Мне двадцать лет (1964)

«Мне двадцать лет» – мой любимейший фильм, потому что «сам такой».

С точки зрения современного массового зрителя – кино ни о чём, а для меня – эталон (некоторые сцены просто доводят до катарсиса).

Никак не могу понять, как Марлену Хуциеву на почве карикатурно-оптимистичных советских киноопусов 1950-х удалось снять фильм, открытым текстом ставящим перед молодым поколением вечные тупиковые вопросы, на которые никогда не найдут ответы. Не найдут потому, что их даже не начнут искать, так как это надо только «самим утопающим», но у них «руки коротки».

А на экране разворачиваются драматичные истории молодых людей, желающих «по совести» прожить «всё им положенное», но на каждое «положенное» уже кем-то незримо «наложенное».

И не стоит наивно думать, что это следствие отсутствия «мужского плеча», уничтоженного войной. Мол, был бы отец, и всё было бы иначе. Безусловно, иначе, разумеется (дай Бог всем любящей полноценной семьи, и чтоб с бабушками и дедушками!!!), но главного бы, увы, не изменило.

Многие из старших во время выхода картины наверняка могли сказать, что всё смятение, накрывающее «с головой» героя Николая Губенко, из-за остаточных явлений «ужасов сталинизма» с его гнилым стержнем в виде стукачества «на всех и вся», а бытовая неустроенность – из-за немыслимых потерь в Великой Отечественной. Так ничего, трудовыми подвигами всё поправим и заживём, как у Христа за пазухой. И под мирным безоблачным небом…

… по-прежнему зазвучат всё те же самые «адовы слова»: «Ничего вы в этой жизни не понимаете!!! Вас просто сомнут и раздавят!!!» И как «стеклом по сердцу»: «А жить мы где будем!? У мамы в шкафу!?»

P.S. Относительным «островком света» в фильме является старающийся «не плыть против течения» персонаж Станислава Любшина. Но явно чувствуется, что и он «далеко не убежит».

10 из 10

Когда я впервые посмотрел Мне двадцать лет (это название лучше прижилось, чем Застава Ильича), мне было 14. То был не самый лучший возраст для просмотра подобного кино. Тогда я ещё увлекался Звёздными Войнами, коллекционировал комиксы Черепашек-ниндзя и заслушивался популярной попсой, не зная о существовании других жанров музыки. Как такой пацан мог чисто физически проникнуться трёхчасовой драмой о жизни шестидесятников? Но учителя в школе считали, что это самый возраст, чтобы наслаждаться просмотром таких картин. В смысле, это как показать восьмилетнему Крёстного отца или вообще Список Шиндлера. Не спорю, дети бывают разные. Как-то раз видел вполне обычного пацана 12 лет, который спокойно обсуждал фильм ужасов Бивень про превращение человека в моржа и считал его 'забавной комедией'. Но это было не про меня. После просмотра я возненавидел Мне двадцать лет и даже не хотел о нём вспоминать очень, очень долгое время.

Прошли годы. Мир сильно изменился. Изменился и тот парень, которым когда-то был я. Не то, чтобы он сильно поумнел или преисполнился в сознании, но тому 14-летнему подростку стукнуло 20 и это уже говорило о многом. Например, о смене вкусов и новых предпочтениях. В кино он больше не видел развлечения с кучей эффектов и причудливых героев. Теперь это был способ донести своё видение мира, мораль, даже способ самовыразиться. И тут, посмотрев тонну фильмов абсолютно разных жанров, он вновь наткнулся на Мне двадцать лет. Причём то был день, когда ему реально исполнилось 20 лет. Ну... он врубил фильм, начал смотреть со скепсисом и... сам не заметил, как эти три часа незаметно прошли. В тот день уже выросший пацан понял две вещи. Первое, учителям пора запретить насильно прививать зрителям культуру в раннем возрасте, чтобы те её не возненавидели с самого начала. Это как с романом Война и Мир, когда даёшь читать эпическое тысяче страничное полотно поколению Гарри Поттера. Ну и второе, для некоторых произведений надо просто дорасти, чтобы проникнуться ими самостоятельно.

И вот, когда это происходит, бессюжетное хождение по Москве, пронизанное цитатами классиков и разговорами о жизни перестаёт быть бессмысленным и нудным. Сначала начинаешь вспоминать о том, как ты проводишь досуг в возрасте героев фильма, затем начинаешь сравнивать, потом находишь много общего, ну и в конце ты окончательно приходишь к осознанию простой мысли. Марлен Хуциев снимал кино не про молодёжь 60-ых, он снимал просто снимал про молодёжь. Любого мирного периода в советской или российской истории, когда у молодых ребят появилось сознание и желание понять своё место в мире. 'Да это же мой образ' - скажу я, человек, которого как и главного героя фильма, зовут Сергей. 'Да не, это мой образ' - скажет молодой человек, которому исполнилось 20 в 2040-ые. В принципе, любой мыслящий юноша и девушка увидят в фильме свой портрет, не только того поколения.

Удивительно, как универсальность картины сочетается с её отображением духа своего времени. Тут тебе и поэты тех лет, читающие 'оттепельные' стихи, и танцы, характерные тому периоду, и транспорт, и мысли тогдашней молодёжи. Хоть я тогда и не жил и даже советский союз не застал, постоянно создавалось такое ощущение, будто самолично хожу по Москве той эпохи. Фильм, как бы это странно не прозвучало, несмотря на то, что подходит молодёжи почти любой эпохи, идеально справляется тем, что делает каждого молодого человека жителем своего поколения. Возможно, поэтому Мне двадцать лет до сих пор находит своего зрителя.

Можно, конечно, разобрать каждую сцену этого фильма, понять, что значит смена времён года картины и изучить финальный интересный диалог между героем и его погибшим отцом, но мне кажется, что зритель всё это должен сделать сам. Это кино нужно смотреть в нужном возрасте с нужным настроем и тогда им можно будет проникнуться. Хрущёв в своё время посчитал посчитал фильм не имеющим никакого смысла. У любой молодёжи должен быть смысл по жизни, особенно если была новая пятилетка на носу, думал он. Но то был человек с простым видением жизни, который не видел дальше этой мысли или просто не хотел. Но если вам хочется увидеть и вневременное, и, одновременно, очень даже в духе времени, отображение самой неоднозначной людской прослойки общества, то Мне двадцать лет идеально подойдёт для просмотра. Может быть, кино не ответит на ваши главные вопросы, но поможет вам осознать, что не только вы их задаёте.

Я не киноман и прежде игнорировала советское кино. Когда видела отрывки, будучи ребёнком, оно вызывало скуку, с тех пор главные ассоциации – с войной или насильно идеализированным бытом СССР. Заподозрив, что всё не так просто, я решила посмотреть киноленту Марлена Хуциева. Наконец посмотрела.

Когда быстро вливаешься, это уже начало хорошего отклика. Сразу плёнка бежит плавно, незаметно, как беспечная юность. А потом боевые удары тяжёлого шара по конструкциям, которые казались незыблемыми. По домам, в которых когда-то было, как у нас, уютненько, играли дети и целовались пары. Что-то грядёт, пока ещё неясное.

Фильм вообще полон встроенных в повседневность символичных элементов, и они всегда к месту, дополняющие настроения, завершающие мысль. Не как символы, а как черты окружающей героев действительности, случайно оказавшиеся на одной волне с их переживаниями. То же можно сказать об операторской работе. Аккуратно, просто для понимания. В кадр часто попадают фоновые персонажи и кусочки тогдашней жизни, расширяющие картину мира героев. Как не-эксперт, говорю только о зрительном впечатлении. Если об отсылках, то, конечно, 'Три товарища' Ремарка сюда просились. И это не всё, но я уже не вспомню всех деталей.

Для меня стало плюсом разделение ленты на две части, так как 3 часа смотрения в экран оборачиваются усталостью, которая не даёт как следует прочувствовать. Идея ясна: показать переход.

Первая часть посвящена той беззаботности, которую Серёжа не думает отпускать. Служба в армии не заставила его повзрослеть, да и заставляет ли кого? Затянувшееся детство. Безответственные, даже безнравственные поступки: бросить младшего брата и умчаться за хорошенькой тяночкой, обо всём позабывши. Пусть и не со зла. С такого персонажа мы начинаем, и без этого никак, это часть жизни, самая сладкая и оттого вдвойне обидно, что в моменте этого не осознаёшь.

Под конец части размышления в духе 'а чего это я такой хороший, а выбирал ли я таким быть'. Лично для меня актуальны, и потому очень порадовали. А вот для образа советского человека – возмутительная новинка. Прикол в том, что, конечно, это было всегда, просто в какой-то момент запретили такие терзания озвучивать.

А потом – весна, второе дыхание. Ещё не всё, Серёжа не готов покинуть детство. Первая часть лёгкая, приятная, весёлая и живая. Но весна – это ещё и перерождение, то есть что-то должно растаять.

Во второй части становится сложнее. Это слом. И здесь самое интересное. Здесь рефлексия, которой вольно-невольно сопереживаешь. Понимаешь, что не один бродишь грустный под дождиком с 'быть или не быть' в голове, что и полвека, и столетия назад было так, покуда был род людской. Непонимание, путаница. 'Что он за человек такой?' – думает Серёжа после разговора с Аниным отцом. А он человек очень взрослый. Хотя с ним нельзя во всём согласиться, в Серёжину нежную душу он добавляет сомнений. Теперь от них уже не скрыться.

А ещё здесь раскрывается ранее совсем однобокий Коля, такой весь передовой и деятельный ловкач, везунчик, лёгкий и ко всему святому безразличный. Когда камера внезапно оставляет нас наедине с ним и приближает к его лицу, делающему затяжку, становится ясно, что его так не оставят. Как диалог с Серёжей повторяется, только с обменом позиций – забавно. В нём попытка Сергея забить на проблемы выглядит уже совсем глупо. Во внезапной трещине на железобетонном эго, казалось бы, слабость, но как персонаж Коля вдруг становится симпатичнее. И это очень полезно, когда кажется, что все вокруг – Коли.

