кроме себя самого, именно поэтому в итоге он оправдан своими «обвинителями» и историей.

Не эпизодическое, конечно, но точно второплановое участие в «Красной палатке» Коннери и Кардинале насыщает фильм неожиданными красками: рассудительностью в первом случае и чувственностью во втором. Конечно, если подходить дотошно к кастинговой проблеме «Красной палатки», а она есть, ведь слишком много прославленных актеров заняты только в эпизодах, которые не дают им развернуться во всю мощь своих способностей: это касается и Баниониса, и Соломина, и Джиротти, и Михалкова, то получается, что вполне можно было бы выбрать на роли Амундсена и Валерии кого-то из советских актеров. Однако, тогда не было бы той горечи от утраты, которую излучает неземная красота Кардинале, и той разумности по ту сторону жизни и смерти, которую источает Коннери.

Единственный отрицательный персонаж в исполнении Харди Крюгера, который собственно и «путает все карты», чуть не приведшие к гибели целую экспедицию, начисто лишен совести, но именно он главный обвинитель на суде, разворачивающемся в голове Нобиле, его задача – привести героя Финча к отчаянию и, возможно, к самоубийству. Но даже этот персонаж не вызывает у зрителя отторжения и неприязни, ибо задача Калатозова не много не мало – оправдать род людской, помочь зрителю занять позицию «над схваткой», никого не осуждая. Весь фильм ощущаемая подспудно, а в финале обозначенная уже открыто дилемма духа и тела выводит «Красную палатку» уже на уровень кинематографической онтологии, а не только антропологии: известная еще со времен Гефсиманского сада сентенция «дух бодр, плоть же немощна» приобретает в фильме Калатозова роль сюжетного нерва и главного оправдания человеческих грехов, даже самых тяжких, таких, как предательство. Парадокс человеческого существования в этом мире, по Калатозову, заключается в том, что действительно сильный дух, способный многое перенести и себя отдать за других, порой коренится в слабом теле, требующем своего даже тогда, когда это невыносимо стыдно для человека. Именно в этом причина страданий Нобиле и мук совести, терзающих его.

Таким образом после всей той серьезной проблематики, которую извлек перед нами Калатозов при помощи актеров и съемочной группы, язык не поворачивается назвать «Красную палатку» простым блокбастером, преследующим лишь коммерческие цели. Да, безусловно, некоторый зрительский потенциал в фильме есть, он привлекал, привлекает и, видимо, будет привлекать к себе внимание широкой публики (тем более, что снята «Красная палатка» в широкоэкранном формате). Тем не менее концептуальное наполнение у ленты Калатозова вполне серьёзное, она поднимает столь фундаментальные для человека и человечества темы, что пройти мимо них не сможет никто, у кого есть совесть и требовательность к самому себе, и главное – никто из тех, кто хочет научиться не осуждать других.

Помню, когда этот фильм как-то показывали по «культуре» я пошла его смотреть в первый раз по принципу «фильм с Визбором про Арктику, надо глянуть разок для галочки». Я не знала тогда, что буду несколько раз его пересматривать, покажу его с восторженными комментариями куче народу, а для меня и моих друзей он станет «нашим» субкультурным фильмом и источником бесконечного числа тем для разговора.

Мне непонятны претензии по поводу того, что в фильме есть расхождения с реальностью. Да есть, но это художественное произведение, которое на документальность никогда и не претендовало, поэтому здесь важно не дословное воспроизведение того, что было на самом деле, а следование внутренней логике произведения, а эта внутренняя логика в фильме не нарушается, так что всё норм. Даже полностью вымышленная, по личным причинам в сценарий вписанная, линия Мальмгрем-Валерия ложится сюда как влитая — а это признак мастерства.

Но мне всё же интереснее не романтическая линия, а та, что про ответственность командира, совесть и память. Неудачная экспедиция Нобиле — идеальный повод для подобной дискуссии на этические темы. Это, кстати, ещё одна причина, по которой мне наплевать, насколько точно фильм отражает реальную историю Нобиле, потому что она только повод для рассуждений о морали. И я не согласна, что здесь нет положительных и отрицательных героев, они ещё как есть, потому что они просто элементы модели этической ситуации, а, значит, некоторая одномерность героев необходима. И модель в результате получилась хорошая. Я принимаю этическую позицию авторов фильма, пусть и с небольшими оговорками: Дзапи я бы не доверила не только роль помощника в экспедиции по городскому парку, но и собственную экспедицию, даже по тому же парку. Буря и натиск Дзапи, его инициативность и непонимание того, что надо не просто решительно бороться, но и хотя бы немножечко разбираться в том, что делаешь, привели к гибели другого человека. Поэтому моим фаворитом с первого просмотра был радист Бьяджи, дисциплинированный, умеющий работать в коллективе, не тянущий одеяло на себя. Бьяджи не заметны, не так прекрасно-романтичны как Мальмгрем, но они необходимы любому коллективу.

