Девушки в униформе (1931)

Пруссия, закрытый интернат для девочек; начало XX века

Мануэла /Герта Тиле/ - девушка, чья мать недавно умерла, дочь военного, эмоциональная и чувствительная, нуждающаяся в любви и участии

Фройляйн фон Бернбург /Доротея Вик/ - учительница, проявляющая искреннее участие к ученицам, общается с девушками тепло и открыто, за что пользуется всеобщей любовью

Ильзе /Эллен Шваннеке/ - бойкая и открытая девушка, импульсивная и смелая, с большим чувством юмора

Старшая воспитательница /Хедвиг Шлихтер/ - доносит директрисе всё, что видит, следит за дисциплиной и пытается выслужиться перед начальницей

Директриса /Эмилия Унда/ - строгая, жёсткая, чёрствая женщина, считает, что главное – дисциплина, тем более, для дочерей офицеров

Ну что же… Фильм, оказавший достаточно большое влияние на кинематограф, его называли лучшим в Германии в своё время, да и на Венецианском кинофестивале он награду получил. Правда, за техническую часть. А что касается сюжета, то хитрый режиссёр оставил на суд зрителя и его воображения ответ на главный вопрос: какой вид любви испытывала Мануэла? Трактовать можно, как угодно, при желании перевернуть смысл возможность имеется.

Лента, бывшая интересной и не отпускающей в своё время, к сожалению, сегодня смотрится скучновато. Мне очень понравились актрисы Тиле и Вик. Но сама картина дикого восторга, если честно, не вызвала. Позы картинные, застывшие, игра мимикой ещё недостаточная. Не захватила, но и не отвратила, как-то так…

Этот фильм считается едва ли не первым, поднимающим тему женской гомосексуальности, и логично, что он пользуется статусом культового в ЛГБТ-сообществе. Но я бы не стал сводить его проблематику исключительно к данной сфере. Нам показывают самое начало пробуждения сексуальности. Едва ли можно говорить о его целенаправленном характере. Девочки-подростки воспитываются в очень суровом по нравам пансионе. Его директриса, классическая Кримхильда, держит всех в страхе и неповиновении. Она, с ее ультрапрусскими националистическими взглядами, считает, что готовить воспитанниц надо лишь к роли матери, а мать должна рожать солдат для войны. Конечно, гипертрофия казенщины и формализма проистекает из ее одиночества, полной потери ощущения себя женщиной, и все ее действия — своеобразная месть живому и растущему с его бессознательным стремлением к свободе. Поэтому и тема чувственности здесь зиждется на подозрении, что мир и женщина в мире — это совсем не то, что навязывается в интернате. Поэтому и любовь ученицы к учительнице представлено как одно из проявлений стремления к свободе и востребованности не в милитаристском, а каком-то другом качестве. Любить и быть любимой — базовое ощущение женщины, поэтому угловатая сексуальность подростка ищет тот «смутный объект желания», который и обнаруживается где-то рядом. И что делать, если в полностью женском коллективе (в фильме в принципе нет ни одной мужской роли) таковым оказывается образ учительницы, полудетски обожествляемой почти всеми ученицами. Вот причины, по которым не стоит сводить фильм лишь к актуальной гендерной проблематике, которая в нем присутствует лишь отчасти. Показательно, что в римейке 1958 года чувственности уже гораздо больше, там даже не возникает сомнения в том, что отношения учительницы и ученицы густо замешаны на «революции» гормонов, чего так боится директриса в обоих фильмах.