Тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый (1954)

Наличие в главных ролях этой ленты Питера Кушинга и Дональда Плезенса делало эту ленту потенциальным хитом на все времена, вне зависимости от того, признан ли был этот фильм в год своего выхода на экраны. Но, что же оказалось на деле?

Увы... Перед нами лишь линейная схема, путеводитель по сюжету известного произведения Оруэлла. Мы можем заново услышать многие диалоги, а также насладиться оживленными сценами из картины. Но этого недостаточно. Крупные планы и практически полное отсутствие существенно ограничивает потенциал фильма. Нам рассказывают о мире будущего, о темных временах, но сам этот мир не показывают вовсе. Даже контуры.

Поэтому даже вдохновенная игра Питера Кушинга оказывается несколько оторванной как от событий фильма, так и от его персонажа. Это более напоминает предварительную читку пьесы, нежели ее осмысление через импровизацию. Кто наш герой? К чему стремится? Почему идет на неравный конфликт с системой? Что в его жизни есть любовь? Все эти моменты будто проскальзывают, оставляя лишь повторение сюжетных страхов о пытках и восхищении сложившейся тоталитарной явью.

Как итог, когда в финале один из персонажей провозгласит о том, что 'Ваш вид вымер, Вы остались один', то эти страшные слова будут выглядеть буднично. Не будет в них ни апломба, ни ужаса. Как следствие проваливается и момент в котором избитый и поверженный Питер Кушинг будет смотреть на себя в зеркало. Я тут увидел лишь повторение текста о любви к Большому Брату, а не его проработку. Поэтому и сам фильм был лишен интриги и увлекательности.

4 из 10