Ад (1911)

Немой кинематограф может показаться архаичным для современного зрителя. Однако, вот парадокс, немые фильмы в меньшей степени устарели, чем, скажем, многие ленты периода Золотого Голливуда. Он кажется живым, более искренним, пусть и неизбежно наивным с высоты наших знаний о возможностях кино. Тогда же кино было не столько зрелищем, сколько грёзой, мечтой романтических натур, влюблённых в кино несмотря на непонимание и часто осуждение со стороны образованной публики, считавших движущиеся картинки забавой для простачков и уверявших, что век кино будет недолог. С другой же стороны радикальные умы говорили, что кино постепенно вытеснит театр и литературу, но этого так и не случилось. Кино, будучи синтезом целого ряда искусств, проложило свою дорогу в будущее, заимствуя также и театральные открытия, как случилось, например, с монтажом аттракционов Сергея Эйзенштейна, первоначально опробованном им в театре. Литература же давала и даёт киноискусству сценарный материал, на основе которого режиссёры создают своё видение произведений слова. А иногда постановщики воплощают замыслы писателей в максимально аутентичной форме, как бы отказывая себе в праве на интерпретацию. И нередко именно из такого самоограничения произрастает новый смысл, произведение экрана вбирает в себя контекст эпохи, позволяя воспринять давно известный текст под новым углом зрения. Ведь классика на то и классика, чтобы не утрачивать своей значимости с течением лет. Напротив, каждый человек способен увидеть в классическом произведении близкий себе мотив, обнаружить то, что актуально для его эпохи. Ведь время зрителя не менее важно, чем время автора, оттого, например, Эйзенштейн сейчас воспринимается совершенно иначе, чем в пору его жизни.

Фильм «Ад», снятый трио режиссёров, появился неспроста именно в 1911 году. Всего три года оставалось до Первой Мировой войны и несколько больше до зарождения в Италии фашизма, оказавшего безусловное влияние на немецкий нацизм. «Ад», созданный на основе первой части «Божественной комедии», явился как бы квинтессенцией декаденских настроений в обществе. Ведь рубеж эпох — это своеобразная смена культурной парадигмы. Прежние общественные отношения подходят к концу, а нравственные нормы кажутся отжившими своё. Декаденс, увы, не исторический термин, ведь то же самое происходит и сейчас, буквально у нас на глазах в мировой культуре. И кино по-своему откликается на эту переоценку ценностей (пример чему хотя бы ключевая авангардная работа Мэриена Дора «Меланхолия ангелов»).

«Ад» — своебразное кино дорог. Вергилий и Данте проходят все круги ада, осматривая его закоулки. Перед ними явственно встают пороки, присущие людскому обществу. Вергилий, как и ряд других великих античных певцов, будучи носителем дохристианской культуры, в соответствии с католическим учением недостоин пребывать в раю. Но его жизнь, исполненная высоких устремлений, не заражённая ядом страстей, поместила его как бы в переходный отсек, чистилище. Для Данте путешествие с Вергилием по кругам ада — как способ богопознания, постижения истины. Богословы нередко подчёркивают, что только человек, видящий грех, познавший всю мерзость собственной натуры, будет мечтать о боге как о единственном избавителе от скверны души. У Гюстава Дора есть потрясающая иллюстрация к «Аду» — Вергилий и Данте посреди тьмы с зажжённой лучиной. Свет — это бог. Именно взывание к создателю из глубины внутреннего ада есть залог спасения. Нельзя спасти того, кто не хочет спасаться.

Режиссёры, живописуя картины ада, привлекают весь спектр доступных им средств. Чудовища, оживлённые посредством комбинированных съёмок и двойных экспозиций, представляются демонами, буквально образами пороков, терзающих души грешников. Фантазия Данте была потрясающая, а глубины постижения христианской философии уникальна. Трём режиссёрам нужно было лишь не отступать без необходимости от божественного текста гения из Флоренции.

