Дирки (1969)

Помнится, Кормак Маккарти посвятил свой знаменитый роман «Дорога» сыну, открыто признаваясь в своей отцовской любви. Так и Джейми Юйс, похоже, создал этот фильм, как искреннее выражение чувств и отеческой привязанности к своему ребёнку, возложив на того бремя тяжелейшей трагедии, которую обязан пережить его персонаж.

Каким бы ни было название картины, а источники указывают варианты простого «Дирки» (Dirkie) и развёрнутого «Дирки /Заблудившийся в пустыне» (Dirkie / Lost In The Desert), кино вызывает настоящий шок от разворачивающегося перед глазами ужаса, охватывающего восьмилетнего мальчика, одиноко застрявшего на выжженном поле, где вокруг только знойное Солнце и обжигающий страх.

Британский пианист Джейми Хейс вместе с сыном приезжает на гастроли по южноафриканским городам, а перед самым началом турне, по совету врача, отправляет приболевшего ребёнка к дяде, чтобы каникулы на зелёной ферме помогли избавиться ему от сухого кашля, которым мальчика душит раскалённый солнечный круг.

Если бы не сердечный приступ пилота, потерявшего контроль над машиной, рванувшейся в пустынный край: успев спасти жизнь пассажира, он бросил его в окружении зверей и песков, в который раз наводя на правило, что быстрая смерть была бы лучше медленной гибели, а именно это и светит несчастному, оставшись без еды и воды.

Трудно предполагать, насколько помогала юному Вейнану Юйсу поддержка отца, да и каким вообще было их взаимодействие по ходу фильма, но надо признать не случайной путаницу в именах главных героев и их исполнителей, которая была вызвана смешением реальных и экранных отцов и детей.

Совсем короткая прелюдия и мгновенный обрыв в пропасть страха и отчаяния, ведь в первую же ночь детская неосторожность лишает Дирки надежды на помощь, уничтожив канал связи, которым был сожженный по глупости самолёт. А дальше. Дальше одержимость отца-одиночки, готового отдать всё, чтобы вселить уверенность в сына, которая только и может заставить его идти вперёд и вперёд.

Отец и сын разделены, но они вместе. Их связывают фортепианные аккорды, которыми пианист пробивает расстояние до распластанного вдали ребёнка, надеясь прикрыть его от опасности, соперничая с силой природы, разрывающей детское горло криком на глазах огромных зверей.

Проскользнувший вначале намёк на пацифизм Дирки, отвернувшегося от охоты на лёгкую дичь и привязанность к уцелевшей собаке, делают и без того критическое положение героя совсем отчаянным, тем более, что армейский поиск ошибочен, а мальчик плутает по самым безнадёжным местам.

Конечно же, потрясающим актом отчаяния выглядит попытка отца, на последние деньги развеявшего над пустыней листовки, суть которых сводилась к одному обещанию: «Я тебя люблю и обязательно найду» — твёрдость которого помогала Дирки устоять на ногах, поднимала и вела без дороги, позволяя не думать об обреченности, которая тянулась за ним следом голодом, жаждой (особенно, когда он допил свою микстуру от кашля), оскалом коварной Гиены, ослепляющим плевком змеи и контрольным укусом бешеного скорпиона.

Блуждание Дирки становится не просто медленным умиранием, оно выливается в череду смертей, делаясь многократно повторяющейся кончиной, которая никак не завершится концом, добавляя парню новой боли, как только он справится с тем, что, вроде, прошло, проводя по новому кругу, когда взаимное непонимание со встречными бушменами жестоко гасит теплящуюся надежду, окуная парня с головою в зыбучий песок.

Справедливо выведенный на первый план, Вейнан Юйс являет полную самоотдачу и абсолютный реализм физических и эмоциональных реакций, с которыми не сдающийся Дирки целеустремлённо борется за свою жизнь, живя верой в слова своего отца, наделяющей его непостижимым героизмом и стойкостью, которые не часто встретишь даже у взрослых людей, своими усилиями переводя отцовскую картину в разряд невероятных катастрофических случаев, демонстрирующих сказочную силу настоящей человечьей любви.