Пепе ле Моко (1936)

В этом фильме, играя криминального авторитета по имени Пепе, Габен примеряет типичный для фильмов поэтического реализма мужской образ. Его герой крайне сдержан, внешне спокоен, он контролирует свои эмоции и чувства, сохраняет концентрацию. Пепе бесстрашен — он не боится облав полиции, выстрелов, смерти, и, как вы могли заметить, даже не чувствует боли, ведь пулевое ранение, полученное им в самом начале фильма, сравнимо для него по болевому ощущению, наверное, только с укусом комара. Помимо этого, он в максимальной степени откровенен. Он честен и со своими коллегами по криминальному миру (одному из них, Карлосу, даже слишком часто приходится повторять о том, что Пепе от него тошнит), и с цыганкой Инес, любовницей Пепе, которая слишком напоминала ему о том, что он увяз в Касбе раз и навсегда. Пожалуй, тем единственным человеком, которого он обманывал, был он сам.

Почти с самого начала фильма судьба героя предрешена. И он сам знает об этом. Почему он не убил инспектора Слимана? Он точно ценил его за открытость намерений, за отсутствие которой поплатился, например, Реджис. Они со Слиманом вообще очень похожи, лишь оказались по разные стороны закона. Да Пепе и сам понимал, какой его ждет конец. Но он его и не боялся, и принял его, может, и не с высоко поднятой головой (хотя она и была обращена вверх к символу его свободы), но точно со спокойной душой.

В сценах представления Касбы вы могли заметить сразу несколько интересных деталей. Во-первых, пристальное внимание к архитектурным формам, которые были выражены во всех этих многочисленных планах переулков, небольших площадей и североафриканских жилых домов. Во-вторых, некоторую поэтичность, которая была использована для описания города инспекторами с использованием слов «чаща», «лабиринт». Кроме этого, такие объекты, как лестница, ведущая вниз, и ограда, отделяющая Пепе от жизни, носят дополнительную смысловую составляющую. В-третьих, это, конечно же, демонстрация существования средних и низших слоев общества. Именно поэтому сцен вне Касбы почти нет, жизнь состоятельных пластов населения не интересует режиссера. Даже Габи, привыкшая к роскоши, все время рвется в Касбу. А камера то и дело любила прогуляться по улочкам, показывая местные лавки. Не обошла она стороной и местные заведения, и бордели.

Поэтичность, конечно, не только использована для описания города. Она присутствует и в диалогах героев. Сам герой очень красноречив. Очень показателен диалог с Инес, когда она просит взять его с собой, а он отвечает, что это тоже самое, что взять с собой всю Касбу. Или, когда в ответ на смех Гэби, которая была для него частичкой свободы, Пепе выразил сожаление о том, что он плохо ее знает и в ответ на ожидаемое «почему», он сказал, что ударил бы ее, потому что он не любит, когда смеются просто так, без причины. Некоторые сцены сами по себе поэтичны. Например, план Касбы сверху с видом на море в верхней части экрана. Или кадр, где Пепе держит жемчужину в руке, которая безусловно олицетворяет Габи и его желание заполучить свободу. Некоторые детали напоминают о некой театральности действительности фильма — например Макс, один из участников банды Пепе, постоянно издевательски улыбается несмотря на любые события, происходящие по сюжету.

Неотъемлемой частью является и раскрытие духовного мира главного героя. За внешним спокойствием Пепе скрываются терзания. В сценах его прогулки по Касбе, кажется, будто он чувствует себя здесь, как рыба в воде. Его все знают, его уважают, боятся, его поручения выполняются беспрекословно. Казалось бы, вольный человек. Но нет. Ему все это не нужно. Он устал. Он свободен, но заперт. И для него был только один выход из этого заточения…

Ранняя работа Жана Габена, когда он только нащупывал будущий эталонный образ романтического злодея. Его герой — криминальный авторитет Пепе ле Моко, который прячется от французских властей в Алжире, в лабиринтах старинного района Касба, где переплелись представителей многих национальностей и культур. Найти его там невозможно, как невозможно найти его врагов. Но у всякого героя рыцаря есть брешь в доспехах.

