Катцельмахер (1969)

Любовь — прокисшие щи, мечта — помойное ведро,

И ожидание чуда тянет камнем на дно.

Здесь, в общем, нечего делать, кроме того, чтобы жрать,

Здесь страшно быть убитым, но страшней убивать,

И очень хочется руки на себя наложить, но…

(с) Дельфин

Дело было вечером, делать было нечего… А даже если дело было в иное время суток, группа молодых людей без полосатых купальников все равно не могла себя ничем занять. Все развлечения юных баварских бюргеров сводились к голубиным посиделкам на заборе, распитию пивка в ближайшем баре, механическому сексу и вялому обсуждению друг друга. Небольшое оживление в инертное существование внесло появление в их ареале молчаливого греческого гастарбайтера.

Анфан террибль немецкой новой волны Райнер Вернер Фассбиндер в своей второй полнометражной картине удивительно минималистичен: монохром, неподвижная камера, короткие фронтальные сцены, обрывочные диалоги, скудные декорации. «Катцельмахер», изначально появившийся на свет как спектакль, и при переносе на киноэкран не избавился от нарочитой театральности. Такая простота не только визуально привлекает своей лаконичной изящностью, но и способствует погружению в анемичную атмосферу бесцельной экзистенции.

Режиссер направляет пессимистичный взгляд на поколение, потерянное между воспоминаниями о нацистском наследии и мечтами о консьюмеристских благах постиндустриального общества. Герои фильма — люди со сбитыми ориентирами, не получающие удовольствия от мятежной поры надежд и нежной грусти. Проводя дни напролет в своей сложившейся компании, перемещаясь по одним и тем же надоевшим локациям, периодически перетасовываясь, подобно колоде карт, они давно утратили интерес друг к другу. Вымученные разговоры повисают в воздухе, эмоции обесценены, привязанности не доставляют гешефта, а единственное, что осталось — это смертельная скука и звенящая душевная пустота.

Фальшивые слова любви и настоящие дойчмарки, отданные за секс. Отсутствие новых идей, развития, стремления к расширению своих горизонтов. Изъеденное апатией одноообразное существование. Примитивные потребности, едва дотягивающие до середины пирамиды Маслоу. Таково режиссерское видение поколения 1960-х, поколения ничего не создающей праздношатающейся мелкой буржуазии, мыслящей банально-бытовыми дедовскими категориями, где мерилом всего является соседское одобрение или порицание.

Но самое страшное это то, что за видимым безразличием ко всему спрятано глубокое недовольство жизнью — пустое, пассивное, не дающее стимулов к движению вперед, но порождающее агрессию, уничтожающую внутренний мир, как накапливающая радиация разрушает иммунную систему. И эта злость готова моментально вылиться наружу при возникновении подходящего повода. В «Катцельмахере» таким поводом становится появление в замкнутом мирке героев греческого рабочего, сыгранного самим Фассбиндером. Йоргес — чужак для них, но обрушившаяся на него волна негатива не является следствием национальной или социальной нетерпимости. Это, прежде всего, проявление ненависти к себе, к своему жалкому существованию.

Драка, произошедшая в конце фильма, становится своеобразным катализатором, заставившим героев извлечь на поверхность свои глубоко и надежно спрятанные мечты. Финал картины далеко не оптимистичен: не произошло кардинальных перемен в характерах, не перевернулось мировоззрение героев, но они хотя бы начали задумываться о будущем, получив шанс вырваться из затянувшей их трясины. Направленный вдаль взгляд героини Ханны Шигуллы полон надежды на другую жизнь, хотя, к сожалению, она не знает, что эта жизнь возможна, только если появится желание ее создать — своими руками, здесь и сейчас. Только так можно положить конец рутинному однообразию и сказать:

«Я буду жить!»

Райнер Вернер Фассбиндер весьма и весьма удачно дебютировал своим фильмом в европейском кино. По центральной теме немного напоминает дебют Романа Полански «Нож в воде». Камера режиссера статична и не делает резких движений, как бы подчеркивая, что жизнь у этих людей устоялась, она медленна, тягуча и главное скучна.

Этим людям неинтересно главное, им неинтересно жить. Они не живут, а изображают жизнь. Секс, ссоры, драки, любовь, отношения, чувства — все это не вызывает у них интереса. Им скучно. Небольшой ажиотаж у них вызывает приезд грека. Дамы пытаются изобразить чувства, ревность, сплетни. Мужчины ту же ревность, сплетни, зависть. И даже для проформы бьют «конкурента». Но даже это делают как бы нехотя и без азарта.

Да, это «событие» в их жизни, но и оно тонет в море их повседневного безразличия. А ведь в начале Фассбиндер дает наглядный эпиграф о том, что лучше совершать новые ошибки, нежели повторять старые. Кстати, «Катцельмахер» в переводе с немецкого означает — наемный рабочий или попросту гастарбайтер. Хорошее социальное кино, определенно заслуживает потраченного на него времени.