Что же касается Славы, он проще. Он сделал выбор раньше своих товарищей. Выбор, видимо, неосознанный, отсюда страдания. Наверное, осознание, а за ним и принятие пришло в процессе. Поэтому, когда другие двое в споре, сразу внутренним и между собой, Слава один спокоен: нашёл своё место. Впрочем, поначалу мне было за него обидно, потому что на фоне Сергея и Николая он казался полу-подневольно лишённым радости.

Возвращаюсь к Серёже, самому противоречивому, самому думающему, а потому взятому в фокус. Он вдруг начинает слушать взрослых, вдруг Анина беспечность начинает его отвращать. Понятно, что сравнивает с собой. Магия влюблённости в том, что видишь только себя и свою половинку. Серёжа больше не может так отделяться от мира и начинает смотреть вокруг. И собственная мать, которую до этого наш герой вообще не замечал, напоминает ему о том, как быстро и жестоко может закончится юность, а вместе с ней – жизнь. А ему дан столь прекрасный шанс выбрать свою судьбу. Так может, перестать дуться и впервые испытать благодарность? К подарившим ему детство, молодость и мир.

Это осознание к нему приходит в лице погибшего на войне отца. Несколько минут удивительного и страшного пересечения двух миров, в которых люди из разных эпох оказываются такими похожими. И хотя отец Серёжи на момент гибели младше своего сына, не зря кажется наоборот. Он человек, осознавший свою смертность. Может быть, за секунду до конца. До его уровня ответственности Серёже, к счастью, не суждено дойти, но в его руках ответственность теперь как минимум за свою судьбу. Ответственность – это уже для взрослых.

Теперь о минусах. Для меня недостатком стал элемент советской пропаганды, но увы, без этого было никак. Насколько я знаю, некоторые сцены в фильме переснимали, чтобы вышестоящие пустили в прокат. Зато слова о человеческом взаимном безразличии прекрасно горчат ложкой дёгтя в меду советской праведности.

Отдельно хочу сказать про женских персонажей. Наивная Аня как была, так и осталась ребёнком, сестричка Серёжи с её неспособностью осознать, что её когда-то вообще не существовало. Серёжиной матери уделяется очень мало внимания, хоть она и более глубокая личность. Не совсем пустышки, но служат лишь личностному развитию других героев. Особенно про Аню. Которой абсолютно по барабану, что с ней происходит. Преследуют? Ладно. Уводят товарищей, хватают и всячески навязываются? Пофигу, улыбаемся и смеёмся. Не могу уверенно назвать это недостатком, но было ощущение, что они показаны с небрежностью, если не с пренебрежением: или наивны, или несчастны. Порой не хватает интересных героинь в кино, впрочем, не на каждую дырку затычке быть.

Теперь без духоты: хороший фильм. Проблемы вечные, сложные, но смотрится легко. Нет чрезмерного нагнетания и потому не нагружает, а расставляет всё немного по полочкам. Наблюдаешь как будто за собой со стороны – полезная практика. То есть секрет в простоте. И ожидания оправдались: советский человек реально человек, и его двадцать лет такие же, как твои.

Мне 20 лет' вписан в список на посмотреть уже очень давно. Кажется, его даже с товарищем обсуждал как обязательный к просмотру. Наконец-то руки дошли.

За несколько дней до этого смотрел лекцию Тамары Эйдельман о Хрущеве. Косвенно упоминалась и оттепель, в которую Марлен Хуциев успел снять и выпустить свой фильм. Несмотря на послабления в этот период, 'Мне 20 лет' был зверски изуродован цензорами. Оригинал увидел свет только в 1985 года, спустя 20 лет после премьеры. Как сообщает Википедия, сам Хрущев безжалостно критиковал картину за вранье, за вопиющее представление молодежи как людей сомневающихся, по каким-то неясным причинам не стремящихся бежать и строить коммунизм.

Меня впечатляет такое отрицание действительности. В фильме главные герои в свои 'чуть за 20' стремятся найти свое место в жизни, строить семьи, задаваться вопросами о смысле существования и его ценности. Каждый из трех - по-своему. Хрущева же даже такие достаточно понятные что сегодня, что две тысячи лет назад вещи вводят в приступ паники. Ибо, по его мнению, наша советская молодежь всегда все знает и готова на подвиги ради родимого Союза.

По самому фильму заметил, что трехчасовой хрон не сказывается на интересе к просмотру. Время проходит легко, затянутостью не пахнет, хотелось бы смотреть и дальше. Сам фильм скорее описательный, Хуциев фиксирует общество вокруг себя, не давая ему ни оценок, ни советов. Поэтому многие сюжетные линии не имеют ни начала, ни конца. Один из героев намекает, что 'как сегодня, так и всегда'. И это явно не в контексте социализма, скорее к самому свойству течения времени. Ничто не завершается и не начинается в глобальном смысле.

Конечно, придется мириться с качеством картинки и не самым лучшим звуком. Тем не менее, к этому можно привыкнуть на первых минутах фильма. Главное смотреть внимательно, чтобы понимать, кто и что говорить. А происходящее в кадре достаточно интересно, чтобы от него не отрываться.

Сам факт освещения реальной жизни советского человека в 60-е годы с честной точки зрения крайне восхищает. Да, тут и демонстрации, и прочие партийные дела присутствуют, тем не менее в диалогах однозначно ощущается то ироничное отношение к действительности, то отсутствие к ней интереса. Это совсем не похоже на декларируемую политику всеобщего участия граждан в построении социализма. По большому счету, людям важнее свою собственную жизнь наладить.

Меня цепанула фраза 'людям плевать друг на друга'. И это в СССР, где все очень дружные и пломбир за 5 копеек.

Проникся большим уважением к создателям фильма. Для того времени картина дерзкая, говорящая о действительности настоящей, а не желаемой. Сегодня она тоже актуальна. Поднимите руку, кого не мучают вопросы о смысле своего существования, о поиске своего места в жизни. Лес рук, лес рук.

Приятно знать, что и 60 лет назад существовали товарищи, похожие на тебя. И важно смотреть, как они справляются со своими проблемами. Вдохновился выйти на улицу и начать жить. Так что пойду, до встречи!

'Мне двадцать лет' - погружение в чертоги внутренних проблем молодого поколения

В своей картине Марлен Хуциев изображает жизнь простых людей со своими заботами, вовлекая в среду того времени с головой. Не зря центрированное внимание с главных лиц часто сходит на совершенно не влияющих на сюжет проходимцев, потому что только через них мы способны прочувствовать атмосферу тех лет. Этому прежде всего способствует открывающая сцена фильма, перемежающая фокусировку с одной группы прохожих на другую, пока через некоторое время очередь не доходит до демобилизованного Сергея Журавлева (Валентин Попов). Автор будто говорит, что все они в некоторой мере похожи, поэтому и основной вопрос - 'что делать?' - будет для всех един. Сквозь потуги внутренних противоречий, обращаясь и к прошлому и к настоящему, каждый из главных героев дает личный ответ сам себе. Это предлагается сделать и зрителю в потоке осознания.

Композиция фильма делиться на две части. В первой воспевается натуралистичная среда некой юношеской утопии. Здесь оператор Маргарита Пилихина демонстрирует изощренные сцены с постоянным движением, характеризуя их как поток жизни - яркий, красочный, наполненный весельем и идиллией. Именно этот кусок работы, вырабатывающий жизнерадостные ритмы, радует более всего. Вторая часть обращена в сторону рефлексии и неуемной меланхолии. Депрессивное течение накатывается словно снежный ком, становясь больше и больше. Наконец происходит столкновение. Сергей Журавлев в полупьяном состоянии ведет диалог с погибшим отцом на фронте. Страшно и увлекательно одновременно два поколения соприкасаются друг с другом. Беседа двух миров оканчивается фразой: '- А мне - двадцать один'.

Можно сказать, что каждый из трех товарищей является представителем основных типажей общества. Слава (Станислав Любшин) - неготовый семьянин. В нем выражается конфликт остепенения и жажды к холостяцкому бытию. Коля (Николай Губенко) - гуляка, радующийся и разочаровывающийся своею свободою. Сережа (Валентин Попов) - серединная модель, не имеющая какой-либо определенности. Сквозь целую плеяду локальных историй каждый из них обретает и теряет что-то в своем мировоззрении. Неизменно лишь то, что они всегда будут друзьями, несмотря на раздоры обретенных взглядов.

Сергей возвращается из армии. Отмотав два года, он шагает по Москве. Куда — сам не знает. Завтра на работу на ТЭЦ и в институт, а дальше — оно само как-то объяснится, образумится. Хорошо, есть друзья, но им Сергей завидует. Один уже обзавёлся женой и ребёнком, другой — прекрасно ладит с противоположным полом. А что же делать Сергею — неизвестно. Примерно так и начинается фильм Марлена Хуциева «Мне двадцать лет».

Современному зрителю это полотно покажется безмерно затянутым. Герои то и дело будут пространно слоняться по Москве, цитируя про себя любимых поэтов, перемежая великие строки со своими собственными внутренними монологами. Эта картина — не более, чем набор сцен из жизни молодёжи шестидесятых, которая ничем не отличается от своих сверстников из 2021 года.

В общем-то, такой замедленный темп фильма прекрасно коррелирует с отсутствием динамики в плановой жизни советских людей. А персонаж Сергея просто наиболее ярко это показывает. В своё время картина возмутила Никиту Сергеевича Хрущёва. Он искренне не понимал, почему молодые люди в картине не имеют целей в жизни. Как же — вот же она, перед глазами — «Семилетку в пять лет». Но не это нужно новому поколению, совсем не это. Так было и будет во все времена.

«Мне двадцать лет» — это сложно воспринимаемое, но всё же крепкое кино, смелейшим образом раскрывающее острую для советских шестидесятых тему. В многообразии сцен серых будней иногда угадывается французская новая волна, которую в Союзе видели, и не единожды. Это пространная притча о настоящей ремарковской дружбе, о большой советской любви и планах/их отсутствии.

Из двух вариантов фильма (собственно «Застава Ильича» и авторская переработка «Мне двадцать лет») довелось увидеть первоначальный — тот, что идет более трех часов. Копия была очень темная, когда-то её показывали на канале «Культура». Наложило ли качество изображения отпечаток на то, как пережился фильм? Скорее всего, да. Но это не делает глубину переживаний и мыслей беднее… Будем надеяться, что этот великий фильм своего, такого важного нам, времени восстановят как он того стоит — и тогда можно будет увидеть фильм вновь почти как впервые. Пока же прожитое фильмом сейчас все еще бередит душу и прорастает в ней отсветами понимания.

