Эмбрион охотится тайно (1966)

Мужская рецензия: ББПЕ (с) Валерий Сюткин

Главный герой кинематографической ленты «Эмбрион охотится тайно» считает, что женщина — существо неразумное. Ну что можно взять с создания, которое только и может, что есть, пить, спать, да еще и детей рожать иногда?! Женщина и собака ничем не отличаются! Тем более, когда женщина всего лишь продавщица в магазине одежды. Зачем только эти глупые создания пытаются корчить из себя образы, которых им не достичь? Одеть ошейник, посадить на привязь и дать добрую порцию тумаков — вот чего, воистину, достойны эти собаки! А если, вдруг, они с этим не согласны, если повышают голос и гавкают в знак протеста, то с помощью насилия запросто можно выбить из непокорной всю спесь. Но наш герой позабыл старую народную японскую мудрость, согласно которой собака бывает кусачей, только от жизни собачей. Только от жизни, от жизни собачей, собака бывает кусачей. Такие дела, братцы. Собака показала зубы и была такова. А все почему? Потому что дрессировка лаской гораздо более эффективный способ установления контакта с женским полом!

Женская рецензия: Женское счастье, был бы милый рядом (с) Таня Овсиенко

Когда тебя приглашает на свидание начальник отдела — грех отказываться. Во-первых, это реальная возможность карьерного роста. Во-вторых, отличный способ раскрасить серые будни. В-третьих, чем черт не шутит, может быть это судьба и милый, дорогой, любимый, единственный находится ближе, чем мы предполагаем. Этими принципами руководствовалась наша героиня, собираясь провести вечер с галантнейшим Хидетоши, старшим менеджером магазина одежды Kenzo. Свидание прошло на славу. Симпатия начальника оказалась столь сильной, что он в первый же вечер настоял на переезде героини к нему домой. Невозможно было отказать такому видному мужчине: йены домой приносит, кормит, поит (иногда алкоголем) и даже на руках носит! Ну а то, что благоверный поколачивает время от времени, так это любя, стерпится, слюбится. Поэтому героиня, не мудрствуя лукаво, решила остаться.

День сменялся ночью, а ночь сменялась днем. Разнообразия в отношениях не наступало, и птичка наша в золотой клетке затосковала. Другая на ее месте скажет: «А что тебе, дурочке, еще надо? Ведь у тебя чудо-мужик!» Но наша героиня будет оппонировать: «В свет я давно не выбиралась, Танюх, в театр хочу, в ресторан, заело меня однообразие четырех стен!» И в этот-то момент мы понимаем, что начальничек наш прогадал с выбором спутницы жизни, гулящая она еще, не сидится ей дома. Вовсе не принципы Тани Овсиенко в голове у этой бестии. Откровенный разговор по душам расставил все по своим местам и каждый из них пошел своей дорогой. Печальная история с оптимистичным концом.

___

Маэстро Вакамацу — Вы воистину знаток чувственных и тонких взаимоотношений между полами. Преклоняю свою голову в знак признательности и почтения. Несколько затрещин от Вас будут истинной наградой.

«Ты идешь к женщине? Возьми с собой плеть!» (Фридрих Ницше)

Кодзи Вакамацу заслуженно снискал славу одного из самых бескомпромиссных режиссеров в истории. Упорно исследуя природу секса и политики, он снимает фильмы категории B, которые от китчевого трэша принципиально отличаются лишь закладываемыми в них смыслами, довольно исчерпывающими, но от того не менее жуткими. Разрушенные системой единицы общества, подмятые и искореженные, у Вакамацу реализуют себя в насилии, либо взрываясь, и разрушая все вокруг себя, либо тихонечко уничтожая себе подобных психологически и физически, при этом обязательно используя своих жертв в сексуальном плане, что являет собой крайнюю степени степень доминации студента («Тайное действо за стенами»), солдата и жены солдата («Червяк»), саларимэна (Эмбрион охотится тайно»). Каждого, кому чуть больше достается социальной несправедливости.

В отличие от его коллег по цеху, механизм творчества Вакамацу поддается четкому описанию: он берет человека из какой-либо социальной группы, смотрит как и до какой степени он находится под давлением, а потом неприкрытым фрейдизмом освобождает подсознание своего героя, вручает ему в руки плеть и дальше смотрит, как он ею воспользуется. В реальности его удары сыплются лишь на государство, за что Кодзи Вакамацу попал в немилость японского правительства. Иногда он откровенен как в «Объединенной Красной Армии», выбирая в качестве группового персонажа экстремистскую ультралевую организацию, но чаще его интересует, что происходит с личностью, в то время как она наносит больше десятка ножевых ранений. Тут приходится, как в математике, держать в уме и самому проводить параллель к совокупной системе, например, клерков, которые после трех недель тяжелой работы выплескивают накопившуюся агрессию, скажем, на безобидных девушек.

Именно этот нехитрый сюжет лежит в основе «Эмбрион охотится тайно». Неназванный мужчина развлекается с одной из своих сотрудниц, но так как она не может делать это в машине, он приглашает ее в дом. Ничего не подозревающая женщина просит разбудить ее в полдвенадцатого и как только закрывает глаза, ее начальник достает хлыст и начинает ее избивать, оставляя на теле ужасающие отметины. Теперь она для него и собака, и названая жена. Каких-либо кодовых слов в этом садомазохизме не предусмотрено. Днями и ночами герой будет издеваться над ней и ей же исповедоваться.

Что особенно неприятно, никого просвета в картине нет. Камера Вакамацу перемещается по маленькой необжитой квартирке, в которую никто никогда не заглянет. Она поднимается то вверх, чтобы рискнуть заглянуть за солнцезащитные очки героя и отыскать гнетущие его комплексы, то вниз к героине на поводке, жадно поедающей объедки. Воздух насквозь пропитался болезнью, и когда женщина получает первый удар плетью, настоящий, при котором кожа лопается, выход для пленницы остается один и далеко не самый безобидный.

Никакой жалости ни к зрителям, ни к персонажам режиссер не испытывает, отправляя их в созданную им преисподнюю. «Эмбриона» смотреть попросту тяжело и большой вопрос нужно ли. Адресована ли эта лента извращенцам, или она — своеобразный крестовый поход против них, игра на их же поле, безжалостная фиксация наших ран, доведенная до аффекта? Кодзи Вакамацу отказывается от какого-либо морализаторства и выходит за грани добра и зла, оставаясь равнодушным наблюдателем и аналитиком, в то же время вкладывая в уста своих героев все ответы. Только кто их будет слушать, когда вместе с ними с экрана льется непереносимая боль.