Пепе ле Моко влюбляется в прекрасную француженку, в истинную мадмуазель! Ради нее он готов распрощаться со своим прошлым, порвать с окружением, в котором ему давно тесно и неуютно. Но существует ли мир, где Пепе сможет начать новую жизнь, а, главное, главное, как в него попасть. Говорят, что район Касба — это дорога, сбегающая к морю. Но в том и проблема, что единственно верное направление петляет и теряется в закоулках.

Фильм целиком снят в павильонах, что придало ему привкус театральности. Романтические сцены решены в стиле немого кино: крупные планы лиц героев в легком муаре. Самой же истории очень не хватает стильности и динамики. Это не позволяет ей взять планку классических нуаров и гангстерских боевиков. Но, в отличие от своего героя, Жан Габен сумел в Касбе найти дорогу, которая вывела его к признанию и славе.

7 из 10

Французская криминальная драма с Жаном Габеном в главной роли, снятая именитым режиссером в манере «поэтического реализма», не могла не иметь успех. И действительно, фильм дарит зрителю огромное наслаждение, и в первую очередь, на мой взгляд, благодаря непредсказуемости сюжета и точному актерскому исполнению.

Сюжет и впрямь невозможно предугадать. Он наполнен неожиданными поворотами. Но стоит отметить, что отсутствует так называемая стройность сюжетной линии. Порой кажется, что фильм переполнен персонажами и действенными фактами.

Через весь фильм проходит вопрос: «Кому я могу доверять?». И, в конечном счете, оказывается, что никому, ведь самые близкие люди оказываются предателями. И, как зрителя, меня такие вещи шокировали.

Нельзя не отметить, еще одну из важнейших тематик фильма — тоска по родине. Тоска по романтичной, музыкальной, ароматной Франции наблюдается не только у главного героя (пресловутого преступника Пепе ле Моко), но и у его возлюбленной (Габи), а также у иммигрантки Тани. Сцена, где она показывает Пепе запись ее ранних выступлений — один из самых трогательных моментов в фильме.

Что касается актерского состава, он великолепен. И Жан Габен, и Мирей Бален (в роли Габи), а также блистательная исполнительница роли Инес Лин Норо. Ей удается на всем протяжении фильма вызывать сочувствие зрителя. Даже, когда Инес совершает предательство, зритель не может ее осуждать, а только сопереживает ее горю и слабости.

Романтичная, но печальная история преступника Пепе ле Моко о губящей страсти, о чувстве, которым ты не в силах совладать, о тоске по свободной и бурлящей жизни. Эта трагичная история романтика, к которой невозможно остаться равнодушным.

Большинствy зрителей Жан Габен знаком по ролям в послевоенныx фильмаx 1950х -1970х годов, в которых он предстаёт немолодым, седовласым, и невозмутимым. Немногословность и основательность внушают доверие к его персонажам, будь то благородный Жан Вальжан, проницательный Комиссар Мегре или патриарх сицилийской мафиозной семьи Витторио Маналезе. Гораздо меньше известно, что слава пришла к Габену уже в 1930х годах, когда он снимался в картинах известных французских режиссёров Жана Ренуара, Марселя Карне и Жюльена Дювивье, работавших в жанре поэтического реализма. Для их фильмов характерно утончённое соотношение реализма и поэтичности на экране, достигавшееся чётко выверенной композицией в кадре, продуманностью деталей, правильным выбором монтажного ритма. Главной темой поэтическoгo реализма, выражавшего характерное для предвоенных лет ощущение безысходности и неуверeнности в грядущем дне, становится трагическая судьба героев, часто изгоев, ютящиxся на задворках общества, бессильных против воли рока. Их воплощал на экране с редкой убедительностью молодой Жан Габен, обладавший неотразимым грубовато-чувственным обаянием, за которым таились невысказанная грусть и обречённый романтизм. Международную известность принесла ему криминально-романтическая драма «Пепе Ле Моко», снятая Жюльеном Дювивье в 1936 году.