* * *

С 1941 по 1964 прошло 23 года, еще через 23 года был 1987, а еще через 23 — 2010, т. е. в общем-то — вчера. А за 23 года до того — был 1918.

Какой короткий век. Как и всякий век до него. Одна длинная жизнь. Бывают ведь такие длинные жизни. И несколько поколений.

Но это был другой век — это был XX. И это была Россия, это был Советский Союз. Это было время, которые вобрало в себя столько, сколько ой как мало какое. Не то что каждые десять лет были не похожи одни на другие — каждые 5 лет, а то и каждый год взметались ввысь числом событий и переломов, в которые вместились бы целые иные эпохи и жизни. И жизни вмещались. Проживались и сгорали. Расцветали, давали плоды или нет; прочерчивали свой след, заметный миллионам или вспыхивали мгновенной искрой в рое других; длились и длились обычным существованием или обрывались на полушаге.

Что остается в памяти от ушедшего человека? Как много мы можем сами без фотографий и рассказов других вызвать в себе воспоминаний? Много ли мы переживем вновь в себе в цвете, в запахе, в касании? — Скорее это будут вспышки, короткие эпизоды; вновь и вновь разыгрываемые нами для самих себя кусочки времени с нашим участием.

Что может быть банальнее и скучнее, чем какие-нибудь стандартные события любой жизни — дни рождения, рабочие будни, посещение лекции, очередные праздники, дорога в магазин или на работу, посиделки с друзьями? А если это все события той единственной жизни, которая уже оборвалась? Если это банальное событие — это всё, что мы, по какой-то прихоти нашей памяти, можем вспомнить и вспоминаем раз за разом как связанное с этим человеком и нами; с тем, что уже никогда не будет, что ушло навсегда? А если это события нашей, единственной, так стремительно несущейся к финалу, жизни?

Что может быть нелепее для идеологического противника или реципиента его излияний, чем советские первомайские демонстрации? Как легко их простебать, политологически/культурологически разобрать, посочувствовать участникам…

А если это штучное событие (сколько их было — 70, 73 ?) навсегда ушедшей страны? Страны, похожей на которую не было, и уже не будет. Потому что она была первая.

Люди жили так, как не жили до них. Они проживали мечту; держали своими жизнями мечту — мечту, которая вырвала все их миллионные судьбы, судьбы их родителей и детей из вязкой колеи тысячелетнего повторения одного и того же; они пытались жить этой мечтой… Люди, которые не могли перестать быть людьми и потому мечта узнавалась все меньше, удерживалась все слабее и лишь инерция всех и чувствительность немногих продлила её отсветы на нашей земле… меньше, чем век.

Демонстрации… танцы… чтения стихов… то ли коньюнктурные, то ли нет картины с выставок… серьезные разговоры… фотография погибшего отца на стене… — это все было раз и навсегда. Было единственное и ушедшее, было длящееся только тогда; то, что больше не будет… — а потому бесконечно подлинное. Даже если понимали это все меньше и меньше.

Может и продержался этот порыв почти целый век, что все это было так как было? Может возгонка мечты, которая держала мою страну, а потом сломала мою страну миражом совсем-совсем близкого нового простого сытого и легкого, — может она еще и держит нас в это наше провозглашаемое как «свободное от антропоцентричного мифа» время?

Единичность жизни конечного человека делает бесценными его дни. Делает бесценным память о днях, которые еще держаться перед обрывом забвения.

Единичность событий жизни так демонстративно конечной страны, моей страны, освящает их не меньшей ценностью. Для нас. Для потомков.

Мы измерим себя по тому, что было с нашими отцами-дедами-прадедами, мы измерим свой вес на весах ушедшего и мечтавшегося. В неразрывности людских обыденности-подвига-подлинности-притворства-изворотливости- уныния-усталости-горения-прямоты-веры-правды-доверия-любви…

Я люблю художественный язык Марлена Хуциева. Его фильмы — это практически ожившие картины одного из моих любимых художников, Юрия Пименова: красота и романтика повседневности, чистая и ясная атмосфера будней. Много дней одного года. Что-то есть в Хуциеве и от Чехова, от его гениальных, несценических пьес настроения — кажущаяся бессюжетность, обыденность, скрывающая напряжённую внутреннюю драму. Только Хуциев светлее и оптимистичнее Чехова, по крайней мере, в ранних своих вещах. И поэтому Хуциев — очень мой режиссёр, эстетически и эмоционально. Я понимаю его фильмы, они хорошо ложатся на мою психику, мне приятен созданный им вместе с оператором видеоряд. Присоединяюсь ко всем хвалебным словам в адрес оператора «Заставы Ильича». Я ничего в этом не понимаю, я не могу грамотно проанализировать её работу, но я могу ей восхищаться, всеми этими необычными ракурсами, создающими эффект документальности.

Именно документальность в этом фильме важнее всего. Это портрет конкретного времени и конкретного поколения. Но вот в чём сюрприз: можно снимать или писать философские абстрактные драмы о вечных истинах и не сказать ничего, только нагромоздить кучу манерной зауми с претензией на смысл. А можно вот так рассказать о своих современниках, о своих сверстниках, сосредоточив внимание на конкретных деталях жизни поколения — и получить в итоге действительно глубокую и серьёзную историю, с теми самыми вечными и общими вопросами в центре, потому что «не бывает отдельно любовь, отдельно жизнь, отдельно время, в которое ты живёшь». Истина, она всегда конкретна.

Шестидесятники.… Пожалуй, «Заставу…» я люблю меньше, чем «Весну на Заречной улице» о ребятах, на поколение постарше, но больше, чем «Июльский дождь», снятый о тех же ребятах, но через пятилетку, чуть постаревших и разочаровавшихся. Здесь он совсем молоды. Вся жизнь впереди. Наверно, это лучший и самый объективный рассказ об этом поколении, потому что здесь не стали сваливать всех шестидесятников в одну кучу. Они здесь разные. Милые, образованные, интеллигентные … и уже начинающие подгнивать. Эта гниль разрастётся и расцветёт пышным цветом, станет интеллектуальным мэйнстримом моего поколения. Девяносто процентов из нас, ныне тридцатилетних обитателей крупнейших российских городов, — вот такая вот компания Ани. Самые продвинутые из нас могут даже восхищаться именно этой частью шестидесятников, считать их своими духовными предшественниками, читать их стихи и рассуждать о глотке свободы. Но были другие шестидесятники: Сергей, Коля, Славка, Люська., Вера. Они не идеальны, что вы, совсем не идеальны. Они могут на первый взгляд показаться менее приятными, более малограмотными и более отсталыми, чем первые. Но в них нет гнили. И редко-редко кто из нас похож на них, живущих здесь и нигде больше жить не могущих. Именно они оправдывают само существование такого явления, как шестидесятники. Я очень люблю полную, непорезанную сцену поэтического вечера в Политехническом, люблю за атмосферу эпохи, люблю, несмотря на сложное отношение к дальнейшей биографии тамошних поэтов. Мне интереснее на этом вечере зрители, «люди умные, люди сильные», такие как Сергей. Если Сергей и Коля любили стихи поэтов-шестидесятников, значит, те писали не зря.

И я в упор не понимаю некоторых претензий к мрачности и депрессивности фильма. Дескать, грустно и скучно живут герои, задумчивые и печальные ходят. Да, «Застава…» не столь чиста и однозначна как «Весна…». Но всё же, ребят, вы в контакт давно заглядывали? Вот где мрачность-то. Это ж мы с азартом репостим депрессивные фразы про проблемы, тоску, безденежье, маразм окружающей действительности, иногда разбавляя призывами относиться к жизни позитивно. Это мы печальные. И компания Ани печальна. Они надсадно хохмят и скучают оттого, что сегодня всё так же, как и на прошлый день рожденья и на Новый год. А Сергей и ребята просто думают, думают о вещах, к которым относятся серьёзно. И всё у них хорошо, потому что «ничего не страшно, когда ты не один, и тебе есть во что верить. И просыпаясь, знать, что стоит начинать этот день».

И удивительно завораживающе и гармонично ложится в ряд этих серьёзных и общих для ребят вещей простой и однозначный символизм фильма. Мне он очень нравится, потому что я люблю, когда автор относится ко времени как главному герою и действующему лицу, бережно преподнося его неповторимость и быстротечность. Можно сказать, что этот символизм прост и незамысловат. Да, прост. Но символизм ведь должен быть понятен. Автор должен донести до зрителя то, что хотел сказать, не выбиваясь из общего стиля, а не просто поиграть в сложные формы и продемонстрировать свою эрудицию и талант. Здесь автор содержание своих символов до зрителя доносит, что ж ещё нужно? Они необходимы здесь, эти три проходящих по предутренней Москве революционных солдата, три красноармейца сорок первого года, три шестидесятника из рабочего района. Без них не будет атмосферы эпохи, её пафоса, а ради это пафоса фильм и снимался. Эти трое шагающих через эпохи парней — главное в фильме.

10 из 10

»… ничего не страшно, если ты не один, и у тебя есть во что верить, и просыпаясь утром, знать, что стоит начинать этот день…»

Фильм Марлена Хуциева «Мне двадцать лет» рассказывает о повседневной жизни советской молодежи середины 1960-х годов. Фильм затрагивает темы взросления, поиска своих жизненных целей, проблемы взаимоотношения поколений, тему любви и верности.

В центре повествования — три товарища. Главный герой Сергей (Валентин Попов) находится в поиске себя и своих идеалов. Наверно, каждый из нас в тот или иной момент жизни узнает в нём себя — объятом терзаниями и не знающим, какой выбрать путь… Слава (Станислав Любшин) — уже семейный человек, но не упускает возможности улизнуть из дома и вспомнить былые года холостяцкой жизни. Наконец, Николай (Николай Фокин) — оптимист по жизни и человек, который, как сейчас говорят, «берет от жизни всё». В то же время он обладает непреклонным характером и не терпит предательства.