Немой «Ад» — это некое предвидение того реального ада, который скоро наступит в ужасах Первой Мировой войны, а также в змеином яйце, из которого вылупится идеология нацизма. Забвение христианских заповедей, вообще прежней морали, радикальная переоценка всего сущего принесла человечеству много бед. Мир буквально на пороге ада, и у человечества больше нет Вергилия, способного без риска провести по его тёмных границам. Но большой ад всегда начинается с малого. «Если око твое светло, то все тело будет светло», как говорится в гениальных строчках Библии. Быть может, человеку пора обратить свой взор на самого себя? Движение — это не только путь от кадра к кадру. Это восхождение, словно по лестнице Иакова, или же схождение, по кругам ада, к царству самого Аида. Какой путь выберет человечество на новом рубеже?

Эсхатологический мотив — главный в пространстве немого «Ада». Застывшие лица, гримассы пороков, которые мучают грешные души. Ад страшён тем, что страсти там нельзя утолить. Ведь не у каждого есть друг Вергилий, способный защитить своим авторитетом от чудовищных монстров, произошедших из страстей людей.

Вот такой «Ад» Бертолини, Падована и де Лигоро, запечатлевший скорбные раздумия трёх режиссёров о нравственном тупике человечества. И зная этот фильм, особенно просто понять ад Дора, только уже увиденный выдающимся авангардистом современности на новом рубеже.

9,5 из 10

Немой кинематограф может показаться архаичным для современного зрителя. Однако, вот парадокс, немые фильмы в меньшей степени устарели, чем, скажем, многие ленты периода Золотого Голливуда. Он кажется живым, более искренним, пусть и неизбежно наивным с высоты наших знаний о возможностях кино. Тогда же кино было не столько зрелищем, сколько грёзой, мечтой романтических натур, влюблённых в кино несмотря на непонимание и часто осуждение со стороны образованной публики, считавших движущиеся картинки забавой для простачков и уверявших, что век кино будет недолог. С другой же стороны радикальные умы говорили, что кино постепенно вытеснит театр и литературу, но этого так и не случилось. Кино, будучи синтезом целого ряда искусств, проложило свою дорогу в будущее, заимствуя также и театральные открытия, как случилось, например, с монтажом аттракционов Сергея Эйзенштейна, первоначально опробованном им в театре. Литература же давала и даёт киноискусству сценарный материал, на основе которого режиссёры создают своё видение произведений слова. А иногда постановщики воплощают замыслы писателей в максимально аутентичной форме, как бы отказывая себе в праве на интерпретацию. И нередко именно из такого самоограничения произрастает новый смысл, произведение экрана вбирает в себя контекст эпохи, позволяя воспринять давно известный текст под новым углом зрения. Ведь классика на то и классика, чтобы не утрачивать своей значимости с течением лет. Напротив, каждый человек способен увидеть в классическом произведении близкий себе мотив, обнаружить то, что актуально для его эпохи. Ведь время зрителя не менее важно, чем время автора, оттого, например, Эйзенштейн сейчас воспринимается совершенно иначе, чем в пору его жизни.

Фильм «Ад», снятый трио режиссёров, появился неспроста именно в 1911 году. Всего три года оставалось до Первой Мировой войны и несколько больше до зарождения в Италии фашизма, оказавшего безусловное влияние на немецкий нацизм. «Ад», созданный на основе первой части «Божественной комедии», явился как бы квинтессенцией декаденских настроений в обществе. Ведь рубеж эпох — это своеобразная смена культурной парадигмы. Прежние общественные отношения подходят к концу, а нравственные нормы кажутся отжившими своё. Декаденс, увы, не исторический термин, ведь то же самое происходит и сейчас, буквально у нас на глазах в мировой культуре. И кино по-своему откликается на эту переоценку ценностей (пример чему хотя бы ключевая авангардная работа Мэриена Дора «Меланхолия ангелов»).

«Ад» — своебразное кино дорог. Вергилий и Данте проходят все круги ада, осматривая его закоулки. Перед ними явственно встают пороки, присущие людскому обществу. Вергилий, как и ряд других великих античных певцов, будучи носителем дохристианской культуры, в соответствии с католическим учением недостоин пребывать в раю. Но его жизнь, исполненная высоких устремлений, не заражённая ядом страстей, поместила его как бы в переходный отсек, чистилище. Для Данте путешествие с Вергилием по кругам ада — как способ богопознания, постижения истины. Богословы нередко подчёркивают, что только человек, видящий грех, познавший всю мерзость собственной натуры, будет мечтать о боге как о единственном избавителе от скверны души. У Гюстава Доре есть потрясающая иллюстрация к «Аду» — Вергилий и Данте посреди тьмы с зажжённой лучиной. Свет — это бог. Именно взывание к создателю из глубины внутреннего ада есть залог спасения. Нельзя спасти того, кто не хочет спасаться.