А в целом я люблю этот фильм за его божественную атмосферу неотпускающей реальности прошлого, за эту возможность представить собственную старость, когда легенды прошедших десятилетий, десятилетий твоей молодости, будут реальнее шумного города за окном. «Спи в пижаме и думай о великих делах века» — благо ни Нобиле, ни Амундсен не были зрителями в этих делах, а сами активно участвовали во многих из них.

А ещё этот фильм примиряет меня с Михалковым. Да, тут он тоже немного позирует и любуется собой, но здесь это самолюбование заслуженно, он действительно великолепный лётчик, да и здесь этого самовлюблённого барства совсем чуть-чуть, гораздо больше юношеского задора.

Но самое главное для меня в «Красной палатке» — это то, как восхитительно она снята. Обычно для меня содержание важнее формы, но в таком красивом фильме можно говорить о любой чуши, и он всё равно будет прекрасен, здесь же содержание и форма удивительно гармоничны, что делает фильм совсем неотразимым. Музыка Зацепина идеально ложится на этот видеоряд, на настроение фильма, на его философию. Когда-нибудь я решусь и посмотрю итальянскую версию «Красной палатки» с музыкой Морриконе, но я даже не знаю, какую музыку он должен был написать, чтобы она могла сравниться с зацепинским шедевром. Прекрасны бескрайние арктические просторы, холодные, пугающие и манящие. Прекрасны, даже на общем божественном фоне, отдельные эпизоды: улетающий дирижабль и люди на нём, протягивающие руки к тем, кто остался на льдине, думающие, что они счастливчики, которые спасутся, а те, выпавшие на льдину, погибнут; парящий в ярко-голубом небе воздушный змей-антенна и Колька-радист на колокольне; и он же, плачущий на разведённом мосту над уплывающим без него «Красиным» — если б не знала, что он действительно опоздал на ледокол, обвинила бы режиссёра в утончённом садизме. И, конечно, финал, который один мог бы оправдать существование этого фильма, — срывающиеся в океан айсберги под музыку Зацепина, одна из самых красивых и волнующих сцен во всей истории кино.

10 из 10

Не ожидал от этой картины таких положительных впечатлений и эмоций. Удивительно, почему о таких замечательных явлениях в отечественном кинематографе мы узнаём, практически, случайно…

Начало фильма вызывает желание остановить просмотр: слишком скучно и довольно предсказуемо. Но с течением небольшого отрезка времени начинаешь проникаться всей энергетикой работы авторов. Этот фильм — картина о Совести, о Чувствах, о Переживании.

Замечательна работа команды операторов-постановщиков. Есть просто крутой план с отъездом в посёлке по огромной траектории с эффектом стедикама! Работа композиторов и звукорежиссёров, музыкальная составляющая также — достаточно гармоничная и достойная.

Драматургия и режиссура картины — очень грамотно выстроены и композиционно стройны. Кастинг, а также, — работа советских, итальянских, американских и других актёров на очень высоком уровне.

Но, самое главное, на мой взгляд, — финальная часть картины. Великолепный диалог, а, точнее, монолог, главного героя с Амундсеном. Который здесь представлен Совестью Нобиле… Очень тонкое и пронзительное откровение…

Фильм о Совести, Ошибках и Прощении…

Спасибо авторам.

10 из 10-ти!

Еще моя бабушка постоянно говорила о данном шедевре. Посмотрел впервые в конце 2000-х. На днях снова вспомнился и еще раз посмотрел. Чувства не изменились — шедевр да и только.

Видел рецензию, которую одно американское издание в 70-х опубликовало: «режиссёр Михаил Калатозов проявил замечательные «способности» превратить такую потрясающую историю в столь скучное зрелище». И вот мне интересно — как бы выглядел данный фильмы, сними его западные кинематографисты в наше время. Уверен и постельных сцен добавили бы, и больше крови и экшна. И посыпались бы «оскары» и хвалебные рецензии и многомиллионные сборы.

Но вышел фильм без всяких заморочек. Он и в советском прокате, фактически, провалился и в зарубежном. Создатели не претендовали на успех, получив просто скромную номинацию на «Золотой глобус».

Можно разделить фильм на 3 линии — суд Нобиле; Валерия и Мальмгрен; Выживание в красной палатке. Каждая из них по своему хороша и имеет свой жанр: одна линия — психологическая драма; другая — мелодрама; третья — приключенческая драма.