«Мне двадцать лет» — это фильм без переломных линий сюжета, с линейным повествованием, фильм для тех, кому по душе философские размышления и разгадывание внутренних конфликтов персонажей. Фильм, по своей сути, является документальным — он показывает жизнь такой, какой она была полвека назад. Великолепна работа оператора — Маргариты Пилихиной, которой удалось передать дух старой Москвы.

Каждый фрагмент фильма невольно сопоставляешь с жизнью современного человека и понимаешь, как же всё изменилось за пятьдесят лет!… Но в то же время как всё похоже: те же внутренние переживания людей и схожие проблемы общества.

Я думаю, что фильм универсален: для старшего поколения он представит возможность предаться ностальгии о минувшем времени, для молодежи — станет живой историей, которая показывает, как и чем жили их предшественники.

Может я идеологически заряжен, но в последнее время начинает складываться в единое целое, почему же все так случилось с Родиной и с нами. Какие фильмы долбили бреши в плотине под удивительным озером в мировой истории под названием Советский Союз, а какие вставали непреклонной алмазной опорой, заставой, на страже нашего завоеванного всеми народами, народом, в Великую Революцию и Великую войну, будущего. И что самое удивительное, самые честные, самые острые, самые советские и очень сильные произведения искусства, такие как гениальнейшая Интервенция или шедевральная Застава Ильича ложились на полку, отодвинутые жирными, хрюкающими из корыта свиньями, маскирующимися до поры до времени, а их потомки и последователи с удовольствием и изощрением на правах победителей в т. н. культурном плане, втюхивают нам откровенную чернуху в стиле Парка советского периода или Человека с бульвара КапуциНОК, да их легион, к сожалению, то же Движение вверх из последнего. Подтравливали нас тогда незаметно, такими блюдами от Рязанова, как Гаражи, Берегись автомобиля и подобными С легими парами, но это уже совсем другая история.

Читал тут положительные отзывы, и мне показалось никто так до конца и не осознал, что фильм назван не просто в честь улицы, а символично Заставой социализма-коммунизма, Ильича, валом, за которым нас ждет духовный мрак, социальное и материальное расслоение и медленное угасание. С одной стороны показан легкий быт, молодежь программируют плакаты на улице «Быстро, удобно, выгодно!» не зря показывает их Хуциев. А циничный отец Ани — он вообще герой нашего времени, а тогда очень тонко показан скрытным и умным врагом равенства и братства.

Главный герой с хорошим здоровым понятием о жизни приходит из армии и весь фильм пытается найти себя, применить свой духовный порыв на благо Родины… и не может. За что ему цепляться, от чего отталкиваться?:

Работа. Не важно где — главное приносить пользу обществу. Но что-то и там уже не то.

Друзья. С ними до конца, не взирая ни на что.

Любовь. Не легко найти первую, любовь, но как же она прекрасна!

Родина. И не просто, а Советская. Если представить этот фильм в виде бушующего моря неопределенности будущего, то в этом море кое-где стоят спасительные маячки, но они так слабо светят, что большинство их и не замечает.

Наконец, кульминацией, от которой приходишь в истинный восторг, является неожиданная сцена встречи с погибшим отцом ровесником. Теперь наш герой уже твердо знает, что делать в своей жизни и пусть будет, что будет.

«За картошку!»

Казалось бы, что такого особенного и уж тем более крамольного в названии «Застава Ильича», что его в итоге пришлось менять на «Мне двадцать лет»? Но, если учитывать постоянную рефлексию заглавных персонажей и их совсем не соцреалистические душевные метания, то изменённое название служит своего рода оправдательным пояснением происходящего. Что взять с героев, если им всего двадцать с небольшим и они только вышли в свободное плавание по жизненному океану? Но в том то и дело, что в оправданиях они не нуждаются. Дети войны априори лишены наивных иллюзий и более опытны, нежели их сверстники из более мирных времён. А рефлексии в данном случае показатель отнюдь не слабости и неуверенности, а, скорее, чуткого понимания хрупкости жизни и отчаянных попыток найти своё место в ней, не разменяв себя на невыносимую номенклатурную фальшь, приходящую в себя после нокдауна, нанесённого ей развенчанием культа личности. Оригинальное же, и на первый взгляд менее романтичное название «Застава Ильича» чётко отсылает нас ко времени и месту действия, ненавязчиво рисуя образ обитателей района — героев шестидесятников, а вместе с ними и образ Москвы, ставшей также одним из главных персонажей картины.

Три главных героя, словно три ремарковских товарища — только что вернувшийся из армии Сергей Журавлёв, недавно обзаведшийся семьёй Слава Костиков и неунывающий ловелас Коля Фокин, наконец собираются все вместе в квартире Славы, где отмечают Серёжину демобилизацию. С этой простейшей завязки и начинается полный бытовых трудностей и нравственных дилемм, экранный путь персонажей ленты — служивого, семейного и ловеласа.

Уже в одном из первых эпизодов фильма оператор Маргарита Пилихина берёт быка за рога и в балконной перекличке Коли с новоприбывшим Сергеем ставит ракурс камеры таким образом, что дома героев наклонены вправо и образуют диагональ, а в сочетании с соседними домами и вовсе некий зигзагообразный рисунок. Это передаёт ощущение радости героев, которые долго не виделись и пребывают словно бы в некотором опьянении от переизбытка чувств. А несколькими эпизодами позднее постановщик Марлен Хуциев прибегает к интересному приёму. В сцене, где Слава Костиков находится на рабочем месте за рулём бульдозера, сносящего ненужные более дома, контрапунктом идёт звукоряд семейной ссоры Славы с женой, недовольной, что он мало времени уделяет малолетнему сыну и не помогает ей по дому. Подобное сопоставление весьма символично, особенно в свете того, что Слава в дальнейшем и вовсе порывается всё бросить и уехать аж в Магадан, словно бы намереваясь окончательно разрушить и без того хрупкое здание собственного брака. Благо, друзья отговаривают его от этой затеи.

Коля Фокин, самый беззаботный из трёх друзей, вмиг становится серьёзным, задумчивым и погружённым в себя, когда сталкивается с подлостью в лице коллеги, агитирующего Колю доносить на человека, которого тот безмерно уважает. Изменение в настроении Коли, его переосмысление ценностей, принципиальная невозможность пойти на компромисс с собственной совестью контрастно подчёркнуты в эпизодах общения с контролёром Катей. В них чётко видно разделение на «до» и «после». Лёгкий флирт сменяется искренним интересом и серьёзным отношением к девушке вкупе с горьким осознанием невозможности чувств.

Больше всего экранного времени уделено Сергею Журавлёву. Светловолосый парень двадцати трёх лет от роду вырос без отца и благодаря тяжёлому детству усвоил серьёзное отношение к жизни. Эта серьёзность отчётливо видна в его мучительных отношениях с девушкой Аней, с которой он познакомился на первомайской демонстрации. Слегка раскосые глаза и лисьи черты лица Марианны Вертинской, являют собой пример ускользающей красоты. Той самой, которой принципиально невозможно обладать. Интересная внешность (кстати, героиня Евгении Ураловой в «Июльском дожде» — следующем шедевре Хуциева, внешне весьма напоминает Аню) помноженная на сложность характера создают объёмный образ персонажа несущего в себе притягательную недосказанность. Стремительно развивающиеся отношения эстетически подкреплены типично кинематографическими штуками в виде ночных прогулок по городу, попадания под летний ливень, эпизодов прощания на лестнице (с обязательным воссоединением не позднее, чем завтра) и походов на вечеринки многочисленных друзей.

Марлен Хуциев элегантно вплетает в фильм отсылки к мировой и советской киноклассике. Длинный проезд камеры вдоль осеннего бульвара, по которому прогуливаются три товарища — отсылка к ленте «Четыреста ударов» Франсуа Трюффо, сцены прощания влюблённых на лестнице до боли напоминают схожие эпизоды в «Летят журавли» Михаила Калатозова, а эпизод на прогулочном катере — дань уважения «Аталанте» Жана Виго.

Если же говорить о цензурных правках, от которых по большому счёту серьёзно пострадали лишь три сцены, то наиболее обидной купюрой является почти десятикратное уменьшение хронометража сцены поэтического вечера. Другие пострадавшие эпизоды — разговор Сергея с отцом Ани и финал с воображаемой беседой уже с собственным отцом, погибшим на фронте, всё же оказались в более выгодном положении. Первый лишился лишь нескольких «особо крамольных» для режима предложений, а второй, хоть и был полностью переснят с привлечением другого актёра на роль отца, своим жизнеутверждающим пафосом всё же не слишком коробит. А вот почти полностью удалённая двадцатиминутная сцена выступления поэтов-шестидесятников — это досадная потеря. Выдающиеся, обожаемые современниками, но не особо почитаемые режимом поэты: Андрей Вознесенкий, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Роберт Рождественский, бард Булат Окуджава, несут в себе дух времени и органично дополняют своими стихами сюжетные коллизии. После прослушивания их стихов, мотивации главных героев становятся более понятными, а их образы более выпуклыми. Справедливости ради, в «Июльском дожде» Хуциеву удалось отдать долг, по крайней мере, Окуджаве, включив в фильм его песни в исполнении другого знаменитого барда Юрия Визбора.

Знаменательно, что следующие фильмы Марлена Хуциева и сценариста Геннадия Шпаликова (который успел прославиться своим вторым сценарием «Я шагаю по Москве» покуда дебютная «Застава Ильича» проходила тернистый путь трансформации в «Мне двадцать лет»), носящие названия «Июльский дождь» и «Долгая счастливая жизнь» соответственно, выйдут на экраны в 1966 году, будут тематически созвучны и ознаменуют собой закат «оттепели» и начало «застоя». Плач по преисполненным надежд 60-м и переход в душные 70-е. Марлен Хуциев пережил этот период. У Геннадия Шпаликова, увы, не вышло.

И обе части фильма — это скорее внутреннее, чем внешнее: начиная от скупых диалогов вслух и частых с самим собой, а заканчивая мелькающими абсолютную часть ленты вечерними одинокими улицами и уединением каждого из героев. «Мне двадцать лет» одновременно на любителя, задающегося вечными вопросами, и вместе с тем до невозможности массовое кино, потому что к этим самым «вечными вопросами» так или иначе обращается каждый из нас. И всё же Марлен Хуциев в этот раз снимал не фильм, он писал музыку — то переходящую в первомайский праздный марш, то в весеннюю хрупкую капель, то в мрачное и закономерное молчание. В центре сюжета — три товарища.

