Крест (2024)

Не был в кинотеатре с премьеры новой экранизации «Мастера и Маргариты»: осознанно не пошел на «Субстанцию», проката «Джокера 2» и «Аноры» еще ждать, однако, успел в последний вагон до конца показов «Креста» Дебижева. Сразу скажу, «Святой архипелаг» не смотрел, но имя режиссера мне знакомо по хулиганским «Двум капитанам 2» с Курехиным и еще одним опальным музыкантом, а также по обсуждению «Золотого сечения» в «Закрытом показе». В то же время как зритель оказался не готов к столь концептуальному и сложно выстроенному высказыванию в духе Годфри Реджио. Насколько мне известно, находясь под влиянием советской рок-культуры, Дебижев долгие годы искал себя в Индии и восточных практиках (по крайней мере, в 1990-е и нулевые, когда и снял, свой, наверное, единственный художественный опус «Золоте сечение»). Однако, позднее как документалист он нашел себя в историческом и религиозном кино, которому отдался с горячностью неофита.

Сейчас Дебижеву приближается к семидесяти и, как видно по «Святому архипелагу» и «Кресту», он всецело посвятил себя православной тематике. Это неплохо, но лобовые противопоставления Церкви и мира сего лично для меня (тем более после просмотра «Страстей по Матвею») как-то режут глаз. «Крест» - это видовое кино, созерцательное, его можно было бы даже назвать медитативным, если бы молитвенная практика в православии не была бы полностью противоположна медитации. Данная картина имеет смысл скорее для сомневающихся, чем для долгие годы церковных людей. Да, съемки, цветовое решение, долгие планы, музыка очень красивы, но все это отдает какой-то гламуризацией православия. Может быть, поэтому мне гораздо больше картинки понравились интервью с монахами, вернее их монологи, звучащие, что удивительно не банально и не как общие места.

Что же касается многочисленных съемок в рапиде (то есть с замедлением), долгих планов стенных росписей в храмах, икон и даже грандиозного финального воздвижения креста, то все это сделано будто для того, чтобы подчеркнуть чисто внешнюю, визуальную красоту православия, а не его суть. Чтобы выразить суть собственно и нужны монологи монахов. «Крест» - действительно путешествие души, особенно в сценах, когда звучат песнопения на русском (зачем нужны были они еще и на древнеарамейском, которого никто не знает, непонятно, может быть, для опять же внешней эффектности). Полтора часа для подобного кино чрезвычайно много, фильм утомляет, хотя порой и просветляет и воодушевляет, но не все экранное время. По этой причине «Крест» Дебижева и выглядит пылкой восторженностью неофита от открывшейся истины, которую он столько лет искал не там.

Сам себе удивлен, ведь не планировал громить фильм, когда он мне в целом понравился, впечатлил, запомнился, оставил свой след. Более того, уже упомянутая сложная система лейтмотивов и повторяющихся символов (из которых монах, звонящий в колокол и монах, несущий крест, врезаются в память наиболее отчетливо) выстроена блестяще. Дебижев идет по пути Реджио еще и потому, что он как и его коллега, выносит миру приговор, отдающий фанатизмом: есть мы, и есть они. Это как раз то, против чего выступают «Страсти по Матвею». В «Кресте» Дебижева есть суровость, страх Господень (что тоже неплохо), но нет любви. О Боге сказано в фильме много, о Христовой Жертве почти ничего. Фильм получился в чем-то даже осуждающим людей, как некий приговор миру, не знающему Бога. Хоть он и называется «Крест», но он не столько о Кресте и его значении в жизни христианина (хотя размышления о нем здесь есть и они весьма свежи), сколько о попытке уместить в полтора часа вероучительную суть православия путем съемки красивых кадров и планов.

«Крест» - кино хорошее, размышляющее, созерцательное, вырывающее из сумасшедшего темпа современной жизни, чтобы подумать о вечном. Но для кого оно снято? Для «внешних», которых оно осуждает (впечатляют планы урбанистического Вавилона, что важно, находящегося внутри людей, петляющих по миру в шлемах своих виртуальных страстей), или для «верных», способных разве что сказать после просмотра: «Как красива наша вера!» Это собственно и есть гламуризация религии, ведь другие документальные фильмы, идущие по православным телеканалам, мало чем отличаются от «Креста», но сути, а не картинки в них больше. Так вот в целом положительное впечатление от фильма обернулось перечислением его недостатков. Буду надеяться, что «Святой архипелаг» и грядущая картина Дебижева «Вечный человек» окажется глубже простой видовой констатации визуальной красоты православного христианства.

Вот ведь как случается: из одних и тех же ингредиентов у одного и того же автора сложились два полярно-противоположных результата. Можно ли объяснить разочарование от «Креста» завышенными ожиданиями после «Святого архипелага»? Отчасти, да. Но лишь отчасти.