Пепе ле Моко, дерзкий преступник, бежавший из Франции после громкого ограбления банка в Марселе, находит убежище в Касбе, старом квартале Алжира, столицы одноимённой североафриканской страны, бывшей французской колонией с 1830 по 1962 годы. За ним пятнадцать судимостей, 33 грабежа средь бела дня, два разбойных нападения на банки, а краж и не сосчитать. Пепе молод, обаятелен, опасен, умён, жесток и неотразим. Для друга у него всегда наготове улыбка, а для врага нож. Все мужчины хотят быть таким как он. Все женщины мечтают о нём. Он легко становится некоронованным королём Касбы, откуда планирует и осуществляет новые грабежи. Французская полиция бессильна схватить его в запутанных лабиринтах Старого города, а умный и амбициозный местный полицейский Слиман терпеливо ждёт подходящего момента, чтобы выманить Пепе из убежища, где тот провёл уже два года. Однажды, в путанице улочек Касбы заблудится прекрасная туристка из Парижа, по которому Пепе мучительно тоскует. Кто она? Ариадна с клубком ниток, которой суждено вывести Пепе из лабиринта или Пандора со смертельной шкатулкой соблазна?

Город в городе, древняя Касба, укрывшая ле Моко за своими стенами, становится важным персонажем фильма, чей сюжет неразрывно связан с местом действия. Вечно меняющийся Старый город, раскинувшийся под выжигающим солнцем на холмах вблизи Средиземного моря, сложился из узких извилистых улочек, переходящих одна в другую под углом, где любой поворот может завести в тупик, а многочисленные лесенки ведут в никуда. Склоны холмов усеяны прилепившимися друг к другу нагромождениями белых домов с низкими дверями и плоскими крышами. Людской муравейник Касбы, живущий и управляемый по своим уникальным законам, заселён скитальцами и отщепенцами со всех концов света. Прибившиеся морем, прижившиеся в трущобах Старого города, многие из них надеются укрыться от тяжкой длани правосудия. Говорят, что если бы не было «Пепе ле Моко», то Касабланка осталась бы всего лишь точкой на карте Марокко. И действительно, в знаменитом фильме Майкла Кёртиса Касабланка окружена той же атмосферой закрытого, таинственного, угрожающего экзотического города, что и Касба Алжира.

Здесь царит полумрак даже в самый яркий день, а плоские крыши, поглощающие жар немилосердного солнца, не успевают остыть ночью и выцветают добела под его прямыми лучами. Затеряться в Касбе легко. Можно взбежать по одной из сотен уличных лестниц, взобраться на крышу ближайшего дома, и перебегая с одной плоской крыши на другую, спрыгнуть на лестницу, спускающуюся вниз совсем в другом квартале, сбив преследователей со следа. Касба не выдаёт своих постояльцев, но стережёт их не менее строго, чем тюрьма с часовыми и решётками. Oнa зрительно сжимается, нависает над Пепе, становится всё более похожeй на тесную клетку, эффект, которого режиссёр достигает повторяющимися крупными планами решёток, заборов, запертых ворот. Когда же Пепе, наконец, покидает Касбу, она выцветает за его спиной под лучами полуденного солнца, растворяется в воздухе, как мираж, пока не сливается с морем, за которым манит свобода. А может быть, всего лишь её призрак.