Николай (Николай Губенко) — молодой человек, ищущий в жизни удовольствия и существующий легко, сталкивается с вопросами морали и нравственности, а вместе с тем отчаянно ищет помощи у двух верных друзей, которые и сами не знают, чем ему помочь, чем помочь самим себе. Слава (Станислав Любшин), сумевший рано жениться и обзавестись ребёнком, сталкивается с первыми семейными трудностями, мечется между дружбой и любовью и едва ли не совершает роковых ошибок. И Сергей (Валентин Попов), в детстве потерявший на фронте отца, ищущий в жизни свою дорогу, чувства и ответы на всё, что может беспокоить двадцатитрёхлетнее сознание.

«Мужчины и женщины — вот в чём основной философский вопрос, но главное, ребята, это не сдаваться».

Вот и выходит, что всем немного за двадцать, а вокруг вопросы совести, предназначений, понимания женщин, семьи, образования, самостоятельности и дружбы, попытки осознания себя как части или, наоборот, как обособленного мира. Диалоги о том, что есть год — не больше, чтобы разобраться со всем и сразу, а на деле — не хватает и всей жизни.

Несмотря на свою уникальность, свою красноречивую отметину о том, что обратиться к экрану во время показа этого фильма (если не множество раз, то уж точно один) — необходимость, он чрезвычайно отягощённый всем и сразу и довольно сложный для современной аудитории. 60-e для нас сейчас во многом останутся не до конца ясными, большинство не увидит то, что увидел бы зритель того времени. Но слава богу, что есть вечные вопросы, которые всё столько же актуальны сейчас и будут иметь место и через еще двадцать лет. «Мне двадцать лет» во многом скрыт под прочной вуалью, из-под которой не так видна та самая неприкосновенная дружба (разве что вся она раскрывается на последних минутах) и прочие действительно важные аспекты жизни героев, но они есть, и в моменты, когда их не видно, их явно чувствуешь.

8 из 10

«Застава Ильича» (смотреть надо только этот, полный вариант, а не сокращенный и цензурированный «Мне двадцать лет») — необыкновенно честная картина для советского кино. В частности, поэтому она не выглядит устаревшей. Однако, при просмотре быстро становится понятно: этот знаковый фильм — не просто фотокарточка эпохи, а произведение искусства. Только по построению кадров видно, что фильм делал не просто высокий профессионал, а очень талантливый художник.

Вот только несколько примеров.

Человек пересекает пустую улицу, через некоторое время дорогу перебегает кот и бежит в ту же сторону, потом меняет направление. Появление кота маленькая, почти случайная деталь второго плана, возникающая в кадре на несколько секунд. Совокупность подобных, подчас трудноуловимых мелочей, и делает видеоряд искусством, а не просто фиксацией эпизодов, прописанных в сценарии.

Сцена, когда танцующая пара кружится со свечами, чуть разбавлена тем, что от этих свечей прикуривают. Иначе будет слишком красиво. А вот нужно показать, как герой смотрит на девушку в переполненном автобусе. Камеру постоянно закрывают руки и тела, изредка открывается лицо. То же самое — пейзаж Москвы с, казалось бы, неудачного ракурса, прямо перед едущими машинами, дает впечатление естественности.

Если брать уже не видеоряд, а элементы сюжета, в фильме подкупает небанальность и отсутствие простых ответов.

Например, линия, где герой Губенко ссорится с друзьями, — кто тут прав? Надо ли что-то делать в связи с наличием стукачей или не принимать это близко к сердцу, потому что сволочи были, есть и будут? Нет универсального ответа.

Или крайне неприятный разговор героя с отцом Анны. Можно сказать, что он — сталинист, «ретроград», знающий ответы на все вопросы и вещающий газетными штампами, но такой ли это примитивный человек, так ли он во всем неправ? Или все же неправ? Его заключительные слова «как-нибудь я докажу вам противоположную точку зрения» подчеркивают эту неопределенность. Есть за, есть против, обе точки зрения имеют убедительные аргументы. Искать твой личный ответ — только тебе.

Конечно, в фильме не все идеально. Например, сама тема воинского дозора смотрится слишком прямолинейной, неудачной. Но впечатления это нисколько не портит.

Замечательно отсутствие у большинства эпизодов завершенности, по крайней мере, в пределах фильма. Это создает дополнительное ощущение правды. Было бы естественным показать начало романа героя Губенко и кондукторши с яблоками, но все заканчивается ничем. Имело ли продолжение его противостояние с вербовавшим его мерзавцем? Мы не знаем. Нашел ли герой Любшина способ уладить семейные конфликты? Мы не знаем.

Ключевой эпизод встречи героя Попова с убитым отцом, несмотря на свою, может быть, излишнюю пафосность и прямолинейность, сделан ради фразы: «Тебе сколько лет?» — «Двадцать три». — «А мне двадцать один». Нет дяди, подсказывающего верное решение. Для героя на эту роль не подходит даже собственный отец. Зрителю ничего не отвечает режиссер фильма.

Алексей Герман зашел по пути реализма гораздо дальше Хуциева. Тарковский — дальше по пути поэтического и философского кино. Но это было уже потом.

8 из 10

Сразу скажу, я не увидела в фильме ни молодежного бунта, ни счастливого духа оттепели. Фильм не из тех старых советских фильмов, что дают сил и заряжают оптимизмом, говоря просто о сложном. Здесь все наоборот. Сложно все. Разобранность чувств, мыслей, утечку смыслов подчеркивает даже операторская работа. Настроение фильма передается зрителю, который вслед за главным героем так же потерянно ищет объяснение жизни. На меня фильм местами производил угнетающее впечатление.

Главный герой не является удачей фильма.. Постный, без внешнего стержня — стоя в центре повествования, такой герой отчасти дискредитирует смысловую составляющую фильма. Фильму об экзистенциальных исканиях (а сюжет, действительно, гамлетовский), нужен харизматичный актер — Шукшин убедительно бы смотрелся в такой роли. Возможно, Хуциев хотел показать простого обычного парня, но у кинематографа свои законы, и обычное в нем лучше всего получается у гениальных. На мой взгляд, такой выбор неяркого героя подчеркивает призрачность надежды на счастливый конец этих нравственных исканий. То есть ничего хорошего не будет. И это опять-таки грустно.

Одно из несомненных достоинств фильма — его историческая достоверность. За данную зрителю возможность подышать воздухом эпохи, подкрепленную, в том числе, уникальными записями в Политехническом музее, ностальгическими кадрами первомайской демонстрации — достоин своих высоких оценок.

Меня всегда удивляло, почему в 60-е годы, когда, как нам объясняли, народ глотнул воздуха свободы, появилось столько депрессивных фильмов. Фильм «Застава Ильича» (лучше было бы оставить это название) во многом объяснил мне этот феномен. Не свобода это была, а потеря смысла. И произошла она именно тогда, на волне разоблачений и перестроек. Не случайно противостоящие главному герою идеологические типы удивительным образом напоминают сегодняшних дельфинов и креаклов. Сентиментальное деление на физиков и лириков 60-х сегодня обнаружило настоящую суть идейного противостояния: под ними скрывались буржуа-дельфины и дети революции- анчоусы. (Терминология нынешних победителей, извините). Провидческий фильм. И как у настоящего культового фильма, это проявляется даже в мелочах. Возьмите историю с названием. Ведь было идейное «Застава Ильича» почему-то заменено общечеловеческим «Мне двадцать лет». Кому-то это было нужно.

8 из 10

Две серии трехчасового фильма Марлена Хуциева словно плюс и минус, горячее и холодное, черное и белое, как цвета его монохромной пленки. Первая часть — фильм-настроение, это как вино из одуванчиков, как гулять с самой красивой девушкой в мире по ночному городу, а потом сломя голову бежать домой под проливным весенним дождем, смеясь и тщетно прикрывая друг друга от вездесущих капель. Это — молодость, праздник, который всегда с тобой. И вторая часть фильма — похмелье, неизбежное после праздника, когда сидишь на кухне, сжимая руками голову, а рядом друзья: кто-то натужно шутит, выпуская остроты, в которых нет веселья, кто-то просто смотрит в стену мутным взглядом. Двадцать лет — это не только любовь, веселье, алкоголь и кто знает, что еще. Это еще целый мир перед тобой, перепутье, где можно пойти налево, направо, прямо, куда угодно. Только нет путеводного камня с подсказками, каждый шаг — на свой страх и риск. Где голову сложишь, где коня потеряешь, как знать?

В центре фильма «Мне двадцать лет» история Сергея — молодого парня, вернувшегося домой из армии. В ней нет на первый взгляд ничего особенного, кинематографичного. Он находит работу, влюбляется, пытается найти себя в жизни и дать выход жизни в себе. История, которая будет понятна каждому — ибо каждому когда-то было двадцать лет, каждый любил, добивался, искал. Каждому хотелось приключений, дышать полной грудью, что тогда, что сейчас. И плевать, что в СССР секса не было — если ты молод, нет повода не провести ночь с симпатичной девушкой. Даже если вы познакомились накануне вечером. И даже если вы никогда больше не встретитесь. Тем более — если не встретитесь.

Сергей и двое его друзей, словно три товарища (имя Ремарка звучит в фильме, так что сравнение не надуманное), закадычные друзья. «Я счастлив, что кроме семьи у меня есть вы оба. Каждый день и на всю жизнь. И что бы ни случилось, я с вами, братцы, вы же это знаете.» Для каждого из этой троицы подготовлена своя дорога взросления. Слава пытается научиться стать мужем и отцом, найти баланс между друзьями и семейным бытом, между лирикой немудреных советских мальчишников и прозой стираных пеленок. Коля делает выбор между личной выгодой и порядочностью, и выбор этот полностью меняет его мировоззрение, превращая вчерашнего легкомысленного мальчика во взрослого мужчину. Ну и Сергей, конечно. Славный парень, не имеющий, правда, жизненного вектора, что ли. Нуждающийся в отцовской руке, только вот беда — отец погиб на фронте, в те же роковые двадцать лет.

