Четыре всадника Апокалипсиса (1921)

Для становления кинематографа США 20-х годов прошлого века тематика Первой мировой войны являлась крайне важной и действенной. Во-первых, кино о победителях (коими, неформально, являлись американцы, вступившие в мировую схватку одними из последних, но почивавшие совместно с уставшей Антантой на костях разбитого Тройственного союза, в отсутствие досрочно вышедшей России) давало населению еще большей веры в будущее своей нации. Во-вторых, тематика «победы в грандиозном сражении» всегда была популярна в народе. А это значит, что на «таких делах» можно было создавать несметные капиталы в среде нового развивающегося искусства. Так, дабы, показывать весь дух американской армии да ее «друзей» (в основном, Англия и Франция), кинематографисты, словно, пирожки, стали настряпывать патриотические картины о Первой мировой. Где, кроме экшн-сцен, должны были быть любовная линия да восторжествование независимости, свободы и демократии. Таковы были «Крылья» и «Легион осужденных» Уильяма Уэллмена, «Большой парад» Кинга Видора. Однако в «Четырех всадниках Апокалипсиса» Рэкса Ингрэма мы видим немного другую картинку.

В первую очередь, здесь много отдано религиозной символике.

Достаточно вспомнить момент, когда Хулио выходит из своей казенной квартиры и на минуту замирает возле бородатого незнакомца. По словам секретаря молодого человека, это сосед сверху. Изначально, этот человек напомнил мне то ли русского, то ли сербского революционера. Может быть, это тот самый Гаврило Принцип, стрелявший в австрийского императора. Ну нет, это уже бред! И только, когда этот самый загадочный человек, пришедший в гости к Хулио Десноеру и его секретарю, начинает рассказыват про наступающее кровавое событие, понимаешь, что это за персонаж. Таким сложным образом, на мой взгляд, режиссер вводит «скрытого» Иисуса Христа. Незнакомец и есть перевоплощенный миссия, а Хулио и его компаньон — некие ученики, пришедшие услышать о четырех предвестниках наступающей угрозы. Еще раз в этом убеждаешься уже в концовке фильма. Вообще, здесь многие вещи несут двойной смысл. Так, возьмем само название романа, по которому создан фильм. Речь идет не только о библейских — Войне, Чуме, Голоде и Смерти. Сами наследники Мадариаги — есть тот самый прообраз всадников реальных. Один оказался на одной стороне, трое — на другой. Четверым внукам богатого старика (и их родителям, соответственно) был дарован мир в солнечной Аргентине. Но они выбрали Старый Свет для удовлетворения своих эго. Один зять воспитывает в своих сыновьях любовь к Отчизне, а получает развязчиков грозы и ненавистников собственного дяди (это еще мягко сказано!). Другой же, являясь диссидентом и пацифистом, привносит миру крови и пороха сына, наконец, решившегося пойти в бой «не за свою страну». Почему старик Мадариага ненавидит зятя-немца и его отпрысков? Может быть, он подсознательно замечает в них предчувствие чего-то страшного. Почему так происходит? Смотрите…

К тому же, любовь, здесь, не является некой наградой за ужасные военные испытания, как это было во многих западных фильмах немого периода. Во «Всадниках…» она представлена причиной этих испытаний. Измена, которая потянула разлад. Любовный треугольник, ушедший, с глаз друг друга и со слухов людских, на войну. А танго? Танго — это последнее удовольствие перед нашествием.

Пожалуй, еще одной изюминкой фильма является применение витража (это на объектив камеры надевались разноцветные стекла — желтые, синие, красные, — дабы придать черно-белому эффект насыщенности). Довольно интересным выглядит кадр, где мотивы «Марсельезы» из уст «Матери-Франции» выливаются на экран сначала синим, прозрачным и красным цветами. Некое представление национального флага и величие французского духа.

«Четыре всадника Апокалипсиса» — фильм-притча, фильм-размышление с элементами экшна и мистицизма. Ему предрекали провал, а он окупился в три раза и стал одним из самых прибыльных немых фильмов всех времен. А Рудольф Валентино, сыгравший Хулио, стал самым востребованным актером начала 20-х.

10 из 10

Говорят, эту ленту ждал грандиозный провал в прокате. Монументальная по тем временам экранизация романа Висенте Ибаньеса обошлась студии Metro Pictures Corporations в восемьсот тысяч долларов. И это не считая проблем, которые были вызваны съемками и поиском актера на ключевую роль Хулио Деснойера. До сих пор в Голливуде ходит легенда о том, как Рекс Ингрем искал своего героя, не глядя отметая Дугласа Фейрбэнкса и Джона Бэрримора. И тут ему повезло найти и зажечь новую звезду, чей короткий и ослепительный век был впереди…

«Четыре Всадника Апокалипсиса» — история не только о войне. Это история о любви, о семье, о выборе, который когда-нибудь встанет перед каждым. Вряд ли четверо внуков богача Мадариаги задумывались об этом под горячим аргентинским солнцем. Но уже тогда у трех из них немецкая кровь брала верх над испанской. А любимец старика Хулио уже тогда был верен своей французской половине, которая требовала проводить молодость так же лихо, как проводил ее в свое время его дед. Но ни смерть старого Мадариаги, ни раздел наследства, ни переезд в Европу не предвещали беды. Даже любовь, вспыхнувшая между Хулио и замужней Маргаритой, не казалась тогда неправильной, опасной. Она отошла на второй план, когда первые отголоски войны стали сотрясать Старый Свет, когда четыре всадника начали свое кровавое путешествие.

Но в начале, когда до войны еще далеко и зритель не знает, какие ужасы ждут его впереди, звучит танго. Простая и страстная мелодия, распутный танец, который не допускается в приличные гостиные. Во второсортном кабаке танцует пара, танцует вызывающе, шокируя зрителей в далеком теперь 1921 году. Мужчина оборачивается, и тут с экрана на нас смотрят восхитительные темные глаза молодого итальянца. Он наполовину француз, как и его герой, но он приехал в Новый Свет, чтобы покорить его. Рудольф Валентино после этого танго стал новым секс-символом Голливуда. Этот танец обрел невиданную доселе популярность, а Валентино в одночасье превратился из исполнителя второстепенных ролей в звезду, подобной которой не видел кинематограф. Женщины влюблялись в эти точеные черты, в страсть, с которой он движется на пленке. Она и спустя почти сто лет передает это невероятное ощущение реальности происходящего, словно Валентино только что закончил свое танго. Он играет порывисто, чуть переигрывает, как это и положено в немом кино, но ему удается без слов сказать все, что тревожит Хулио, будь то любовь, ревность или чувство долга, которое жжет изнутри. Его герой нужен этому фильму, нужен всей только зарождающейся империи кино, потому что, пожалуй, это он принес студии невиданные девять миллионов кассовых сборов и столько же разбитых женских сердец, которые без боя сдались новому кумиру и его танго.

Что ж, повезет тому зрителю, которого не отпугнет год выхода и «немой» ярлык «Всадников». Фильм давно стал достоянием Национального Реестра и скоро отпразднует сто лет со дня выхода. Его размах и глубина поражают до сих пор. А Валентино… Его восхождение началось здесь, и это было фантастическое начало.

10 из 10