Сорок первый (1956)

Стоит для начала сказать, что я оцениваю фильм сразу после прочтения прочтения произведения «Сороке первый» Бориса Лавренёва, по которому и снят фильм. Поэтому, основные замечания будут касаться соответствия идеи книги и фильма. Конечно, в моём субъективном понимании.

Фильм очень качественный и достоен просмотра. Картинка, актёрская игра-всё на высоте.

Хочется отметить, что посыл, передаваемый автором остался почти нетронутым. Создатели фильма показали осознание героиней содеянного. Итог борьбы человеческого с идеальным.

Из минусов:

-Добавлены вставки про белогвардейцев, преследующих отряд, что не совпадает с содержанием книги. Это, конечно, объясняется особенностями времени. Упомянутые эпизоды лишь очерняет преследователей отряда и никак не влияют на основную сюжетную линию.

-Финал отличается от описанного в книге. Да, в то время не было возможности полностью воссоздать сцену из произведения, поэтому в этом нет вины создателей.

-Белогвардейцы в лодке не показаны в финальном кадре, хотя это было последней строкой автора в книге. Этот эпизод несёт важную смысловую нагрузку, поэтому это заметное отступление.

Итог: качественный фильм, не потерявший смысл.

9 из 10

Рецензия на фильм «Сорок первый».

Первым делом хочется отметить, что, несмотря на то, что фильм снят в 1956 году и называется «Сорок первый» — снят он не о событиях 1941 года. Однако, если вдуматься, можно найти в этом глубокий смысл — метафору связанную с началом Великой Отечественной войны. Но это скорее будет конспирология, а не рецензия, потому рассмотрим фильм по чисто кинематографическим критериям.

В «Основах режиссуры» (забавное совпадение — книга вышла в 1941 году) Л. В. Кулешова написано, что Максим Горький великий писатель потому, что отображает коммунистическую действительность, вселяет веру в счастливое коммунистическое будущее и распространяет революционные идеалы в массы. По этим критериям фильм тоже вполне можно признать великим. Идеология в нём не то что бы заправляет — он буквально состоит из неё. Финал фильма — горький, трагичный, но переполненный идеологическим подтекстом. Главная героиня почти без сомнений переступает через личные чувства ради лучшего будущего для новой страны. Должно быть такая неожиданная, но правильно — революционная концовка в своё время снискала одобрение у партийных идеологов и в немалое количество умов вселила убеждение, что лучше быть верным, чем счастливым. Однако, если приглядеться — всё ни так уж и просто. Главная героиня — молодая, бойкая, красная солдатка является воплощением умственной ограниченности (но сыграна она прерасно), она при любой неловкой для неё ситуации сводит разговор к лозунгам о том, что белые — гады, неженки, неудачники, а коммунисты такие распрекрасные. В первый раз это выглядит логично. Во второй раз смешно, а в третий и последующий разы начинаешь понимать, что это неспроста авторы сделали её такой. В то же время белый поручик-аристократ не раз демонстрирует свою глубокомысленность, понимание неких тонкостей жизни, кроме того, как мне кажется, он относится ко всей ситуации гораздо адекватнее всех остальных персонажей. И его убивают. Он был единственным осмысливающим происходящее человеком, на его фоне и главная героиня и все её коллеги смотрелись как умственно — неполноценные боевые роботы с парой — тройкой заготовленных идеологами на все случаи жизни фраз. И его убивают! Не поверю, что никто из 28 миллионов зрителей Советского Союза (это только в прокате) не заметил этой дуалистичности в основной идее. Полагаю, искушённый зритель всё понимал. Понимали, возможно, и в партии — продолжатели дел тех самых идеологов, по чьей вине происходит трагедия в картине. Но ведь была «оттепель» и скорее всего, такая картина даже совпала со свежим курсом Хрущёва. Вот эта подоплёка в картине мне и нравится. Лучшей иллюстрации промытых мозгов, без гротеска, без излишней трагедийности, без изображения тупости, просто и не сыскать на всём белом свете. Это исполнено тонко, гармонично, мастерски.