Эта разнообразность жанров выделяет фильм. Можно было просто снять зрелищную, приключенческую драму о выживании в экстремальных условиях. Но добавили и мелодраматизма и психологизма. У каждого героя выделяющийся характер — чувствующий себя виноватым Нобиле; мудрый Амундсен; чистый и непорочный Мальмгрен; верная и любящая Валерия; скептик Дзаппи; слабый и беспомощный Мариано; строго следующий приказам Романья. Конечно, мы не знаем действительно ли в реале генерал Нобиле так мучился от вины, но в любом случае это придумано неплохо. И выдуманная линия Валерии тоже выглядит как органичная вставка истории настоящей любви. От этого исчезает чувство сухой исторической картины.

По-моему сценаристам очень хотелось не только рассказать историю спасения экспедиции «Италии» но и добавить как можно больше смысловой нагрузки. Это видно и по «суду» Нобиле и по вставленной линии Валерии и еще по другим причинам.

Нельзя не отметить Лундборга. По-моему на нем так акцентировали внимание и добавили ему кучу недостатков просто потому что в фильме, таким образом, не было отрицательных персонажей. Но Лундборг, в то же время, не сделан таким уж негодяем — это просто циничный и тщеславный авантюрист но он все равно спас хоть кого-то. И это также выделяет фильм — отсутствием отрицательных персонажей. Создается впечатление что создатели хотели показать что в мире больше хороших людей. В этом есть доля некой наивности старых времен, сквозь которую просачиваются утопические надежды на то что есть добро в мире. От этого становится довольно грустно. Но фильм и рассчитан на это, поэтому в этом только удача.

Таким образом имеем прекрасный фильм, заслуживающий только:

10 из 10

Они встречаются в одной комнате в течение сорока лет для того, чтобы вынести приговор: виновен или нет Нобиле в смерти членов интернациональной арктической экспедиции. С самого начала, кажется, что собравшиеся гости — живые люди, но потом понимаешь, что это души умерших людей или фантомные образы из воспоминаний старого генерала. Муки совести терзают Нобиле: он пытается одновременно оправдать и обвинить себя. Чем это не наказание?

Последняя киноработа Михаила Калатозова вышла в международном формате. В «Красной палатке» снялись итальянские, британские и отечественные актеры. В итальянской версии звучит музыка Эннио Морриконе, в советской — Александра Зацепина. Во время просмотра трагической истории о затерянных во льдах людях нет разделения на «своих» и «чужих». Каждый артист, будь то он «наш» или «не наш» не играет, а проживает данный ему образ.

Сюжет фильма построен на реальных событиях, произошедших в 1928 году с экипажем дирижабля «Италия» под командованием генерала Нобиле. Некоторые подробности не отражены или изменены. Например, роман между медсестрой из Кингсбея Валерией (Клаудия Кардинале) и шведом Мальмгреном (Эдуард Марцевич) — чистый вымысел. Любовная линия украшает фильм: кадры с воспоминаниями, связанными с молодой парой, очень поэтичны. Сцены с Кардинале и Марцевичем можно назвать шедевральными: под удивительную музыку влюбленные радуются жизни и своим чувствам, утопая в снежной сказке.

Композиционно «Красная палатка» построена из воспоминаний участников экспедиции, попавших в беду, и из размышлений-рассуждений в настоящем, чьи образы находятся в доме Нобиле. Каждый голос имеет значение для генерала. Каждое слово, мнение, осуждение, звучащее из уст участников экспедиции, это — то, о чем думает сам Нобиле. Корит ли он себя? Да. Но осуждать человека, попавшего в такую ситуацию, просто невозможно.

Пейзажные красоты бесконечного пространства, сотканного из снежных глыб и льда, устрашают или вызывают восхищение, в зависимости от представленной на экране ситуации. Для 1969 года — кадры сняты масштабно, сложно и реалистично. Операторская работы выполнена на высоте. Фильм «Красная палатка» — настоящий шедевр, с невероятно удачливым актерским составом, с прекрасной музыкой и удивительными пейзажными зарисовками.

Под осень, накануне ледостава,

Рыбачий бот, уйдя на промысла,

Найдет кусок его бессмертной славы -

Обломок обгоревшего крыла.

(К. Симонов, Старик *памяти Амундсена*)

«Отличный командир» Нобиле не может уснуть. Газеты продолжают бередить старые раны. Бок за боком он ворочается, ночь за ночью ведет безмолвный для постороннего наблюдателя спор, с совестью и с жертвами его ошибок.

Нобиле в исполнении Питера Финча столь по-генеральски сухощав, а квартира, в которой раз за разом уже сорок лет собираются призраки прошлого, столь просторна, что места в ней хватит и для судей, и для свидетелей, и для обвиняемого. Один за другим появляются участники трагической экспедиции разбившегося дирижабля «Италия», их спасатели и прочие неравнодушные — довольно разношерстная компания. Последний избранный «прокурор» — беспринципный летчик Лундборг. Присяжные — разгневанная эриния местного разлива Валерия и ее возлюбленный Мальмгрен, надменный помощник Нобиле капитан Цаппи, положительный Бьяджи и рафинированный капитан Романья со вспомогательного парохода «Читта ди Милано». Особняком держатся советские спасатели с «Красина» Самойлович и Чухновский. Начинается суд, который мог бы составить конкуренцию двенадцати разгневанным американцам.