Режиссёры, живописуя картины ада, привлекают весь спектр доступных им средств. Чудовища, оживлённые посредством комбинированных съёмок и двойных экспозиций, представляются демонами, буквально образами пороков, терзающих души грешников. Фантазия Данте была потрясающая, а глубины постижения христианской философии уникальны. Трём режиссёрам нужно было лишь не отступать без необходимости от божественного текста гения из Флоренции.

Немой «Ад» — это некое предвидение того реального ада, который скоро наступит в ужасах Первой Мировой войны, а также в змеином яйце, из которого вылупится идеология нацизма. Забвение христианских заповедей, вообще прежней морали, радикальная переоценка всего сущего принесла человечеству много бед. Мир буквально на пороге ада, и у человечества больше нет Вергилия, способного без риска провести по его тёмных границам. Но большой ад всегда начинается с малого. «Если око твое светло, то все тело будет светло», как говорится в гениальных строчках Библии. Быть может, человеку пора обратить свой взор на самого себя? Движение — это не только путь от кадра к кадру. Это восхождение, словно по лестнице Иакова, или же схождение, по кругам ада, к царству самого Аида. Какой путь выберет человечество на новом рубеже?

Эсхатологический мотив — главный в пространстве немого «Ада». Застывшие лица, гримасы пороков, которые мучают грешные души. Ад страшен тем, что страсти там нельзя утолить. Ведь не у каждого есть друг Вергилий, способный защитить своим авторитетом от чудовищных монстров, произошедших из страстей людей.

Вот такой «Ад» Бертолини, Падована и де Лигоро, запечатлевший скорбные раздумия трёх режиссёров о нравственном тупике человечества. И зная этот фильм, особенно просто понять ад Дора, только уже увиденный выдающимся авангардистом современности на новом рубеже.

9,5 из 10

Раритет и артефакт. Без особого сюжета, сценарных связей. Но нужны ли они? Главное внимание тут литературному первоистчнику — «Божественной истории» Данте. А фильм — всего лишь визуальная картинка, иллюстрирующая известные события прогулки Данте с Вергилем по Аду).

Удивительно, но итальянские режиссеры смогли найти пожалуй оптимальное сочетание между затратами (спецэффектами) и психологической напряженностью. Ведь даже сейчас, эта картина, наполненная мучениями грешников — смотрится вполне устрашающе.

Впрочем, этот фильм задал весьма точный вектор в изображении для последующих кинематографистов. В числе последователей картины, нужно упомянуть известную (незаслуженно обделенную призами) картину по Мэтиссону «Куда приводят мечты», одноименный фильм Питера Гринуэя, Jigoku (1960 года), «Сегодня ночью я вселюсь в твой труп» и другие картины о мучениях жертв в подземелье «Зе» из гроба от Жозе Можика Маринша.

В итоге: смотря этот фильм возникает впечатление, что попал в музей. Шутка ли, картина снята еще до двух мировых войн. В те годы, когда Новосибирск назывался Ново-Николаевском, а Краснодар — Екатеринодаром. Только для любителей истории кино.

7 из 10

«Ад» — один из первых полнометражных фильмов и первый полнометражный фильм Италии. Снят он с размахом и использованием спецэффектов. Сюжета как такового в фильме нет — Данте путешествует по аду и знакомится с грешниками.

Фильм снят по мотивам «Божественной комедии» Данте, но представляет собой лишь её первую часть. Фильм построен как смесь причудливых видений, объединённых фигурой Данте.

Фильм изобилует сюрреалистическими видениями, которые поставлены с размахом и использованием спецэффектов. Перед зрителями предстают то летящие души, то головы без тел, то несуществующие звери.

9 из 10

Это первая в истории итальянская полнометражная кинолента и первый фильм этой страны, где фигурирует обнажённая натура. Впервые «Ад» показан в Неаполе в театре Меркаданте 10 марта 1911 года.