Вот одинокий монах на белоснежной пустоши на фоне куполов несет на себе огромный деревянный крест. Он тяжел и неудобен. Откуда его несут? Куда Зачем? Это начинает царапать сразу, ведь монах с крестом появляется в самом начале картины. Он появится и в середине, и ближе к финалу, и в самом финале. Хотя уже в начале начинаешь догадываться: монах носит крест по заданию съемочной группы. Единственный смысл этого – создать киносимвол. И в этом – ключ к неудаче Дебижева. В «Кресте» он не смог победить искушения уподобиться Творцу, приукрасить созданный Им мир, добавить свой голос к голосу Бога. В «Святом архипелаге» этого режиссер счастливо избежал. Хотя и там были украшательства исключительно кинематографического свойства. Но: там луч стремительно пробегал по пустому храму, солнце закатывалось за церковь в режиме суперускоренной съемки, но эти виньетки лежали плоскости восторга перед Божьим творением, в котором Время – понятие относительное. Бог – это всегда Сейчас. Автор не режиссировал восходы и закаты. Он лишь ускорял их, подчеркивая относительность хода часов перед ликом Божьим. В «Кресте» Дебижев решил улучшить мир Божий. Надо говорить, что задача эта безумна и неблагодарна?

Постановочность – вот что отличает вторую часть трилогии от первой. Не только монах с крестом на севере. Режиссер поставил романтичный проход по Синайской пустыне молодой христианки в белом платке на юге. И христианский священник эфиопской церкви снят откровенно постановочно. И эти клиповые красивости дико царапают сердце на фоне очень простых слов, предельно-понятных и откровенных душеспасительных бесед монаха Псково-Печерской лавры отца Никиты. Они о самом главном – о жизни и смерти, о жизни вечной, о присутствии Бога в каждом мгновении жизни, о Любви Господней говорится почти бытовым языком. И это не снижает смысла, а поднимает его. Священник говорит о той жизни, которую он знает, в которой живет сам каждую секунду своего бытия. И вот эти очень простые Правда и Истина включаются в экзотический кинотекст, полный прелести от того, что группа пытается подняться над миром и встать в разряд тех, кто улучшает мир Божий.

Такой подход естественно приводит к печальным результатам. Вместо сложности, многообразия, глубины мира, мы получаем его плоский киноэквивалент. Тишине и гармонии монастырей противостоит супесовременный Гонконг. Во-первых, это не ново – такой контраст лежит на поверхности, и до Дебижева его использовали уже тысячи творцов, гораздо менее талантливых, чем сам Дебижев. Во-вторых, это ложная антитеза. Сами по себе современные города ни хороши, ни плохи. Людей на планете стало больше – и это радость для любящего Отца. В этих условиях города вынужденно растут вверх, ничего в этом богоборческого нет, это ведь не строительство Вавилонской башни. Вопрос в другом – а что в душах жителей этих мегаполисов? Я вас уверяю: Вере и Любви Божьей можно радоваться, живя и в келье и в малогабаритной квартире на 101 этаже. Эта параллель режиссера не приводит зрителей к Богу, а уводит от него, перенося битву Любви и Ненависти на совсем другую территорию. Такой же плоскостной, прямолинейный подход отразился и в делении фильма на три главы. Как вы думаете, они называются ? Правильно: «Вера», «Надежда», «Любовь». Ничего, что они имеют прямое отношение к матери их- Софии- мудрости. И лишь косвенное – к Кресту. Главное – это узнаваемо всеми. Для неофитов радость. Для адептов – первый класс церковно –приходской школы.

Еще одна изобразительная антитеза: городская толпа против крестного хода. Конфликт из серии «зеленое против круглого». Те горожане, лица которых выхватывает камера из толпы, вполне могут на следующий день быть в числе паломников. Да, на их лицах в большинстве своем лежит печать усталости. Но мегаполисы действительно очень требовательны к энергетическому заряду своих обитателей. Что же касается крестных ходов, снятых в избыточном количестве в Печорах, Иерусалиме, Тутаеве, Петербурге, то камера больше любуется хоругвями, облачениями священников, чем показывает нам лица тех мирян, которые по зову души и сердца идут в этом человеческом потоке.

Возможно ли, что Дебижев ведет в «Кресте» двойную игру? Может быть, он сознательно выстроил видеоряд, наполненный гламурной красивостью обрядов и природы и пасмурностью на лицах людей, что на городском проспекте, что в рядах паломников? И тем самым подчеркнул недосягаемость для большинства современников мудрости и спокойствия отца Никиты? Но в эту концепцию никак не ложатся все эти монахи с крестом и христианки в пустыне Синайской. Не укладываются и уникальные церковные песнопения на арамейском языке, которые звучат как искренний, природный вопль унылого грешника к любящему Отцу.

К финалу фильма возникает горькое чувство, что «Крест» сделан на сдачу. По всей видимости, жаль было использовать в «Святом архипелаге» лишь незначительную часть душеполезных бесед отца Никиты. Было решено оформить их в отдельный фильм. А доснимали уже по калькам и лекалам многочисленных телепрограмм о христианстве с конкурса «Человек и вера». Сняли, то, что на поверхности, что очевидно, что проще. Картина не взлетела, хотя все очень хотели полета. Но, как сказано отцом Никитой, все наши болезни и неудачи – это не наказание Божье. Тот, кто любит никогда не наказывает. Это – лекарство, которое помогает человеку лучше осознать свое место в мире, свой путь и свой крест. Наверное, зачем-то нужно было, чтобы у прекрасного и искренне-верующего режиссера вот так все не сложилось. Это – его лекарство. Это – его крест. И в этом смысле, нужно только нести свой крест и верить.