Главной неоднозначностью плеяды персонажей является, конечно, сам Нобиле — измученный, он и в 83 года все еще не дает себе спокойно спать в пижаме. На воображаемом суде он появляется энергичной 43-летней версией себя, в военной форме. Сорок лет прошло со времени трагедии «Италии», а он все еще не в состоянии вынести себе приговор и продолжает беспокоить живых и мертвых для новых и новых заседаний. На фоне столь драматичного персонажа есть и герои, окрашенные наивной однотонностью — «белый» в насыщенном мученичестве, а на деле «серый» и скучный Мальмгрен, «черный» скалящийся Цаппи, который не только в кино, но и в реальности вызвал у своих спасателей лишь негативные эмоции.

Руководящая роль Амундсена, давнего соперника Нобиле и воображаемого судьи, его божественная недосягаемость и человеческая снисходительность упорно чувствуются даже не с первого его появления на экране, но с первого упоминания его имени. И, увы, эти качества, навязанные сценарием, приходится принимать на веру, потому что моложавый Шон Коннери производит впечатление джентльмена с незапачканными руками, но никак не сурового путешественника, героя, командира, повидавшего мир от юга до севера и обратно. В то же время определенное внешнее сходство, медвежья невозмутимость и знакомый прищур, особенно с фотографий Амундсена в последние годы его жизни, обнаруживаются как раз у Питера Финча. И каким бы правдоподобным ни вышел неподходящий ему по возрасту Нобиле, удивительно, что создатели фильма проглядели это. Правда, их решение подарило нам богатый, по-итальянски утонченный, образ Нобиле, воспринимаемого одновременно правым и смущающимся своей правоты. С обмотанной шарфом головой и благородными чертами лица — эдакий Лоуренс Аравийский ледяной пустыни.

Как часто бывает с фильмами, основанными на реальных событиях, объем вымысла и расхождения с историей нельзя недооценивать. Аварии терпят или не терпят совсем не те, кто исторически разбивался. Для пущего драматического эффекта порядочные семейные военные становятся жадными до женского тела (ибо кто бы не стал — с Кардинале в роли Валерии) авантюристами-одиночками. Знаменитые исследователи получают додуманные детали своей судьбы, которые по сей день являются тайной. Подобные сценарные ходы весьма ожидаемы: la femme fatale является популярным атрибутом кинорассказа для масс, а яркая, полная приключений и опасностей биография Амундсена не страдает от небольшого вымысла, включенного в фильм. Можно только догадываться, что чувствовал Нобиле в свои 84 года на премьере «Красной палатки» в Риме, пусть даже не под пронзительную музыку Зацепина, а под более естественные для Европы переливы земляка Морриконе. Но скорее всего расхождения в фактах не имели для него такого значения, как боль от реальности киноотражения эмоций и переживаний, возрожденных каждым, кто участвовал в создании картины.

Субординация организовывает посреди хаоса и неизвестности, но сковывает человеческую волю, когда от решительности одних зависит жизнь других. Рассказанная в фильме история оставляет вопрос, в ком же большее зло — в милитаристском тиране или в командире, «который не командует, который позволяет каждому поступать, как ему вздумается»? Когда ответственность является глупостью и упрямством, а отказ от нее превращает рассудительность в трусость? Если бы только мы умели всегда правильно выбирать место, время, поступки, компаньонов, мы бы не были людьми.

За два с лишним часа разворачивается собственный небольшой суд над фильмом. И судить его можно разве только за теплое чувство причастности к истории, советскую кинематографическую искренность и наивность, европейский лоск, изумительную музыку, прекрасные решения операторской работы, причудливую смесь актерских школ, красоту Клаудии Кардинале.

Присяжные зрители, точнее, зритель вынес вердикт — фильм виновен по всем пунктам.

И да, пускай Зацепин является композитором, а не режиссером, это отзыв именно на его, «советскую» версию «Красной палатки». С пронизывающей до последней прожилки, до самого жалкого капилляра в сердце музыкой.