Фильм красив тонкой черно-белой красотой. Москва Хуциева — замечательный, романтичный город, сродни тому, что мы видели в «Я шагаю по Москве» или «Покровских воротах». И даже некоторая бессюжетность фильма сглаживается его атмосферностью. Конфликты здесь не внешние, но внутренние, эмоциональные. Момент взросления, перехода из детства во взрослую жизнь показан деликатно. Каждого из героев постепенно подводят к ключевой точке излома, переосмысления, принятия мысли о том, что двадцать лет — не только повод для радости, но и время выбирать свою дорогу. Время прощаться с детством.

Герои Марлена Хуциева — удивительные в чем-то люди, отчасти похожие на нас, и все же неуловимо другие. Во время весенней капели они звонят друг другу со словами: «Смотри, как все изменилось. Открой форточку. Видишь, как капает…» Режиссер очень тонко выстраивает взаимоотношения между ними, очень точно находит слова, большую часть фильма выражая свою мысль не напрямую, в лоб, но полутонами, оттенками эмоций, создавая между изящными диалогами портреты, стремления, размышления. И только под самый финал, словно предчувствуя появление неизбежного титра «Конец», Хуциев начинает говорить прямым текстом, восстает в видении тень отца Гамлета, прописные истины проговариваются чуть ли не закадровым голосом, а у Мавзолея раз за разом сменяются часовые, словно символизируя, что жизнь идет своим чередом, по своим законам, и что вопросы, на которые отвечают для себя герои этого фильма будут задавать себе их потомки и много лет спустя.

Третья кинолента из творчества великого классика советского кино Марлена Хуциева просмотренная мною, и первая, которая действительно понравилась. Теперь я понимаю, чем же отличаются фильмы Хуциева от стандартных фильмов военной тематики или же простых поверхностных мелодрам советской индустрии кино. Они глубже и умнее. Сюжет здесь выходит на второй план и является лишь фоном. За довольно простым сюжетом скрывается внутренний подтекст.

Хуциев пытается понять и осмыслить послевоенное поколение, сравнивая его с более старшим поколением. Вечные проблемы отцов и детей. Как говорит отец Сергея (главного героя фильма) «Моя совесть чиста», что означает миссия того поколения выполнена и они доживают свой век, кто-то отдав жизнь за это, кто-то оставшись калекой. Они ведь нашли свою суть — выиграть войну. А вот какие задачи стоят перед поколением 60-ых ?

Ведь у поколения 60-ых совсем иная судьба, они не могут жить по принципам своих отцов. У них свой экзистенциальный путь, который они, к сожалению, найти пока не могут. От этого молодежь начинает протестовать против старых устоев, искать себя. Это находит выражение в моде, в манере общения, взаимоотношениях с родителями. Тоже самое происходит и с главным персонажем. У Сергея вроде бы все хорошо, все идет своим чередом, но он не понимает смысл своей жизни и мечется из стороны в сторону.

И вот трое друзей поначалу просто ребята, потихоньку с помощью самих себя, помогая друг другу, переосмысливают жизнь и понимают всю ее серьезность. Пропадает остроумие и ребячество у друга Сережи Николая, который будто бы на время меняется местами с Сергеем. Сам же Сергей он пытается влиться в круг молодых людей на дне рождения своей возлюбленной Ани, но вскоре понимает бессмысленность их компании, несерьезность и неведение происходящего.

Ведь хоть это и является проблемой лишь 60-ых годов, но она очень поучительна и для нашего поколения. Ведь время прошло, а проблемы остались. Немного в ином ракурсе, но они есть. Сейчас наша молодежь тоже пытается найти себя, но теперь это выливается в еще более серьезные проблемы, чем бунтарство, нигилизм 60-ых. В наше время решение проблем ищут в алкоголе, курении и наркотиках. Убегая от проблем, но не совсем понимая, что никуда они от них не бегут, молодое поколение теряется и погибает, так и не найдя себя в жизни. Также как и молодежь 60-ых. Ища смысл откуда-то извне, подражая западу и их культуре.

Хуциев очень тонко высмеивает эти нововведения молодежи, довольно глупые и нерациональные. Они еще не достаточно серьезны. Они только вначале пути. Им только двадцать лет.

Автор отлично передает картину 60-ых. Благодаря ему сложилась достаточно точная картина данного периода истории. А молодежь пока вам двадцать лет идите по правильной дороге. Я думаю именно это хотел сказать Марлен Хуциев

8 из 10

Сюжет фильма прост до невозможности, причем настолько, что он почти незаметен. Но все же, фильм рассказывает о трех друзьях, которые имеют разную жизнь, взгляды на нее, но все равно общаются. Дело в том, что в любом тексте, посвященном этому фильму будет написано о том, что фильм описывает проблемы молодежи того времени и это по своему верно. Безусловно, исторические условия, которые предшествовали созданию и созреванию такого фильма — совершенно особенные и в первую очередь фильм делался для самого ближайшего поколения. Вряд ли М. Хуциев задумывался о том, что в далеком 2010 или 2030 году его фильм будут смотреть и рассуждать о его современности. А ведь, если присмотреться, то это по-настоящему современный фильм.

Если говорить глобально, то смысл, который заложен в фильме, заключается в том, что человек ищет — как и ради чего ему жить. Ищет на протяжении всей жизни, но бывают периоды, когда ответы на эти вопросы нужны острее всего. Одним из таких периодов и является возраст, который показан в фильм — 23 года. В этом смысле фильм будет современный всегда: в 20+-3 года люди будут искать смысл жизни, потому что так заложено нашей человеческой природой. Просто в этот период наступает тот переломный момент, когда человек вступает по-настоящему во взрослую жизнь и тогда закономерно возникает вопрос — а как жить-то? В разных социальных условиях тогда в 60-х годах, и сейчас в 2000-х, и между этими датами люди всегда искали ответ на этот вопрос. Именно поэтому фильм будет современным в любое время, не потому что в нем есть ответы, а потому что он подталкивает задуматься на эту тему. Главное, что стоит отметить, что общество меняется, а вопрос — «как жить?» — так и остается у всех поколений людей, любого возраста.

Удивительно, что фильм, не имеющий ярких драматургических конфликтов, притягивает внимание к себе на то время, которое он длится. По-настоящему «думающее» кино, которое пронизывает до глубины души и, которое нужно показывать всем людям еще на рубеже старших классов школы.

9 из 10

Художественный фильм «Мне Двадцать Лет» снял советский режиссёр грузинского происхождения Марлен Хуциев. Хуциев лично мне известен популярной комедией «Весна На Заречной Улице» и тем, что у него в театральном училище учился Иван Ургант.

Фильм начинается с того, что 20-летний парень Сергей возвращается с армии и начинает, так сказать, гражданскую жизнь. Жизнь идёт нормально, как у всех, — работа, учёба, папироски и бабы. Но постепенно рутина гражданской жизни начинает ему приедаться. Он становится всё грустнее, всё задумчивее и, в конечном итоге, совсем отчаивается, не понимая, что ему нужно делать и, главное, зачем.

Фильм вышел в 1964 году, и его проблематика совершенно понятна. Вот у нас есть отцы и матери, которые прошли войну, — вот у них была жизнь! А мы чё-то как-то не видим, где наш-то грандиозный смысл существования? Ради какой великой цели жить нам? Война кончилась 20 лет назад, страна развивается, несясь впереди чуть ли не планеты всей по ряду аспектов. Как-то совсем спокойно нам, хотим чего-нибудь экстраординарного.

И Серёжа благополучно чахнет в объятиях собственной бессмысленности существования, потому что он убеждён, что смысл должен быть где-то вокруг него, как в военное время, тогда как, на самом деле, весь смысл жизни должен быть в башке. У тебя есть друзья, есть работа, есть выбор в плане карьеры и никто не тычет тебе дулом в морду, потому что ты не с той стороны политических распри.

Самым важным относительно идеи фильма я считаю короткий диалог между Сергеем и его умершим на войне отцом:

- Как жить?

- Вот тебе сколько лет?

- 23.

- А мне 21.

После этого отец покидает воображаемую землянку и уходит умирать на поле боя на второй день после попадания в «горячую точку». А Сергей остаётся в своём 1964-м, где никто на него не нападает, где он имеет право выбора, как и для чего жить, в отличие от его отца, у которого не спрашивали и у которого выбора просто не было.

Особенно понравился фильм за отображение советского быта: как советские люди разговаривали, как вели себя в напряжённых ситуациях и как веселились. А ещё в фильме эпизодическую роль исполняет Андрей Тарковский (молодой и без усов). Играет роль самодовольного псевдоинтеллектуала, в конце концов получившего пощёчину за гнилой базар.

Я думаю, что смотреть будет интересно, даже несмотря на спойлер. Любителям советского кино — рекомендую для отдохновения души от современного кино.

8 из 10

«Мне двадцать лет» в свое время поверг меня в тяжелейшее переживание. Точность и интонация заданного в нем вопроса надолго окунули меня в задумчивость, хотя, мне казалось, я ищу ответы на эти вопросы постоянно…

Показанная на экране история трех друзей, Сергея, Николая и Славы — это история не только этой троицы, это история всего поколения. Нового поколения 60-х, новых создателей, новых героев.

Сейчас 2000-е. Время уже сильно деформировало «новых героев», время изменило поколение до неузнаваемости: выветрило весь его внутренний мир, оставив пустоту, или наоборот наполнила доверху, сделав невероятно сложным. Трудно сказать, что с нами происходит сейчас. Но тогда, поколение пережившее войну, потерявшее отцов, позже оказавшись в центре развенчания культа личности Сталина, каждую минуту переоценивало и подвергало сомнениям реальность, потому что с этим опытом, который обрушился на людей, нельзя было просто идти, куда глаза глядят. И дело не в том, что перед молодыми людьми встал вопрос нравственного выбора. Этот вопрос рано или поздно встанет перед думающим поколением. Здесь же судьба бросила людей на создание новой жизни, и ответственность за это пробудило в них растерянность и постоянные поиски себя. «Мне двадцать лет» показывает нам, что этих 20—23 летних ребят формирует не тот опыт, который они уже получили от жизни и который являлся опытом всей страны. Их формирует столкновение с реальностью. Им сказали: «Теперь все будет по-другому». А как по-другому?