Сценарий ёмок. Это одно из достижений советского кино — чёткая, грациозная форма изложения истории. Не самый яркий пример (по-моему, наиболее продвинулся в этом В. Ю. Абдрашитов), но вполне достойный. Хорошо построены и диалоги. Ведь большую часть времени идея фильма разворачивается именно через них, а не через действия героев. В них есть место комедии, правде жизни, логичности и натуральности. Конечно, иногда, как и во всех фильмах того времени, встречаются чересчур уж экспрессивные реплики, но это замечание уже плавно перетекает в игру актёров.

Игра актёров напоминает театральную — любая интонация усиливается в несколько раз. За то ни по одному актёру не скажешь, что он не в образе или что он не понимает своего персонажа. Всё настолько крепко схвачено, что любой советский гражданин сразу поймёт, кто какого персонажа играет. Стоит отметить, что второстепенные роли тоже очень яркие. Потому они делают главных героев не какими-то особенными, а просто людьми из толпы. В этом я вижу философский смысл и хороший режиссёрский приём. Такая манера изложения чем то похожа на графику — где все линии резкие, чёткие, всё можно разглядеть. Это соответствует некоей революционной стилистике.

Впрочем, за излишнюю экспрессию игру актёров осудить не получится, ибо в те годы почти все фильмы делались с такими яркими жестами, мимикой, возгласами.

Мизансцена тут активно меняется, персонажи не являются мебелью, в кадре много движения, перспектив, разнообразия — это всё мастерство режиссёра — постановщика и оператора. К достоинствам режиссуры в фильме можно отнести и упомянутую выше правдивость, логичность и натуральность в разговорах (переигрывания не учитываются).

Операторская работа в этом фильме — настоящее сокровище! Фильм изобилует кадрами шикарной красоты, в то же время без излишеств и какой-нибудь дикой экспрессии.

Пространство стало инструментом мастера. Он словно рисует им. Трудно вспомнить в каких ещё фильмах остров, пустыня, даже простая лодка на море были показаны так интересно, да и просто — напросто красиво. Ничего удивительного — ведь оператор фильма — сам С. П. Урусевский. Может «Летят журавли» и является его признанным во всём мире триумфом, но в этом фильме, я считаю, он показал не меньшее мастерство при меньших технических средствах.

Костюмы в фильме достоверны, не вызывают вопросов. Погружают в нужную атмосферу. Мелкие детали и потёртости ещё больше способствуют тому, что в происходящее на экране веришь, включаешься и даже наслаждаешься.

В заключение, хочу сказать, что фильм сделан крепко, бойко. Он многогранен и красив. Его можно показать совершенно разным людям и будет интересно его с ними обсуждать. Как сказал Л. В. Кулешов: «Кинокартина — произведение искусства, как скульптура, музыка, архитектура или живопись. Но, кроме того, это ещё и коллективный труд». Эта кинокартина полностью соответствует его словам, по всем параметрам она хороша и интересна, а так же представляет собой единое, неделимое, но многозначное произведение искусства, плод коллективного труда.

Сюжет невероятно архетипичен. Разбитый и отставший от своих отряд бредёт по пустыне, всё более сокращаясь от голода, жажды и истощения сил, к морю (не могу избавиться от впечатления отсылки к «Анабасису», хоть, возможно, и ошибочного). С отрядом бредёт и пленный, обладающий важной информацией, но упрямо не желающий ею делиться, так что его нельзя ни убить, ни отпустить. Добравшись, наконец, до побережья, комиссар отправляет пленного белогвардейца в штаб морем, под конвоем девушки-снайпера, ещё почти ребёнка, несмотря на сорок убитых на её счету. Но вместо штаба шторм выносит их на маленький островок. А пока они вместе пытаются выжить, между красивым и галантным офицером и романтически настроенной (пишущей стихи!) девушкой происходит то, что и не могло произойти… Ну а кончается это, разумеется, тем, чем любовь красногвардейского снайпера и посла Колчака не могла не кончиться…