1928 год. Окрылённое прикосновением к небесам человечество восхищенно дирижаблестроением. Умберто Нобиле готовится к полёту на Северный полюс. Недоступная и строптивая Арктика. Её арктический шельф ещё нетронут нефтяными иглами. Её замёрзшие торосы дышат сурово-ледяной свободой, они не поломаны сталью судов и не покрыты рубцами мазута. Шамбала для учёных-атеистов. Гефсиманский сад для романтиков. Восхищённая публика бежит навстречу взмывающей вверх «Италии». Мы пьяны и счастливы, господа, как дети, впервые вкусившие головокружительную радость познания потаённого! Нас манит чистота этих девственных льдов, над которыми не льются идеологические споры рвачей и стяжателей в коричневой форме, а страшный суд «Гинденбурга» лишь будущность. Мы романтически наивны, господа.

1969 год. В Риме стартует премьера фильма советско-итальянского производства «Красная палатка». Искушённая римская публика зачарована парящей над кинотеатром копией дирижабля «Италия». По иронии судьбы трагедия, на время примирившая СССР и Запад, вновь послужила поводом остаться один на один друг с другом. Опять же фоновым эхом раздаются выстрелы на Даманском и бомбёжка Вьетнама. Однако в фокусе публики парадоксальная картина поцелуя кинодивы Клаудии Кардинале и «красного русского» Эдуарда Марцевича. Пока ещё обыватель в смятении. Не видны в этом тумане ни мучения совести Нобиле, ни жёсткий реализм с каким общество жаждало вестей о гибели «Италии», ни вненациональные ценности, на которые и опирался режиссёр, описывая трагедию и спасение. Ведь анализировать муки совести, растущие сквозь чувственность и порождаемые ею, это тоже, что и препарировать апостола Петра у ворот Рая.

Михаил Калатозов на излёте своего творческого пути. «Красная палатка» его последняя картина. Быть может, на каком-то метафизическом уровне 60-летний режиссёр осознавал это. Потому и обвенчал всю лирично-романтическую силу творчества с жёстким реализмом повседневности, соединив стихию природную со стихией человеческого духа. Словно по аналогии с Нобиле, Калатозов искал истину, беседуя с самим собой, окружённый воспоминаниями прошлого. И медленно на цыпочках он подходит к осознанию незыблемости любви и дружбы как мотивов всех поступков человеческих достойных восхищения.

Отсюда и выбор арктической тематики — естественно-расчищенного матушкой-природой ландшафта для более яркой демонстрации величия и низости чувств и чаяний своих героев. Отсюда же отсутствие бесцветной пародийности в изображении зарубежной жизни, которой часто грешат даже самые выдающиеся картины советского периода, сталкиваясь с необходимостью отразить капиталистическую будничность. Такие казусы порой превращаются в своеобразный ответ на пресловутую «клюкву».

Калатозов знал, что ходит по натянутому канату, под которым простирались отнюдь не зарубежная и отечественная аудитория. Под канатом лежала пропасть пафосно-сентиментальной мелодрамы, которая отделяла режиссёра от истинно-эпической драмы. Имея солидный опыт драматургии и прекрасную школу операторской работы у Сергея Урусевского («Летят журавли», «Я — Куба»), режиссёр понимал, что сценарий обязывает его на нечто большее, чем просто совместное кинопроизводство. Сценарий изобиловал монологами по афористичности равным цитатам, как и древних Гомера и Гесиода, так и современных писателей Шоу и Толстого. И, чтобы весь этот литературный груз гармонично и без пафоса лёг на киноплёнку, Калатозов создал актёрскую группу, способную сыграть без тени фальши и ханжества, начиная с Питера Финча и Шона Коннери и заканчивая Никитой Михалковым.

Таким образом, картина превращается в «поток сознания» автора, струящегося сквозь своих героев, различных по духу, характеру и порой весьма противоречивому жизненному опыту. Тусклое деление на антагонистов и протагонистов здесь становится неприемлемым. Столкновение их на экране по сути является столкновением веры и сомнений, что так часто точат совесть романтиков и идеалистов, при этом брезгливо обходя своим вниманием гибких прагматиков. Столь сложное сюжетное построение для масштабной исторической драмы легко и естественно сшито мистическим судилищем, устроенным Нобиле самому себе. Так авторы фильма изящно избежали порядком опостылевшего шинкования эпизодов, разделённых сухим шрифтом указания места и времени. Такое стремление к бухгалтерско-отточенной последовательности способно изрядно подпортить кровь в моменты экспрессии или лирики.

Критикой ленты послужили многочисленные исторические неточности и допущения. Однако в данном случае они вполне уместны, так как фильм нельзя рассматривать в виде хронологии катастрофы. Отсутствие ярко негативных образов это подтверждает — не бывает плохих и хороших людей. Мы бываем добрыми и злыми, несчастными и радостными, мстительными и преданными. Калатозов пустился в психологическую одиссею, используя доступную для всех форму повествования. Опусти он все эпизоды за пределом кабинета Нобиле, то получилась бы очень тонкая камерная драма.