Пожалуй, сейчас, спустя почти сто лет со дня показа этого фильма, его вполне можно называть истинным артхаузом, хотя в начале прошлого века, должно быть, он был скорее сродни современному блокбастеру: неожиданный, неоднозначный и эффектный. Одно то, что в кинофильме достаточно неприкрыто показано человеческое тело, должно было шокировать зрителя начала XX века. Современника же может поразить другое: то, насколько любовно и тщательно создатели подошли к своей работе и как умудрились в условиях минимальных возможностей изобразить довольно-таки нереалистичные картины, созданные воображением великого Алигьери. В двадцать первом веке уже никого не удивят ни Церберы, ни ангелы с демонами, ни превращение человека в камень, ни мгновенное появление или исчезновение людей в кадре. Однако достаточно вспомнить о том, что этим спецэффектам почти век от роду, как начинаешь воспринимать всё совершенно иначе.

Восхитительное произведение искусства, которое благодаря труду реставраторов и относительно недавно записанному звуковому сопровождению (надо сказать, вполне подходящему) обрело новую жизнь и новый облик.

10 из 10

Это классика, с которой начиналось видение кинематографа, это немое кино, где слова — лишнее. Оно будет интересно, в первую очередь, тем, кто любит бессмертное творение Данте «Божественная комедия», которое было, есть и будет всегда актуальным. Экранизировать «Божественную комедию» взялись Франческо Бертолини, Адольфо Падован и Джузеппе де Лигоро. Это 1911 год, была экранизирована первая часть творения Данте. Это не короткий метр. Ценно также то, что итальянцы впервые показали полностью обнаженное тело, что послужит следующему поколению режиссеров быть более раскованными.

В первой части Данте будет путешествовать по кругам ада и задаваться вопросом, за что обречены на такие муки людские души. Он, проходя круг за кругом, видит месиво из обнаженных людских тел, отмывающихся в воде, далее ему преграждают путь три диких зверя: рысь, которая олицетворяет Алчность; лев как олицетворение Гордыни и волчица, которая олицетворяет Похоть. Идеал Данте Беатриче нисходит с неба и просит Вергилия сопровождать Данте. И они идут через лес и скалистые горы, постоянно на своем пути встречая грешников: здесь и обжоры, лежащие под дождем на земле; фальшивомонетчики и алхимики превращены в прокаженных, безумных, больных. Вергилий говорит Данте, что их не нужно жалеть. На пути в город Данте с Вергилием встречают преграду…

Это немного из сюжета, остальное не хотелось да и нельзя сводить к пересказу сюжета. Есть книга и этот фильм по мотивам книги создан. Очень приятно всегда лишний раз прикоснуться к классике, тем более, что уже значительно позже режиссером еще восьми частей выступил Питер Гринуэй, а Рауль Руиз снял продолжение. В этом фильме достаточно спецэффектов того времени, художественных приемов, соответствующих уровню 1911 года (к примеру, Данте смотрит на летающие в небе души стоя со скалы). Позже картину реставрировали и на очень хороший сюжет и отличный видеоряд наложили крайне несоответствующее вообще ни чему в фильме музыкальное сопровождение, подходящее больше для современного ночного клуба, нежели для такого фильма.

Я бы все-таки советовал смотреть неотреставрированную версию фильма, хотя, конечно, сама картинка значительно улучшена после реставрации. В фильме очень символично, что в самом конце перед титрами был показан памятник Данте Алигьери в самой Италии. Просматривая в очередной раз это творение, которому без малого 100 лет, лишний раз убеждаешься, что людские грехи природны по своей сути, и они наказываются в самой «Божественной комедии» и будут наказаны в созданном по мотивам фильме. И вообще, визуальность здесь как бы вторична, скорее ты уходишь от визуального ряда к мыслям и рассуждениям, так я вижу построение этого фильма. Совсем уж современный фильм «Ад» с Эммануэль Беар — это уже другое, хотя он перекликается с фильмом 1911 года

Об актерах и актерской игре с позиции сегодняшнего дня судить очень-очень сложно, скорее фильм можно сравнивать с живописью. Но в любом случае, это то, с чего черпают силы и вдохновение все современные киноживописцы всего мира, как более ранние, так и современные. Считаю непорядочным ставить оценку таким произведениям, ибо это неподвластно современным оценкам.