Сергей ищет Себя и Любовь. Он спрашивает, как жить. Когда он молчит, он говорит сам с собой. Его парадокс — принципиальность и одновременно сомнение в собственных принципах. Он иногда кажется надменным и поверхностным, но при этом мы видим, что на самом деле он имеет очень выстраданную систему ценностей. Он получился странным и расплывчатым героем, но вот какая штука, меня он и приковывает к себе процессом познания сути этого героя.

Николай, будучи ходоком и повесой, который воспринимал жизнь как череду приятных неожиданностей, возможно, впервые столкнулся с подлостью. С подлостью неожиданной, внезапной, с подлостью, которая все это время ходила рядом с ним, и даже случайно задевала его плечом на улице. Все это переворачивает его внутренний мир, и он начинает болезненно искать помощи у друзей, которые теперь не узнают его. Да они и сами не знают, что со всем этим делать.

Слава — молодой парень, который раньше всех женился, взвалив на себя обязанности главы семьи. Он еще не привык к этому, он разрывается на части, он чуть было не разрушает свою семью. Друзья сочувствую ему, думают, что он ошибся и теперь молодость и жизнь его испорчена, но они неправы. Слава тоже пытается найти гармонию в своей жизни, чтобы в результате понять, что ему как никогда нужны его друзья и его семья.

Весь фильм насыщен знаками, знаками скрытыми и очень явными, где-то нужно догадываться, додумываться и чувствовать. В моменты каждого важного разговора в фильме пространство вокруг наполнено символикой. Первое появление главного героя в кадре (прекраснейшая работа оператора Маргариты Пилихиной), образ утреннего дождя и мокрого асфальта, образ весенней капели, разговоры героев друг с другом в форме голосов за кадром, — все не просто так, все очень метафорично. Ничего не лежит на поверхности. Но об этом можно писать отдельную статью, потому что при поставленных, казалось бы, общих и вечных вопросах «Мне двадцать лет» — это очень интимное кино. И возможно, поэтому фильм ничего не говорит назидательно, не разжевывает все подряд, предлагая готовые ответы и решения. Он в основном формулирует вопрос. Пожалуй, только разговор главного героя с отцом выглядит несколько прямолинейным, но это компенсируется его эмоциональностью и напоминанием, что призраки войны все еще здесь.

Очень тонкая и пронзительная картина, глубокая, современная, актуальная. Возможно, только поколение «шестидесятников», поколение пережившее войну, думающее, надеющееся, рефлексирующее могло создать такой потрясающий фильм.

10 из 10

Я ни разу не видела этого фильма раньше, посмотрела вчера, и он мне очень понравился. Просто трудно поверить, что всего через десятилетие после смерти Сталина, народ вдруг резко перестал ходить строем, и в стране откуда-то возникло целое поколение внутренне свободных людей. Я понимаю, что страх до конца не ушел и до сих пор, он и сейчас сидит в нашем народе, прорываясь время от времени в странных политических реакциях, удивительных для других наций, не знавших длительных периодов террора. Но все равно — степень свободы героев поражает. Поражает отсутствие политизированности в их жизнях, в их поведении, в их мировосприятии. Это просто люди: вне времени, вне места. Значит ли это, что человеческую натуру не переделаешь и не обманешь? Что идеологический пафос — явление искусственного происхождения и живет оно лишь, пока жив террор?

Отдельно хочу отметить прекрасные съемки Москвы шестидесятых: подробные, небыстрые. Все можно рассмотреть, более того, кажется, что можно вдохнуть воздух, почувствовать запах дождя, мокрой земли, капели, снега… Этот фильм ценен уже одним тем, что сохранил для нас облик Москвы середины прошлого века. С удивлением обнаружила я, что район, в котором проживают герои — Чистые пруды — район моего детства. То и дела я видела знакомые очертания домов. А вон тот двухэтажный домик — ведь на него выходили наши окна. Знакомый бульвар, по которому я каталась на велосипеде с папой. Вход в метро Чистые пруды. Я думаю, что последующие поколения будут рассматривать кадры из этого фильма, в том числе, и с чисто познавательными целями.

Еще обратила внимание на интересный момент: двадцатилетние герои в фильме и внешне, и по поведению точно соответствуют современным европейцам под сорок и русским под тридцать. Вот такое идет неравномерное омоложение народа в мировом масштабе.

Хочется начать мне не с самого фильма, а со своей семьи. Так случилось, что родители моих дедушек и бабушек(которые как раз были ровесниками героям сего фильма в то время) остались нетронутыми войной. Кто-то из них воевал и не погиб, кто-то трудился в тылу, в этом плане волна смерти обошла нашу семью. И это соответственно породило свои особенности характера последующих поколений после войны, моего личного характера. Беда ходила рядом, но не коснулась.

В этой картине центральным является герой, отец которого погиб в войне и эта потеря наложила определенный отпечаток на склад его ума, его переживаний. Сережа задумывается о смысле жизни, глубоко переживает хоть и давнюю, но безусловно катастрофическую потерю отца, задумывается о своем предназначении.

Сцена дня рождения Ани яркий показатель облика молодежи того времени, большинство из которых или сирота, или без одного из родителей. Каждый из них по-своему сформировался, оценил произошедшее с его семьей, со страной в целом. Кто-то пускает остроты, кто-то молча сидит в углу, другие — спорят. И за столом сидит Сережа, предлагая выпить за… картошку. Эта картошка — как символ его внутренней борьбы, символ того, о чем в принципе думал каждый в той комнате, где проводился праздник. Эдакий контраст между ярким благополучием, картошкой, разбросанной по полу и давно прошедшим голодом, страхом и ужасом.

Фильм поначалу кажется чем-то вроде «Я Шагаю по Москве» — простым, обаятельным, смешным и легким, но затем, по нарастающей, в картине затрагиваются все более и более серьёзные вопросы — дружбы, долга, любви, смысла жизни.

Все это было бы просто серьезным кино, если бы не замечательная работа оператора, которая просто окунает с головой в атмосферу трамваев, пустынных улиц, снующих людей и машин, тогдашней архитектуры. Да и просто, ты будто бы сам там стоишь, рядом с этими тремя ребятами, дышишь ихним воздухом и слушаешь их рассуждения, смех.

Хотя фильм длится довольно долго (170 минут), смотрится он очень легко, интересно, и просто напросто кое-где пробивает и на слезу.

Считаю одним из лучших фильмов советского кинематографа, который можно разбирать и разбирать на цитаты и снова и снова вместе с его героями наслаждаться переулками Москвы, ночными прогулками, первой любовью и теплым весенним дождем.

Культовое кино, кино символ шестидесятых, советский неореализм. Фактически авторский фильм о той советской современности. Один из моих любимых фильмов, который каждый раз смотрю с интересом и волнением. Фильм был снят в 1964 году, но для меня он по сегодняшний день интересен, как с художественной, так и с исторической стороны. Трудно этот фильм оценивать без осмысления того периода в стране, который был назван «Хрущевская оттепель». На мой взгляд, это уникальное время в истории нашей страны, когда была надежда на рождение совершенно нового общества, нового свободного советского человека. Происходило переосмысление истории страны и жизни людей. Но период либерализации закончился, общество еще не было готово к столь широким свободам, а шестидесятые остались базой для дальнейшего развития страны в рамках выбранного курса, темой для обсуждений и вынесения исторических уроков. Результатом всех тех процессов стали масштабные изменения в стране, может быть не такие, о которых мечтали шестидесятники, но это был шаг в сторону более демократического государства и что очень важно, было проведено общественное признание совершенных ранее ошибок.

Парадоксальная вещь, но в тоталитарном государстве, обескровленном войной и репрессиями, в условиях все сминающей идеологии, при первом глотке свободы появилось такое количество удивительных, талантливых людей. Это послевоенное поколение, сыновья рабочих и крестьян, многие из которых лишились отцов, они, обученные в советских школах, несли в себе созидательный потенциал, жажду знаний и уже немного иной взгляд на жизнь. Этому поколению хотелось большей свободы, хотелось быть честнее и перестать бояться. Наверное, это желание любого нового поколения, но во время судьбоносного перелома для страны этому поколению уготована историческая роль. К такому поколению относится главный герой фильма, и его друзья — обычные московские ребята, живущие московской жизнью шестидесятых,…необычность заключается в тех вопросах, которые задают они себе. Необычно, что это звучит с экрана советского фильма, так прямо и откровенно, почти без лозунгов и деклараций. Это было время новых откровений, как для поколения, так и для всей страны.

Авторы и сами не смогли убедительно ответить на тот спутанный клубок вопросов, который они зрителю преподнесли, слишком там много всего: история, война, страна, дружба, молодость, романтические отношения… все это так крепко переплетено, да и не смогли бы они в 1964 году это сделать. Главная заслуга авторов в том, что они сумели запечатлеть время, передать ощущение поиска и ритма жизни. Второе название этого фильма «Застава Ильича», как я понимаю по замыслу авторов, и является ответом на все вопросы фильма. Имя Ленина в то время, было еще неприкосновенно чисто и являлось тем не разрушаемым фундаментом, на котором строилась не только официальная идеология.

Мне нравится главный герой фильма, может где-то он говорит лозунгами, где-то инфантилен, но мне нравится его открытость и честность, я устал уже от экранной циничности. Мне вообще, как зрителю нравится, что со мной пытаются честно разговаривать, чтобы я тоже отвечал на прямые вопросы, которые в фильме звучат.

Это кино похоже на стихотворение, там есть поэтика, …картинка, смысл и звук сливаются вместе и образуют то новое, что и должно называться отдельным самостоятельным жанром — киноискусством. В фильме столько разных оригинальных приемов, которые делают его не банальным, добавляют легкости, узорчатости. После «деревянного» патетического советского кино это кажется не объяснимым,… откуда у режиссера такой стиль?….

Логическое продолжение этого фильма, следующая работа Хуциева — «Июльский дождь», когда, следуя историческим реалиям того времени, надежды героев фильма уходят и уступают место жизненному конформизму. Этот фильм можно смело назвать «Мне 30 лет», но вот «Заставой Ильича» его назвать уже никак не получится, потому что из всех нравственных ценностей, авторы беспрекословно оставляют уже только Войну.

В период «оттепели», и чуть позже, появились, на мой взгляд, самые интересные авторы советского кино — Хуциев, Данелия, Климов, Шукшин, Панфилов, Параджанов, Шепитько, Герман, Тарковский, Мотыль, Иоселиани. Эти авторы были услышаны поколением, и как настоящие художники они интересны и сегодня.