Жестоким опусом ответила Калатозову стерва-обыденность. Зарубежный вариант «Красной палатки» оказался ни много ни мало покалеченным с лёгкой руки иностранных продюсеров и почующего на лаврах Эннио Морриконе. Мэтр без колебаний отверг музыку Александра Зацепина, войдя в историю, как автор злого афоризма: «Его музыка лучше, но моя дороже». Этот его намёк на дорогостоящий контракт его персоны со студией навсегда похоронил под собой возможность иностранцев услышать волшебно-воздушную мелодию «Берег моря» «какого-то русского Алекса». И всё же, задышав полной грудью в отечественной версии, зацепинский саундтрек едва ли не самый яркий пример того как сила музыки способна наполнить внутренней атмосферой фильм наравне с поэзией камеры и мощью актёров.

Так спор совести вышел за пределы ленты. И хоть безумству храбрых поём мы песню, но чаще выбираем уже протоптанные дорожки, скаредно жалея свои силы и свой карман. Калатозов же не увидел, как его творение стало классикой, пережив премьеру на три года. Мы более не наивны, господа.

10 из 10

В основе фильма лежат реальные события начала XX века, отмеченного в истории небывалым моральным подъемом, побуждавшим совершать потрясающие открытия в самых разных областях, в том числе и воздухоплавании. Дирижабль — дитя той славной эпохи, и самолету в его современном виде он приходится если не прародителем, то, пожалуй, старшим братом.

Подвластный общему пафосу времени, в полярную экспедицию отправляется проектировщик летательных аппаратов Умберто Нобиле. Возглавляемая им команда из шестнадцати человек добирается до северного полюса на дирижабле «Италия», обозначая состоявшийся визит в арктические края спуском символического креста с зелено-бело-красным полотнищем. Кажется, родина отважного путешественника и талантливого инженера уже готова рукоплескать! Ну чем еще солнечная страна может одарить своего сына, пожалованного в генеральский чин вопреки давнему отказу в армейской службе из-за слабого здоровья?

Стоит отдать должное разноплановости картины: она любопытна не только (а может даже не столько) тем, что знакомит с разными образцами летательной техники, погружая в особую историческую атмосферу. В ней затрагиваются и серьезные, не теряющие своей актуальности вопросы чисто человеческого плана. Это вопрос ответственности перед людьми и перед самим собой. Вопросы преданности и самопожертвования. Это также вопрос о том, как остаться человеком в, казалось бы, совершенно нечеловеческих условиях.

Хотя цель экспедиции была достигнута, в целом ее итоги неутешительны. На обратном пути дирижабль покрывается льдом и терпит катастрофу. Далеко не у всех получается уцелеть и вернуться домой. Список жертв пополняется людьми, пытавшимися спасти экипаж. Экстремальная ситуация в полной мере дает раскрыться качествам, которыми наделены члены команды. Они изо всех сил борются за выживание: то вместе, то порознь. Восстановленная хроника этой борьбы постоянно перемежается с судом совести, который ведут воображаемые участники событий во снах начальника экспедиции. Этот мучительный суд не прекращается годами, и даже десятилетиями. Призраки прошлого никак не дают покоя. Обвинению подлежат многие просчеты Нобиле, может и не повлекшие за собой трагедию, но точно усугубившие ее последствия.

Международная спасательная операция, организованная после известия о крушении дирижабля, стала первой в истории человечества. В ней было задействовано полторы тысячи человек из шести стран мира, двадцать один самолет и восемнадцать кораблей. После ее завершения осталась масса неразгаданных тайн, неоднозначно складывалась дальнейшая судьба многих людей, причастных к полярному лету 1928 года. Все подробности экспедиции чрезвычайно интересны и достойны того, чтобы с ними познакомиться ближе. Нельзя хотя бы коротко не сказать об актерском составе: в съемках принимали участие скульптурной красоты Клаудия Кардинале, до неузнаваемости молодой Никита Михалков и как всегда безукоризненно убедительный Шон Коннери. Занимательным кажется тот факт, что прокат фильма за рубежом и у нас в стране проходил в разных вариантах монтажа и с наложением разных саунд-треков. В итальянском варианте звучит музыка Энио Морриконе, в советском — Александра Зацепина. Приглашаю к сравнению.

Фильм про тех, кто силен духом, и про плоть, которая духа слабее. Очень хорошо смотреть, когда планируется какой-нибудь сложный поход, потому что по сравнению с тем, что выпало на долю героям, этот сложный поход — детские шалости.

Кино во многом уникальное. Немного существует фильмов, над которыми работали совместно СССР и Италия, в которых Шон Коннери играет вместе с юным Михалковым и Визбором. Актерский состав выступил блестяще. Лишняя в фильме на мой взгляд, Клаудиа Кардинале и вся ее романтическая история, которая не соответствует действительности.

