Нужды путешественника (2024)

Весь этот фильм о том, что между слов, между букв, между нот. Как и все фильмы режиссера. Фабула – чепуха на постном масле. Француженка Ирис приехала в Южную Корею. Зарабатывает на жизнь частными уроками французского. Два урока плюс вечер с молодым корейцем Ин Гуком, с которым они делят вместе жилье. К Ин Гуку неожиданно наведывается мама, которая в шоке от того, что сын нашел ей замену в лице иностранки. Это все. У фильма нет ни предыстории, ни намеков на продолжение. Есть только один день без начала и конца у героев, о которых мы НИЧЕГО не знаем. О том, что жизнь самого обычного, самого незаметного человека может быть гораздо интереснее и насыщеннее, чем жизнь королей, сыщиков и отважных разбойников, кино догадалось давно. Поэтика будней оказывалась гораздо увлекательнее самых невероятных приключений у Жана Виго, Отара Иоселиани, ранних Вайды и Формана, Эрика Ромера и Эрманно Ольми. Хон Сан Су – их прямой наследник. И даже продолжатель.

«Нужды путешественника», опираясь на хилую фабулу, строят сюжет о том, что мир случаен, что все непрочно и иллюзорно, что каждый отчаянно пытается понять другого, но не может. Больше того, никто не может понять себя. Вот почему мы ничего не знаем о том, чем жила Ирис во Франции, что ее привело в Корею, кем же все-таки является муж одной из учениц в компании своей жены – адвокатом или президентом, откуда пришла и куда ушла их дочь, какие отношения связывают Ин Гука и Ирис, кроме совместной аренды жилья, безоблачными или травматичными были отношения другой ученицы со своим умершим отцом, чье имя высечено на монументе районного масштаба в качестве главного спонсора памятника. Зато Хон Сан Су выливает на нас массу подробностей о ценах на аренду жилья в Сеуле, стоимости сотовой связи и продуктов питания, информацию о короткой жизни корейского поэта - классика. Весь этот информационный шум как якорь, который удерживает на земле души, мучительно и безнадежно ищущие свою идентичность. Смысл и суть ускользают. Остаются только цены, рецепты, подписи, кондиционеры и скамейки в парке.

В «Нуждах путешественника» режиссер в свою любимую акварель добавляет графический штрих – яркий, очевидный режиссерский прием. Стержень, на котором держится сюжет: все герои общаются между собой на неродном языке. Француженка Ирис говорит с корейцами на английском. Диалоги априори становятся приблизительны, грубы и неточны. Участники разговора вынуждены прибегать к самым очевидным, знакомым, популярным словам и выражениям, к языковым клише. Душевные тонкости на чужом языке сформулировать невозможно. А на родном? Невозможно тоже! Вот мать, оставшись с сыном наедине, на родном корейском патетически восклицает: «Я же мать! Я ТЕБЯ НЕ ОБИЖУ». Ту же двусмысленную и неуклюжую формулировку Ин Гук четверть часа уже слышал от Ирис на английском.

Как же можно выразить правду и искренность чувств? В поэзии? Но стихи корейского классика, погибшего в 27 лет в японской тюрьме, в переводе на английский – тот же набор банальностей и трюизмов. В музыке? Все герои фильма на чем-нибудь, да играют. Первая ученица на фортепьяно, вторая – на гитаре, Ин Гук на синтезаторе, сама Ирис – на флейте. Но, мало того, что у всех исполненных произведений есть автор, а значит, это эмоции и чувства других людей, так еще и все музыкальные номера исполнены плохо – старательно, ученически, с ошибками, диссонансами. Ирис пытается добиться от своих учеников точной формулировки своих чувств в момент игры – что вы чувствовали? И эти неопределенные, едва уловимые эмоции фиксирует на французском. Эти фразы она записывает на карточки, с них начинает знакомство с незнакомым языком для корейских неофитов. Не «здравствуйте, меня зовут», не «как пройти?» и даже не «сколько стоит?». А « Я чувствую, что во мне живет кто-то, кто недоволен мной ». И этот кто-то живет в каждом. Хон Сан Су бесстрастно фиксирует: мир мог быть совсем другим, если бы точное значение нашло бы свое слово на заре времен. Но не нашло. Слова – маскировка. Чувства выражены приблизительно. Все - морок и мираж. Вот почему кто-то, живущий в нас так недоволен нами. И кажется, не сегодня - завтра этот кто-то готов появиться на свет. Фильмы режиссера – они о новом мире Правды, Ясности и Точности, который уже готов родиться. Но пока не рождается.

Есть еще один язык, способный передать оттенки чувств и эмоций. Это – язык кино. Корейский режиссер – один из тех, кто им владеет виртуозно, но при этом постоянно выдает себя за первоклассника. Помимо единственного радикального приема – общения на неродном языке (что для российских зрителей еще и усиливается субтитрами на русском), все остальные режиссерские штучки он тщательно закамуфлировал. Внешне – обычный невзрачный фильм из серии «гуляют, болтают». Не сразу замечаешь, что раскадровка лишь тщательно имитирует небрежность и случайность. В реальности за весь полуторачасовой фильм мы ни разу не увидим ни одной полной локации. Как устроены дома у учеников, насколько велик районный монумент, как высок обрыв в парке, что за дом, в котором расположено неработающее кафе - абсолютно ВСЕ Хон Сан Су оставляет за кадром. В кадре – углы комнат, какие-то кусты, не самая прекрасная часть, возможно, прекрасной площади, отдельные куски большого памятника. Кадр все время хочется раздвинуть. Но не тут то было. Хон Сан Су держит зрителя в заложниках у этой клаустрофобии не для того, чтобы просто поиздеваться. Такая замкнутость – это как раз история про кого то, недовольного нами, который живет внутри нас. И готов родиться. Для этого надо раздвинуть рамки. Но пока у нас есть только угол комнаты, задворки парка и кусок памятника.

Свою героиню Ирис, которая стремится к сути и правде эмоций, режиссер обряжает в соломенную шляпку, цветастое платье и кофту зеленого цвета оттенка «вырви глаз», что очень гармонирует с корейской субтропической флорой и фауной. В то время как аборигены этих ярко - красочных мест предпочитают в одежде черное, белое, светло - коричневое и тускло - сливовое. И это то же волшебник Хон Сан Су, который все рассказал, но ни на чем не настаивает

С крыши город как на ладони, но его тоже не разглядеть. Все тонет в мареве южного летнего дня. И оттуда, из призрачно - мифического современного мира доносится голос из громкоговорителя. Неведомый человек повторяет только одно слово: «Внимание!». И больше ничего. Сердце заходится от ужаса и надежды одновременно. Это Хон Сан Су – великий поэт наших будней, который, слава Богу, жив и здоров. И по-прежнему создает язык – синтез правды, точности и утонченности