Я, должен признать, нечасто уделяю достаточно внимания представителям это важной кинематографической профессии, но «Сорок первый» — один из тех фильмов, где оператора нельзя не упомянуть. Сергей Урусевский проделал потрясающую работу — каждый, буквально каждый кадр построен идеально. Этим фильмом нужно любоваться, затаив дыхание. Помимо композиции, великолепно использован цвет — особая контрастность делает каждый оттенок неслучайным, выразительным: серо-белая пустыня, по которой бредут красногвардейцы в таких же серых выцветших шинелях; чернота ночи, в которой ярко-алый костёр резко обрисовывает контуры лиц; густая синева штормового моря и чёрный силуэт утлого судёнышка; светло-голубая и нежно-кремовая гамма счастливых дней на острове…

Играют и Изольда Извицкая, и Олег Стриженов просто восхитительно. Фильм очень тонкий, и в диалогах выражено лишь немногое, всё самое важное — во взглядах, движении губ, деталях, которые вовсе нельзя уловить и определить, но которые говорят больше, чем могли бы передать десятикратно более длинные тексты. Как дивно сочетает Извицкая в одном образе наивную чувствительную девочку и сильную женщину, понявшую что-то самое главное в жизни. Как точно Стриженов позволяет подростку-максималисту проявиться сквозь лоск, образование и жизненный опыт.

Собственно, напряжение между этими двумя полюсами в каждом из персонажей (составляющими в сумме идеальную романтическую пару и не столько даже антагонистов, сколь людей, меж которыми не может быть никакого общения) и порождает трагедию фильма. В пересказах и интерпретациях отчего-то упор делают на появлении лодки, мол, их любовь была возможна вдали от мира с его условностями, а вторжение «большой земли» стало катастрофой, вернув им их роли. На мой взгляд, сложно понять фильм превратнее. Эти отношения — очень красивые и трогательные отношения, «Сорок первый» вообще чудесно романтический фильм, — были обречены изначально, и почти сразу это стало видно. Потому что, как бы грустно и больно ни было это признавать, любви, вопреки утверждениям длинноволосых идеалистов из Галилеи и Ливерпуля, недостаточно; как только эйфория теряет накал, герои обнаруживают, что между ними нет и не может быть понимания, что у них нет ничего общего и они совершенно разные люди — не красногвардейка и кадет, нет, просто как люди, чисто по-человечески — разные. И это гораздо трагичнее выстрела в спину, потому что может поменяться политическая ситуация, а вот пропасть эта, личная пропасть — преодолима ли?..

Один из фильмов, которые, думается, просто необходимо увидеть. Чудесно, чудесно…

Фильмов про гражданскую войну, снятых в советское время, хватило бы на все годы преподавания истории в школе. Думается, что этот фильм классика советского кинематографа Григория Чухрая детишкам показывать бы не стали. Это вам не «неуловимые».

Отряд красных болтается почти бесцельно по пустыне. В результате боя в плен попадает белый офицер, роль которого досталась писаному красавцу Олегу Стриженову. После некоторых коллизий он и штатный (-ая) снайпер (-ша) отряда попадают на остров в Аральском море, где и вынуждены вместе выживать. Все это выливается в любовь и философско-исторические споры. Последнее на фоне первого выглядит крайне неубедительно как с той, так и с другой стороны, а современному зрителю вообще будет непонятна природа этих споров, которые по сравнению с искренним и сильным чувством, натуральный хлам. Кино не выбивается из целого ряда подобных картин по форме — наличие правильных лозунгов, боевые и стойкие красноармейцы, прогнившая насквозь буржуазия и интеллигенция и завораживающий голос за кадром, копирующий манеру Левитана. Заканчивается, разумеется, победой убеждений, но почему-то правильным это не кажется — героя Олега Стриженова жаль, а его пассию хочется назвать дурой, если не сделать, конечно, поправку на тяжелое время перемен, которые не все способны принять, и которое оборачивается трагедией для всех сторон.

