Маленькая продавщица спичек (1928)

На маленький Богом забытый городок в одной далекой северной стране опускается ночь. Та самая волшебная ночь, пропитанная запахами хвои, мандаринов и неизбежного чуда. Ночь, когда рождается вера в исполнение самых сокровенных желаний, записанных на клочках бумаги, пепел которых растворяется в бокалах шампанского, как яркие вспышки фейерверков растворяются в сумрачном небе. Сказочный праздник, знаменующий для большинства взрослых начало новой, разумеется, более успешной, счастливой и богатой жизни, а для детей являющийся своеобразным итогом минувшего года: ведь если ты хорошо вел себя все это время, то утром первого января обязательно найдешь спрятанный под пушистыми елочными ветвями долгожданный подарок. Звон бокалов, счастливый смех, элегантные люди в изысканных нарядах — за всем этим через заиндевевшее стекло дорогого ресторана наблюдает бедная продавщица спичек. Одетая не по погоде, взирающая на мир широко распахнутыми глазами, полными страха и отчаяния, она безуспешно пытается продать свой никому не нужный товар. Люди бегут, по своим делам, погруженные в мысли о предстоящем торжестве, и никому нет дела до замерзающей на морозе и пронизывающем северном ветре девушки. Ее не замечают, взгляды проходят, будто бы, сквозь нее, и только пара мальчишек одаряет оборванку своим вниманием, закидав ее снежками и заставив, ползая на четвереньках в снегу, собирать несгибающимися пальцами рассыпавшиеся спички.

В основу импрессионисткой картины Жана Ренуара легла всем известная душещипательная история о маленькой девочке, замерзшей на улице в канун Нового Года, написанная Хансом Кристианом Андерсеном. Не все, однако, знают, что великий сказочник написал «Девочку со спичками» буквально на коленке и «на слабо», поддавшись уговорам достопочтенной публики в одном из привилегированных датских салонов. Цвет общества давился слезами и кричал: «Ура!» Разве что, чепчики в воздух так и не полетели. Между тем, сказка изначально была спекулятивна, нацелена на подобный эффект и являлась, по сути, тонким троллингом в адрес зажравшихся богатеев, которых нисколько не волнует судьба безымянных нищенок. И Ренуар практически попался в ловушку этой блезирной истории, старательно пытаясь воссоздать в первой половине фильма остроту социальной несправедливости и драматизм потерянности, ненужности, загнанности в угол главной героини.

К счастливому удивлению, вторая часть «Маленькой продавщицы спичек» сбросила с себя оковы андерсеновской наигранной сердобольности и переместилась в собственную фантазийную систему координат. Обыденные мечты изнуренной голодом и холодом девчушки о теплой печке и аппетитном жареном гусе сменились настоящей ирреальной феерией. Череда случайных встреч и мимолетных наблюдений за красивой жизнью трансформировались в сознании героини в удивительный сказочный мир, одновременно пугающий и привлекательный, в котором оживают гигантские игрушки, прекрасный принц готов накормить вкусным ужином, попутно предлагая руку и сердце, а смерть в образе пирата выпрыгивает из табакерки, чтобы немедленно пуститься в погоню за влюбленными. Это можно одновременно назвать и одной из первых интерпретаций кэрроловской «Алисы в стране чудес», и предвестником бесчисленного множества иллюзорных миров, созданных впоследствии, будь то собственная вселенная Джелизы-Розы в «Стране приливов» Гиллиама или же неотделимые от реальности сны Анны из «Бумажного дома» Роуза.

Технически несовершенно, довольно наивно, местами даже карикатурно выглядит картина Ренуара сейчас. Вместе с тем, достаточно любопытно наблюдать за тем, каким образом режиссер при помощи скромных декораций, великолепной музыки Вагнера и Мусоргского и своей безграничной фантазии создает уникальный мир, сотканный из переживаний, впечатлений и мечтаний бедной уличной торговки.

Глупо думать, что можно согреться спичками, и глупо ждать от немых фильмов сногсшибательного визуала. А избавившись от бессмысленных ожиданий, вполне можно насладиться грустной, недетской сказкой. Только не стоит этого делать в канун Нового Года, чтобы ненароком не рассеялось мандариновое очарование этого волшебного праздника.