Все-таки что-то было в этом времени уникального, чего еще не было в истории нашей страны.

Предельно искренний и исповедальный шедевр Марлена Хуциева — своего рода художественный манифест поколения советских «шестидесятников», искренне веривших в социализм «с человеческим лицом» и светлое будущее.

Пишу об этом без всякого сарказма, ведь у молодых людей того времени были веские основания думать именно так — «оттепель», полет Гагарина в космос, появление целой плеяды таких же юных писателей и поэтов, говоривших со своими читателями на одном языке. Недаром, одна из сильнейших сцен фильма — поэтический вечер в Политехническом музее с участием таких милых и симпатичных Бэлы Ахмадуллиной, Андрея Вознесенского, Евгения Евтушенко, Булата Окуджавы.

Вместе с тем, картина Хуциева — не только рассказ о прекрасном времени надежд и свершений. Это история взросления, история «воспитания чувств» трех обычных московских парней, выросших в одном дворе. Сергей — скромный, застенчивый наблюдатель, Колька — балагур и «душа компании», Славка — немного наивный «женатик» и отец семейства, с головой погруженный в быт.

Как и все молодые люди в любой стране мира, они ненавидят нотации и нравоучения, могут надерзить старшим, гулять всю ночь напролет, ухлестывать за девушками и немного похулиганить. Но есть и для них вещи важные и принципиальные.

«Я серьезно отношусь к 37-году и к тому, что почти у всех у нас нет отцов», — говорит Сергей нагловатому пижону (сыграл которого, и блестяще, кстати — будущий великий кинорежиссер Андрей Тарковский) пытавшемуся убедить главного героя в том, что жизнь — вообще штука несерьезная.

Веселый и, на первый взгляд, легкомысленный Николай переживает настоящий стресс, когда узнает, что кое-кто воспринимает его как человека, способного закладывать с потрохами своих коллег и сослуживцев, способного на подлость. Сколько еще будет в жизни таких разочарований? Кто знает..

А «парящая» камера Маргариты Пилихиной придает всему действию поразительную достоверность, словно перед нами — не художественное, а документальное кино, репортах о жизни молодежи шестидесятых. Поразительно честный и берущий за душу.

Мне двадцать лет. Что значит быть двадцатилетним? Как жить когда тебе 23 года? Каждое утро я встаю, ем кашу, пью кефир, иду в институт, потом на работу. И всё ли так в моей жизни? Порой кажется, что всё знаешь, а потом перед тобой встаёт вопрос нравственности и выбора и ты просто не знаешь, что делать. Читаешь Пушкина и Маяковского, чтобы забыться, убежать. Но ненадолго. Ведь вскоре, ночью ты опять не уснёшь оттого, что просто не знаешь КАК ДАЛЬШЕ ЖИТЬ. И вроде ничего особенного не случилось. Не поладил с другом, поссорился с девушкой… Мелочи. Вовсе нет.

Этот фильм поразил меня. В самое, господа присяжные заседатели, сердце. В течении 175 минут живёшь жизнью всех героев картины… Три друга. Какая она, настоящая мужская дружба? Они все такие разные. Простой семейный парень, вечно обеспокоеный семейными проблемами и спортивными новостями; дерзкий любитель поэзии и симпатичных девушек, который кажется всем беззаботным весельчаком, до той поры пока судьба не испытывает его на прочность; и наконец, главный герой фильма, который мучается вопросом: а как же жить…

Чем больше я люблю какой-либо фильм, тем меньше мне хочется анализировать его структуру и раздеребанивать на художественные детали. Я настоятельно рекомендую Вам просто наслаждаться. Марлен Хуциев в очередной раз показал мне человека за что ему большое спасибо.

Удивительный, очень поэтичный фильм. Такое кино хочется назвать настоящим, даже не документальным. Герои совсем не выдуманы, потому, что они отражение тех, кто писал, играл, снимал этот фильм.

Фильм, который заставляет думать, рассуждать, сравнивать… Смотрела его в 20 и теперь спустя годы, кажется, таким же пронзительным, освежающим, очищающим.

Да, честно плакала, когда слушала историю матери героя, как она копала картошку под Москвой в страшном 41-м.

Плакала, когда герой видит своего отца, умершего в свои 21 год!

Из-за того, что этот момент — момент встречи с умершим отцом происходит после сцены, разыгранной только что в молодёжной, бесящейся с жира, скучающей компании — от этого становится нестерпимо грустно, больно… Недаром герой говорит отцу «Я бы хотел быть с тобой там» (в лесу, под гул пуль и снарядов). И это отцовское «Не надо».

«Надо жить», — говорит его молодой отец.

Герой до этого в компании озвучивает те вещи, к которым он относится серьёзно..

Но возможно, когда отец произносит самое главное ради чего надо жить — ради Родины, герой получает то необходимое для него отцовское благословение, которое он мог бы дать, если бы не смерть.

Умереть за Родину — это важно, но жить ради неё, строить, улучшать её — возможно не менее важно.

Работа оператора просто гениальна. Но возможно советское кино 60-х, а потом 70-х породило этот особый настрой, дух операторов — экспериментаторов.

Потрясающе снята сцена с отцом. Этот переход из комнаты героя в землянку. Без каких-то суперэффектов. Режиссёр и оператор добились «перехода» из одного времени в другое без излишней издёрганности и помпезности. Но это, если «замечать» эти особенности взглядом полу-профессионала. На самом деле — весь фильм воспринимается как одно удивительное, пронзительное, трогательное стихотворение. Держит

Доказать теорию или опровергнуть ее можно разными способами.

В 60-е годы ХХ века «физики», а более обобщенно и вся естественная наука еще не выработала подходов, даже на уровне «шутливых», КВНновских к явлениям общественной жизни.

Перспективен ли коммунизм, достижим или нет? «Физики» не ставили таких вопросов. Были у них дела поважнее — «Даешь Атом!», «Даешь спутник и космос!», «Даешь лазер и полупроводники!».

Да и математической формулой при решении такой задачи наверное не обойтись.

Ну, а «лирики»?.

Вся общественная жизнь молодежи 60-х на них.

И что же?

А лирики, подобые Гамлету, бродили по ночам и вещали: «Что-то прогнило в Датском королевстве», — имея в виду СССР.

Готова к прокату «Застава Ильича». Фильм показывают Генсеку СССР.

И что видит Н. С. Хрущев?

То, что не могло бы ему присниться в самом ужасном кошмаре!

Он видит как в его стране, разгомившей фашизм; живущей в социализме; стране которая через 20 лет, согласно генеральному плану Партии, завершит строительство коммунизма; стране, которая развенчала «преступления» периода «Культа личности», вырастает новое поколение, да не просто поколение, а новый класс, и какой? Страшно сказать — «Буржуазия!»

БУРЖУАЗИЯ!!!

Та самая «КОНТРА» — «свергнутая», «изгнанная», «уничтоженная» с началом Великого Октября.

А ведь ее просто не могло быть в силу великого и всеохватывающего учения «марксизм — ленинизм».

Вот она вся абсурдность и поверхностность земных человеческих теорий в целом и «марксизма -ленинизма» в частности.

В одной фразе: «С чем боролись — на то и напоролись!»

И что делать? С этим социальным антогонистом, «вражьим» классом, ввергнуть страну в очередную волну репрессий?

Увидел ли все это Никита Сергеевич. Думаю, что да,

Но… Не стал второй раз объяснять «детишкам»: «Санты — Клауса нет!».

Фильм раскритиковали и сняли с проката.

Так в 1964 году Геннадий Шпаликов, Марлен Хуциев и иные создатели этого фильма доказали языком кинематографа (формулой «лириков») абсурдность идеи «построения коммунизма» — социального строя, движущей силой которого является рожденный «развитым социалистическим обществом» человек новой формации. Нет такой движущей силы! Вот только что есть — общество рождающее буржуазию!

Эта работа Марлена Хуциева выше всяких похвал, «Оскаров» и прочих наград и премий.

Не зря памятник возле ВГИКА Геннадию Шпаликову поставили. Ох не зря! В 22 года и такой сценарий! Супермозг!

Интересно, а смотрел ли этот фильм американский идеолог «холодной войны» Збигнев Казимеж Бжезински? Ни из этого ли фильма, а по сути «культурологического исследования» он «подпитывался» десятилетиями, пока гнул свою линию и не объявил «победу» Штатов в «Холодной войне» и крах «коммунизма»?

«Мне двадцать лет» для умного, думающего зрителя.

Знаю только одну, такого примерно же уровня и свойств киноленту — «Маленький Будда» Б. Бертолуччи.

10 из 10

И мне тоже 20…

Есть такие фильмы, которые я бы назвала историческими. «Застава Ильича» («Мне двадцать лет») относится к таким. История, как известно, любит повторяться, наверное, поэтому творение Марлена Хуциева актуально и сейчас. Героев волнуют вечные проблемы, которые становятся актуальными особенно в мирное время. Может по причине «свободы» в голове, а, может, потому что миру всегда предшествует война, где раскрываются истинные качества человека, где все напускное смывается кровью, и где любое сравнение современного обывателя с простым солдатом будет не в пользу первого.

Эта картина историческая и в прямом смысле: здесь нет ничего придуманного, здесь жизнь бьет в глаза, будь то вечера в Политехническом или танцы во дворе под звуки джаза. В этой картине нет мнимого патриотизма. Даже, когда герой Сергей говорит про Интернационал и Революцию, я не чувствую чего-то пафосного и напускного. Вот почему культовой может являться сцена с тостом за картошку. Это жизнь людей, рожденных в Советах, с молоком матери впитавших музыку гимна, гордость за великую Родину, выстрадавшую победу. Может, той атмосферы нам уже и не понять, как, например, не понять гомеровскую Илиаду, но и то, и другое мы можем почувствовать, в конце концов, услышать, как жили наши дедушки и бабушки. Знать, что во все времена были и есть одинаковые проблемы пресловутой «невыносимой легкости бытия», любви и горя.

На мой взгляд, этот фильм шедевр, хотя бы потому, что снят не взглядом советского человека, а взглядом Человека, в самом лучшем значении этого слова.