9 из 10

Она пишет стихи, наивные, эмоциональные, простые и по-детски забавные. Она совсем девчонка, жизни как таковой у нее еще не было. Все ее помыслы отданы революции, в которую она поверила раз и навсегда, искренне, всем сердцем приняв эту новую религию, нового божка и без малейшего зазрения совести в случае необходимости согласившись отдать за нее жизнь, не усомнившись в честности, справедливости, разумности и правильности этих лозунгов. Она верила в новый волшебный прекрасный мир, верила, потому что больше ничего другого у нее не было, ничего она не знала и не любила так, как борьбу, войну, постоянное сражение. Зачем задумываться? Ведь всё понятно: белые — враги, угнетатели, эксплуататоры, их нужно уничтожать. Идеалистка? Несомненно. Фанатичка? Да. Имеем ли мы право осуждать ее? Не знаю. Я иногда завидую людям, которые видят мир исключительно в черных и белых красках, никаких полутонов, лишних цветов, ярких пятен, не вписывающихся в стандартное восприятие реальности, смещений и смешений. Ведь так все понятно, к чему усложнять — видеть тоньше, глубже, более критично, не зашоренно, размышлять самостоятельно, а не принимать готовые идеи на веру и отдавать жизнь во имя фантома, не существующего и никогда не существовавшего. В этом счастье Марютки и одновременно ее самая большая трагедия.

Шапка, наган, пустыня, во рту сухость, жара, пот, вода и еда на исходе, тяжелая одежда мешает идти, солнце безжалостно и беспощадно жалит, делая их путешествие нескончаемым. Тем ярче последовавший контраст — глубокое море, прекрасное небо, хижина, белый офицер, которого она должна была ненавидеть и который становится для нее, такой диковатой, смотрящей волчонком, самым близким человеком. По мере построения социализма классовая борьба обостряется, как скажет позже один небезызвестный усач. Общеизвестная сентенция — любая идея, возведенная в абсолют, есть зло. Но что делать тем, для кого следование этой идее, кому-то кажущейся нелепой, составляет смысл всей жизни, потому что иначе можно захлебнуться и утонуть в своей внутренней пустыне?

Сразу оговорюсь, что сравнивать эту картину и аналогичную 1927 мне очень сложно, хотя видел обе, но более старую уже довольно давно, а потому слегка подзабылось. Освежить же память — проблема, ибо найти наше старое кино становится всё сложнее и сложнее, а уж такое древнее (1927) и вовсе… Но не о том фильме сейчас речь.

Чухрай сотворил маленькое чудо. Причём чудо это было возможно, пожалуй, только тогда. Ибо до того времени если белый — то сволочь, гад и негодяй, а если красный — то образец в труде и в бою. Сейчас такой фильм тоже не снимешь, ибо красные и белые поменялись местами. На мой взгляд, это означает, что для многих людей гражданская война не закончилась. Просто одни лишний раз хотят напомнить кто победил, другие же пытаются реабилитироваться, вот только эта реабилитация смахивает на реваншизм.

Но не буду углубляться во всю эту политическую галиматью. К этому, кстати, призывает этот фильм. Если приглядеться, то можно увидеть, что в фильме нет положительных героев. И вообще фильм очень чётко даёт понять, что в любой гражданской войне участвуют не две, а четыре стороны. Условно левые, правые, мирное население и природа. При этом, пока левые и правые решают свои дела — страдает мирное население. Как о тех, так и от других. И только природа доказывает, что человек с любой из враждующих сторон — юнит. Безликая единица, которая природе безразлична. Всё равно кого топить в море или жарить в песках.

Обстоятельства складываются так, что одной красной и одному белому даётся великолепнейший шанс забыть обо всех этих бредовых делах и почувствовать себя людьми. И в какой-то момент это даже удаётся. Оператор просто-таки творит чудеса своими символами. Приглядитесь, например, к наложению огня маленького костра на большое море. Здесь можно столько параллелей провести, любой чертёжник с геометром обзавидуется. Итак — люди получили шанс. Они им даже воспользовались. Но вот появляется внешний фактор… Какая разница белые или красные. И всё. Трагедия неизбежна. Ну, появились бы красные и чего. Они бы свадьбу, что ли, сыграли? Да сами бы расстреляли или там повесили.