Желание итальянцев показать в фильме красивую Кардинале привело к тому, что из храброго летчика Лундборга зачем-то сделали похотливого злодея. Во-первых, Лундборг, вывезя Нобиле, вернулся на лед, чтоб спасти еще людей, но потерпел крушение и жил вместе с обитателями Красной палатки, пока его не вытащили оттуда шведские летчики.

Во-вторых, у Лундборга была невеста, а Финн Мальмгрен был помолвлен с Анной, дочерью исследователя Норденшельда, и дал согласие лететь с экспедицией накануне своей свадьбы. Сомнительно, чтоб медсестра-Кардинале, бегающая по Шпицбергену в модной шубке и тонких колготках с легкими сапожками, привлекла к себе хоть какое-то внимание человека, все мысли которого были заняты экспедицией. Разгадка появления Кардинале в фильме проста — актриса являлась невестой Франко Кристальди, продюсера картины.

В центре фильма — образ генерала Нобиле, который не в состоянии справиться с чувством вины. В реальности после катастрофы дирижабля «Италия» Нобиле подвергся преследованию со стороны Муссолини в своей собственной стране, в результате чего в 1932 году уехал в Советский Союз, чтобы конструировать дирижабли на советском заводе. С дирижаблями генералу не везло: то эксперты забракуют, то сгорит по невыясненным причинам. Тем не менее 5 лет, которые он прожил в СССР, Нобиле называл лучшими в своей жизни.

В итоге первый же его дирижабль, который вылетел с экипажем, взорвался под Кандалакшей, погибло 13 человек. Далее генерал пережил войну, фашизм, снятие с себя всех обвинений относительно «Италии» и дожил до 1978 года, застав даже полет человека в космос. Может быть, и терзали его внутренние демоны, но, на мой взгляд, с постоянными судами сценаристы переборщили. Не таков был человек.

Безусловно прекрасны в фильме арктические съемки. И аляповато, лубочной картинкой выглядит эпизод с Колькой-радиолюбителем. Босые деревенские парни в рубахах навыпуск на десятке лошадей мчатся через березовую рощу. На дворе, напомню, 28-ой год, лошади остались мало у кого. Россия глазами итальянца.

Несмотря на все вышеописанное, фильм хороший.

8,5 из 10

Где твой мундир, генерал,

Твои ордена?

Цой

Лучшие образцы советского кино, как правило, отличаются подчеркнутой несоветскостью. «Красная палатка» Михаила Калатозова — показательный тому пример. И зарубежные партнеры — фильм снят в ко-продукции с Италией — здесь почти ни при чем.

Генерала Умберто Нобиле, отправившегося на дирижабле покорять Северный полюс с разноплеменной командой соратников, не страшили снега и льды. Он, по большому счету, справился с Арктикой, но не совладал с демонами в своей душе, терзающими ее через десятилетия после той экспедиции, после одинокой красной палатки среди белой пустыни. И демоны эти судят его, еженощно напоминая и о бесстрашии перед лицом вечного холода, и о минутной малодушной слабости. Умирать неделями на льдине — тяжело. Умирать десятилетиями от осознания своей вины, пусть даже мнимой — невыносимо.

Удивительно несоветское кино о преодолении себя заставляет залезать в справочники для проверки года создания картины. Сделанный больше сорока лет назад фильм абсолютно актуален в плане визуального ряда: дирижабли и самолеты не выглядят картонными игрушками, Арктика веет настоящим холодом, сюрреалистические вставки напоминают французскую «новую волну», а в целом все двухсполовинойчасовое действо держит в напряжении не хуже любого сегодняшнего мега-блогбастера. Ледовый героизм с неизбежными для жанра «Боже, храни полярников» кадрами вроде поедания сырого мяса людьми, которых голод в секунду превращает в животных, потрясает. Но главное потрясение — не в этом.

…Говоря о любом фильме Калатозова, неизбежно упираешься в сопоставление с его безусловно лучшей картиной — «Летят журавли». «Красная палатка», возможно, и не дотягивает до этого шедевра, но их роднит уникальное умение автора развернуть эпос — элегией. Показать масштабную трагедию — будь то война или крушение во льдах — не как громокипящий пафос, но как человеческую историю, в которой весь ужас и боль — там, внутри тебя, а смерть, раны и обмороженные ноги — лишь слабое отражение. Не сказать, что мы прочувствовали до конца эту боль каждого из 9-ти членов экипажа Нобиле — они лишь яркие мазки, но не портреты. Но, в первую очередь, сам генерал, и его прежний соратник Амундсен, и медсестра Валерия, готовая все отдать ради возвращения любимого из снежного плена, и даже деревенский Колька, поймавший на радиоволне сигналы затерянных полярников, — по-настоящему объемные персонажи, для раскрытия которых во всей полноте Калатозову не приходится тратить много слов и пленки.