Подобно тому, как ле Моко задыхается в тяжёлых объятьях Касбы, так и фильм о нём не вмещается в границы жанра криминальной романтической драмы. Дювивье балансирует знакомые и предсказуемые элементы pulp fiction, из которых сложен сюжет картины, умением чутко уловить потаённые мотивы и побуждения героев, очутившихся, по разным причинам, на самом дне жизни и испытывающих пронзительную тоску по утраченному времени, ностальгию по невозвратному прошлому, в котором осталось единственное для каждого место на земле. В одной из самых трогательных сцен фильма, состарившаяся певица, когда-то любимица Парижа, занесённая ветрами судьбы в трущобы Касбы, ставит на граммофон свою пластинку былых лет и «меняет время и место», уходя мыслями туда, где была счастлива когда-то. Она всматривается в прикнопленную к стене свою давнюю фотографию, на которой запечатлена юная девушка с нежным округлым лицом и пышными волосами, уложенными в сложную причёску. На старой пластинке девушка поёт, грассируя, как истинная парижанка, и старая певица с глазами влажными от подступивших слёз начинает подпевать. Она поёт о мокрых после дождя парижских бульварах, отражающих свет ночных фонарей. О Монмартре, где в любимом кафе на углу к завтраку, не спрашивая, подадут дымящийся кофе с бриошью и коньяк на донышке стакана. Где каждый день начинался надеждой. Где были друзья, звуки аккордеона, молодость и La Place Blanche, на которой взметнула крылья Kрасная Мельница.

Именно такие моменты поднимают фильм о грабителях, неповоротливых полицейских и demi-monde на иной, поэтический уровень, а история преступления, любви, ревности и предательства оказывается экзистенциальной драмой задолго до того, как термин вошёл в обиход. Использующий экзотическую привлекательность колониального Алжира как неотъемлeмую составляющую кинопространства, сочетающий преступность и романтику, банальность и поэзию, «Пепе Ле Моко» стал связующим звеном между немецкой экспрессионистской киноклассикой 1920-х годов и голливудскими детективными фильмами нуар 1940-х годов. Многие считают, что фильм Дювивье-Габена и есть самый первый нуар, обогнавший своё время, a oт Пепе ле Моко нить протянулась ко всем «крутым» одиночкам-циникам и фаталистам экрана последующих лет. Среди них частные детективы Хэмфри Богарта, «третий человек» Орсона Уэллса, бесконечно одинокий парижский самурай Алена Делона, «падшего ангела тёмных улиц». И у каждого своя Касба и свой Париж. Только называться они могут по-другому.

Как считают многие кинокритики, «Пепе ле Моко» — один из первых фильмов-нуар. Конечно же, есть сложный образ в лице Пепе ле Моко, сыгранный одним из лучших актеров французского кино Жаном Габеном (вор и мошенник, но честен с женщинами, друзьями и даже полицией). Есть «роковая женщина» — богатая незнакомка из Парижа, с дорогими драгоценностями и выразительными глазками. Есть продажный инспектор. Есть «псевдодрузья» (инспектор Салиман и осведомитель полиции Реджис). Именно таковыми образами и понятиями затем основывались и другие французские картины последующих пяти лет (например, «Набережная туманов» с тем же Габеном, но прекрасным музыкальным сопровождением) и американские «черные детективы» 40—50-х.

Однако же, в фильме Жюльена Дювивье нет мрачной темной обстановки с серыми силуэтами в ночном свете, принятой на вооружение в последующих нуарах. Происходит зарождение жанра. В трущобах грязного городка с узкими улочками, на которых царят бедность и безысходность (из которой лишь немногие могут найти обратную дорогу). И это является частью нуара. Трагическую концовку, противоречащую хэппи-энду, можно вполне считать классическим завершением «черного детектива».

В противопоставление нуару, фильм наполнен коренным французским любовным романтизмом, а во многих местах, даже комизмом (к примеру, сцена с письмом от матери Пьеро).

8 из 10

P.S.: На стене в кабинете комиссара полиции висит календарь на котором стоит 1937 год. Хотя фильм создали в 36-м. Может быть, Дювивье понимал, что его творение не будет однодневкой. И по всей своей сюжетной полноте и значимости даст фору в мировом кино. Так и получилось. Кстати в 1938 году был снят американский ремейк фильма с Габеном под названием «Алжир». Только марсельца Пепе сыграл уже Шарль Буайе. Многие сцены из «Пепе ле Моко», на мой взгляд, были использованы в сюжетной линии «Касабланки».