В итоге получилось кино, где если бы и думали над слоганом, то скорее всего он бы звучал примерно так «Выхода нет…». Нужны были слишком серьёзные изменения внутри каждого участника драмы, для хэппи-энда, но увы ни тот, ни другой на это способны не были.

Если люди, которые утверждают, что фильм получился излишне эмоционален, что много было воздействия на чувство. Может быть. Вот только муза и пушки штуки между собой несовместимые. Когда говорят одни, то другие молчат.

Фильм получился необычайно мощным. Он такой, что после его просмотра я вот уже с неделю хожу под впечатлением и только сейчас решил написать рецензию. А знаете почему, потому что здесь полтора часа правды, а правда, она очень сильна. Особенно когда не разбавлена, не концентрирована, не идентична натуральной. Не удивлюсь, если взращенные на современном гламуре, или, напротив, на соцреализме этот фильм либо не смогут осилить, или осилят, но не полностью.

Если брать гражданскую войну, то этот фильм лучший. А остальное писать ни к чему. Лучше один раз увидеть, чем прочитать произвольное количество рецензий.

Вот это, да! Не ожидала я «найти» такое кино у нас в середине 50-х. Да еще к тому же это первая (!) режиссерская работа Г. Чухрая.

Как захватывающе, здорово, на одном дыхании смотрится этот фильм. Насколько интересно и естественно он смотрится и сейчас! Первое, на что обращаешь внимание, это — отличная игра актеров. Пара Олега Стриженова и Изольды Извицкой — это выше похвал, они как будто были рождены своими героями, а не играли их. Очень точно дополняя друг друга, у них получаются крайне живые, во многом, казалось бы, противоположные образы, но в то же время, и тот и другой столь притягательны.

Конечно, такую долгую жизнь этой ленте обеспечивают далеко не только работы этих двух актеров, Николая Крючкова и других. Но ключевая особенность фильма, наверное, заключается в необычном, новаторском и рискованном отчасти (в то время) взгляде Г. Чухрая на этот сюжет и героев. Задумать в начале 50-х показать поручика белой армии не одним из представителей сплошь прогнившего, недостойного, подлого общества приверженцев царской России, а… показать его человеком, наделенным достоинствами, с моральными принципами и, в целом, по-человечески скорее привлекательным — это было, мягко говоря, нехарактерно для того периода. Но Чухрай знает, о чем говорит, т. к. он (герой ВОВ) понимал каким может быть враг не понаслышке.

Далее, хочется сказать о Сергее Урусевском. Несмотря ни на что, как оператор он сделал здесь отличную работу. Особенно первую часть фильма я просто любовалась красотой кадра. После этого просмотра интересно увидеть работы Урусевского-художника.

И, наконец, в этом фильме просто красивая (но непривычная) натура: природа, пески, пустыня. Понравились съемки внутри казахского поселения, костюмы, хороший подбор актеров 2-го, 3-го планов и массовки.

Недостатки… единственное, что сейчас может быть воспринято кем-то как странное в этом фильме, это иногда местами проскальзывающие несколько наивные нотки, касающиеся взглядов «красной» Марютки. Но. Что главное, Чухрай не делает «политический» фильм в угоду кому-то или ленту, наполненную «нужной» идеологией. Он создает живое полотно о людях. И поэтому его интересно смотреть и сейчас. К тому же, не стоит забывать, что «Сорок первый» задумывался еще в 55-м году, т. е. до ХХ-го съезда. Поэтому подобное может быть простительно.

Так что, этот фильм стоит посмотреть. Девушкам: взгляд Стриженова в этом фильме, по моему мнению, стоит Паттинсона, Питта и подобных вместе взятых, приятного просмотра.

9 из 10