Конечно, в этой симфонии безупречно ведет свою партию актерский ансамбль. Где еще в советском кино на квадратном сантиметре собиралось такое количество непоследних отечественных и западных артистов: от Визбора и юного, хотя уже усатого Михалкова, только пробующего себя в амплуа «первый после Бога», до итальянской bellissima diva Кардинале, которую хоть и ругают эстеты за жеманство и неестественность, но с таким глазищами даже противоестественной порой быть позволительно. И, конечно, неотразимый Коннери в роли этакого Bond ex machinа, который все подметет, все объяснит, расставит точки и вынесет вердикт — негромко, вполголоса, но без шансов на апелляцию. И вердикт прост, хотя в этой его христианской простоте и состоит непривычность для приученного к однозначным оценкам советского зрителя: не судите, да не судимы будете. Или, в терминологии Калатозова, всем нам приходится иногда снимать погоны и оставаться в пижамах. Оставаться всего лишь людьми, равно способными и на бескорыстный подвиг, и на предательство ради горячей ванны.

9 из 10

«Главное, суметь найти свою роль»

Они все остались там. В красной палатке на льдине, на бескрайних просторах Арктики. Даже те, кто оставался всё это время на острове Шпицберген, на материке, на ледоколе «Красин» и даже тот парнишка из российской глубинки, которому удалось поймать сигнал членов экспедиции Нобиле. Все. Нобиле, Мальмгрен, Амундсен, Валерия, Заппи, Чукновский, все… Они не умерли, они всё ещё там. Они сидят вокруг Нобиле и выносят ему свой приговор. И всё равно, что сам он вынес его себе уже давным-давно, сорок лет назад.

«Красная палатка» — это последний фильм Михаила Калатозова, снятый в 1969 году. Это совместный проект СССР и Италии. Это один из тех фильмов, о которых говорят «на века», ибо история сама по себе вряд ли оставит вас равнодушными, а проблемы, затронутые в фильме поистине вечны.

На обложке диска значатся имена Шона Коннери и Клаудии Кардинале. Как бы это сказать помягче — оба эти знаменитых актёра являются тем самым слабым звеном фильма, из-за которого в нём совсем неожиданно проскальзывают фальшивые нотки. Это тот случай, когда хочется, что бы их не было, словно расслабившись под воздействием своей звёздности, они не играют, а переигрывают, тогда как всем остальным удалось прожить, проникнуться судьбой своих персонажей.

Сквозь весь фильм красной нитью проходит тема выбора. Правильного, рокового. А так же вопрос о том, кто же ответственен за этот самый выбор.

Этот фильм повествует о неудачной экспедиции генерала Нобиле, который заразившись от Амундсена любовью к Арктике, отправляется в сей снежный край на дирижабле. С самого начала всё пойдёт наперекосяк, однако ситуация будет усугубляться каждый раз, после того как он будет принимать то или иное решение. Итогом его решений станет смерть части команды и вечные угрызения совести. И даже теперь, спустя 40 лет, в его воображение то и дело происходит суд. Суд над самим собой. В его голове все они живы и почти все — осуждают его. Осуждают за то, что он разрешил части команды отправиться пешком за помощью, хотя понимал, что они не дойдут. И когда выясняется, что всё могло бы быть иначе, если бы радист починил радио чуть раньше, и ведь он мог сделать это, если бы лучше учился, знал элементарную физику и химию. Но он забыл. Забыл о схожести природы алмаза и графита. Забыл — и вот он итог. Но с него взятки гладки — он всего лишь радист, звание меньше, проще говоря, погоны другие.

«Дело в форме. Мы все одинаковы, когда в пижамах…Прошло уже 40 лет, так что надевайте вы свою пижаму и спите спокойно…»

Это не члены экспедиции не могут простить его, а он сам. Его гложет совесть, он понимает, что не должен был оставлять команду и улетать. Он должен был остаться. Что двигало им в тот момент, о чём он думал в то время, когда улетал с льдины. Что было 51-й причиной? Мечта о горячей ванне. Все мы люди и всем нам свойственно ошибаться, только вот ошибка подчинённого и ошибка командира в глазах людей не будет равнозначна.

Зачем люди отправляются в Арктику, или, скажем, стремятся покорить Эверест, прекрасно осознавая, как это опасно? Что они хотят там найти? Ответ на этот вопрос вам не даст никто, наверное, это просто невозможно объяснить словами нам, тем, кто не бывал там ни разу и кто вряд ли решиться на это. Это сродни влюблённости.

«А Мальмгрен был влюблён в чистоту. Как и я в молодости. А ведь чистота бесплодна, на ней ничего не растёт. Даже любовь».