Человек, которого надо уничтожить (1962)

Первый фильм режиссера Валентино Орсини с братьями Тавиани основан на жизни социалиста и профсоюзного лидера Сальваторе Карневале. Сальваторе возвращается с севера на родную Сицилию и пытается организовать социальную борьбу крестьян за землю. Естественно, он сталкивается с интересами мафии.

Сальваторе доставил много хлопот землевладельцам, борясь за права простых землепашцев. Он пытался применить накопленный в Тоскане опыт сельских профсоюзов на Сицилии. Для этого старался сплотить крестьян и устраивал самозахваты пустующих земель. Ну, кому же такое могло понравиться?

Валентино Орсини и братья Тавиани сделали основной акцент на конфронтации личности (Сальваторе) и группы (крестьяне и мафиози). Во всей истории очевиден политический подтекст необходимости революционного насилия.

Итальянские критики отметили фильм премией на Венецианском кинофестивале, однако сегодня первый блин Орсини-Тавиане выглядит скорее комом. Экзистенциальные метания главного героя утомляют и путают зрителя. И хочется проникнуться интересом и уважением к персоне профсоюзного босса, но как-то не получается.

5 из 10

«Человек, которого надо уничтожить» — одна из ранних лент братьев Тавиани, снятая в сотрудничестве с В. Орсини и во многом заложившая канон политического кино, и повлиявшая на таких режиссеров как Д. Дамиани. Данная картина одной и первых в итальянском кино затрагивает тему социальной роли мафии, ее всестороннего влияния на все сферы жизни общества, но делает это еще достаточно односторонне, одномерно-публицистично, без намерения создать ее объективный портрет.

В ленте Тавиани и Орсини особенно ощутимы недостатки политического кино в целом как стилевые, так и концептуальные, к первым можно отнести: иллюстративное использование камеры, функциональный, примитивный монтаж, трафаретные, будто взятые из газетных передовиц диалоги, ко вторым — жесткое разграничение героев на положительных и отрицательных, поверхностное изображение экзистенциальных коллизий, приобретающих характер чисто классового противостояния.

Одна из первых ролей Д. М. Волонте закладывает фундамент в его типаж одинокого правдоискателя, который будет растиражирован им в 70-е, в данной ленте его игра грубовато аффектирована, разворачивается в рамках итальянской актерской традиции, не знающей эмоциональных полутонов. Остальные исполнители, как часто это бывает в публицистическом кино, слипаются в безликую массу, агрессивно противостоящую трагическому одиночке.

Что касается драматургии, то Тавиани и Орсини еще по-дилетантски представляют себе режиссерские задачи: не могут грамотно свести эпизоды в единый монтажный рисунок, не задумываются о дополнительных, символических гранях реалистической истории, делая ее плоской и обыденной, организуют эпизод по лекалам советского агитпропа (вплоть до перемещений персонажей внутри кадра и темпа произносимых реплик). Музыка патетично-героична и лишь усугубляет лобовую декларативность картины.

История человека, решившего противопоставить себя мафии и возглавить народное сопротивление ей, распадается на две части: в первой — герой пытается объединить крестьянские массы, во второй — пролетарские, если в первой он — вожак, во второй — аутсайдер, которого сторонятся прежние друзья. Однако, подлинного драматизма не содержит ни та, ни другая, подменяя его сымитированным буйством страстей, не способным вызвать не то что сопереживания, а даже снисходительной усмешки.

Одним словом, лента Тавиани и Орсини выглядит спустя полвека неуверенно-ученической, идеологически устаревшей, лишенной концептуальной целостности и семантической многомерности, что, впрочем, свойственно большинству политических фильмов тех лет, как итальянских, так и европейских вообще: снимая на злобу дня, режиссеры сами уготовили своим лентам короткий век.