Я любить тебя буду, можно? (2017)

В целом, этот фильм представляется удовлетворяющим критериям, соответствующим полнометражному художественному фильму, содержит новизну исполнения, имеет определённую практическую, художественную ценность, заключающиеся в методиках постановки сценария на основе литературных произведений, способов передачи образов и управления эмоциональным состоянием зрителя, в качестве образца для обучения специалистов в области кинематографии.

Для анализа необходимо принять следующие не стандартные особенности, существенно влияющие на его конечный результат. В первую очередь это режиссура, разработка сценария и актёрская игра в одном лице. Также, осуществление подбора актёров главных и второстепенных ролей, технического коллектива, обладающих заданными качествами. В качестве основных, наиболее характерных эпизодов можно выделить все диалоги основной героини, сцену без слов, кадры с общением через социальные сети и с телефонной книгой, как с мягкими игрушками так и с другими предметами, возле барной стойки, эпизод с невестой, архитектурным ансамблем новостроек, в автомобиле. Общая сюжетная линия сопровождается практически непрерывным музыкальным сопровождением, передающим и усиливающим эмоции актёров, однако, это является и некоторым избыточным компонентом, но в целом, музыка адекватна обстановке и позволяет дополнительно изменять ситуационную картину согласно сценарию, исполнение соответствует современным тенденциям в композициях.

Представленные в фильме образы и способы их передачи являются его сильнейшей и уникальной стороной, позволяющей выявить существенные отличительные признаки, характерные для появления нового жанра в кинематографе, и вполне возможно, нового направления жанра как обобщения. Под способами передачи следует понимать последовательность речевых интонаций, используемых совместно со стихами, скомпилированных в заданном порядке из литературных произведений Э. Асадова, построения последовательности мимики лица, движения рук, туловища, ног, приводящей к появлению определённой хореографии, передача информации во взгляде и мелкой моторике, жестикуляции, постановки осанки, усиление эффекта удивления и очарования за счёт особенностей фигуры, в частности, можно выявить закономерности по подбору актёров, отвечающих требуемому эскизу, особенно главной роли — сочетание пропорций для внедрения образа весьма точно соответствует поставленной задаче и любое сколь угодно малое отклонение ведёт к потере картины и не привносит какого либо эффекта.

В качестве сильной особенности, которой не было ни в одном фильме до этого, можно выделить постановку взглядов актёров друг на друга, относительно кадра, их последовательность и рисунок траектории согласно новаторской авторской разработке. Формируемые эмоции и переживания можно разнести на три основные группы — естественное любовное переживание между мужчиной и женщиной, материнские чувства, чувства вины, семейных переживаний, конфуза, непредвиденной ситуации, испуга. Однако, есть ещё уникальное для этого кинопроизведения эмоция или её характерные черты, которой не было до сих пор ни в одном произведении кинематографа, либо она была завуалирована и неявно выражена. Она касается удивления, характерного для восприятия вида «холодный душ», «молния среди ясного неба» и наполнена определённой страстью, характер её импульсивный, по форме напоминает затухающую синусоиду и вновь повторяющуюся с заданной периодичностью, при этом, за средний уровень принимается некоторое состояние визуального оцепенения, а идущие полуволны увлекают эмоциональное состояние в ту или иную сторону. При этом, в качестве «послевкусия» данной эмоции «в установившемся режиме» можно выделить некоторые стабильные состояния, однако, они могут быть возмущены и изменены особенностями голоса, ноты которого дополнительно «цепляют» эмоции до той степени, что необходимо его повторение вновь и вновь, таким образом восприятие звука усиливается визуальной картиной и наоборот приводя к некоторой их интерференции с глубокой положительной обратной связью ведущей к насыщению. Тем самым, данный эффект полностью формирует заданные контура управления сознанием зрителя, что является крайней редкостью, и, скорее всего, такая система как в этом фильме является полностью уникальной и составляет предмет для дальнейших исследований, так как открывает целое направление развития кино. Следует отличать от очень похожей по силе эмоции испуга, имеющей отрицательную реакцию, в то время как рассматриваемая имеет положительный ответ, причём, держит в напряжении и постоянном «слежении» за персоной, которая её выражает. Подбор актёров является симметричным этой эмоции и главные действующие роли её выражают в той или иной мере, однако, основой является главная исполнительница как её генератор.

Прочтение стиха является уникальной особенностью фильма. Стих читается как будто бы за кадром и выражает в первую очередь мысли, нежели реальный диалог, причём, ход мысли зрителя в этом случае управляется таким образом, что он, действительно, глядя на экран воспринимает картину как-бы отрешённо от диалога, диалог ведётся мысленно, при этом, имеются сцены и классических реальных диалогов, где читаемые стихи воспринимаются буквально. Данная палитра перехода диалогов от реальных к виртуальным представляется довольно интересной и новой. В качестве сатирических сцен и переходов можно выделить начало фильма со сценой с ключом, с плюшевым медведем в кровати, с изменением имени в записной книге телефона, в качестве сцен с парадоксом можно отметить двукратный телефонный звонок «Екатерине», как будто бы в первый раз это был звонок по работе, а второй — с предложением о встрече. В сцене с автомобилем происходят рассуждения, которые как-бы тают за стихами и видно простое общение, причём его характер выражается в большей мере лицами, например также как и в сцене «нравоучения» в офисе «МК».

Динамический, игривый характер кадра и постоянное его движение в съёмке усиливает эффект присутствия. Особенность кадра, заключающаяся в практически постоянном слежении за актёрами нежели за обстановкой позволяет изъять её из восприятия и как будто бы передать на задний план. При этом, присутствует игра с предметами — чайниками, фужерами а также с помещением, правильно выбран ракурс, при котором взгляд фиксируется в заданной последовательности, например, на жесте, на фигуре и даже на голосе, при этом, картина как-бы скрывается за мыслями, которые в этот момент формирует зритель а крупные фрагменты, цвета, освещённость производят их ускорение или, наоборот, замедление, усиление и ослабление эмоций, которые им сопутствуют.

Мелкие символические логические последовательности представлены в полной мере, например, взгляд на бейджик сотрудницы, текст в телефоне, надписи на предметах привносят свою составляющую в общую достаточно большую палитру восприятий. При всех очевидных достоинствах картины следует однако выявить некоторую наигранность заднего плана в офисе «МК», следовало бы использовать произвольную игру, можно было бы использовать, например, элемент диалога от третьего лица, панорамные сцены основных маршрутов г. Москвы можно чуть уменьшить по длительности, однако, данные недостатки нисколько не снижают художественную ценность кинокартины, а сам фильм «Я ЛЮБИТЬ ТЕБЯ БУДУ, МОЖНО?» заслуживает исключительно положительной оценки. Личный вклад автора заключается в исполнении главной роли, составления сценария и режиссуры фильма и может быть оценен на отлично, а результаты использованы для научной работы в области кинематографа.