Зачарованная Десна (1964)

Великолепный случай применения разнообразного инструментария для передачи мысле-ощущения творцов — зрителю.

Масштабные — очень глубоко красочные сцены сродни Бондарчуку-старшему — но локальнее в пространстве, без размаха оскароносца нашего, тем не менее выглядят не хуже и передают такое же ощущение ущербности, не защищённости жизни перед катастрофой войны. Столь насыщенные и сконцентрированные по ощущениям эпизоды военных действий мне ещё не встречались — разве, что — 38 панфиловцев.

Размашистая работа камеры, дивные планы съёмок — картинные, «куинджные» «перебивки» эпизодов, крупные «скульптурные» планы артистов — тот инструментарий которым работает режиссёр и представляет детство «от автора» как набор нереальных — сюрр эпизодов — словно преломленная детским же сознанием реальность — со свойственному только этому времени выбором значимых вещей/деталей/эпизодов и «реперных» точек памяти. Именно в этом преломлении и используется сюрреализм — ведь отсвет сознания ребёнка — для взрослого — полный сюрр. И этот «инструмент» режиссёра столь точен, не «перепрыгивая» за грань реальности — только передаётся детское ощущение полноты жизни. О том чтобы «по жизни» не терять это состояние — говориться не раз и в картине. Вот здесь сюрреализм к месту — как особое выражение реальности, а не как замена её на кривляние творцов.

«Заходят» даже монологи — обращения «от автора» — их в меру и смотрятся как один из инструментов передачи смысла-ощущения.

Кстати не смог найти для просмотра более поздних работ Юлии Солнцевой: Мир в трёх измерениях, Такие высокие горы — если у кого есть — буду благодарен за ссылку — интересно что дальше у неё получалось?

Радует игра Вадима Андреева — столь подходящая для него роль — с мудрым пафосом — столь идущим его статурному персонажу — из артистов запоминается только он, возвышаясь над остальными.

Что не понравилось — вставки «украинствования» и если в эпизодах детства это более-менее оправданно — то в военных эпизодах — сильно режет лиричность фильма, как впрочем и «ритуальные» упоминания коммунизма и партии. А «украинствование» режет не только в этом фильме, а практически в любом произведении того времени это и предыдущий фильм режиссёра Повесть пламенных лет и шпионский боевик Голубая стрела (1959) и в романе Михаила Стельмаха «Большая родня» (1949) — где партизаны хоронят бойца с эпитафией: Сыну русского народа погибшему за Советскую Украину — слово советская потом совсем пропадёт у культ. деятелей останется только Украина, затем добавится незалежна, далее… а «украинствование» начало распространяться в среде интеллигенции как видим давно…

8 из 10