Королевская кобра (2016)

Подопечный Гаса Ван Сента, фаворит секции премьер Сандэнса и не уступающий в интересе к гей-эстетике ее большому фанату Джеймсу Франко, режиссер и сценарист Джастин Кэлли не просто адаптировал для киноэкрана реальную криминальную историю, проходящую в публицистике под названием «Cobra Killer: Gay Porn, Murder, and the Manhunt to Bring the Killers to Justice», но и нашел в обстоятельствах приведших к брутальному убийству поэзию и возвышенность наряду с откровенными секс-сценами с сладостными криками «f*ck this ass out».

После основанной на документальных событиях картины «Я Майкл», затрагивающей нюансы применения оценочной шкалы «хорошо/плохо» к сексуальной ориентации, Кэлли обращается к сексу как он есть, дополняя его порнографией, кровью, неоновыми огнями, музыкой Фредерика Шопена и абсолютной творческой вседозволенностью, коей способны оперировать без перехода в лакричную пошлость исключительно авторы, преследующие цели иные, нежели демонстрация крепких бедер и сильных рук.

За полтора часа экранного времени, выполненный в соответствии со строгими канонами современного инди, которые в равной степени обязывают режиссера следовать и этике в плане смысло-содержания, и эстетике, фильм походя расскажет зрителю о том, что во времена, когда ураган Катрин выступал основным ньюсмэйкером, в штате Пенсильвания порно-делец Брайан Косис был крайне жестоко убит крайне амбициозными тружениками той же сферы, из-за недопонимания относительно студийной принадлежности юного актера.

Впрочем, о формальной основе сюжета известно и из новостных хроник, а «Королевская кобра» интересна тем, что Джастин Кэлли непринужденно рассуждает о тонкой грани, разделяющей истинную любовь и безумие порочной страсти, добровольное согласие и откровенный шантаж, не забывая при этом о том, что гей-секс, буквенное сочетание «NAVY» и вариации на тему «Разыскивающего» под музыкальное сопровождение в стиле Стивена Содерберга будоражат куда больше, чем сводки криминального дайджеста.

«Королевская кобра» равно успешно работает и с антуражем, и с содержательным пространством, возможно и лишенным аксиом и прямолинейной декларации авторской позиции, но крайне продуктивно предлагающим темы для дискуссии. Для Кэлли вопрос о том «морально ли быть геем» естественно не актуален (хотя трудно сказать, чем в фильме условные люди, живущие по соседству, шокированы больше — жестоким убийством или тем фактом, что их, казалось бы, благонадёжный сосед принимает посильное участие в гей-порно), но вот осознание невозможности обнаружить решение пропорции «секс/любовь», как видно из многочисленных сцен фильма, основанных именно на этом клинче, составляет для режиссера предмет живого интереса.

«Королевская кобра» базируется на контрастах — будь то разительные отличия постельных сцен между Киганом Алленом и Джеймсом Франко, где все не только визуально прекрасно, но и, согласно сюжету происходит исключительно по любви, и актов проституции, а также механистических сцен со съемок порно, или же содержательные этюды, то приглашающие к диалогу о моральности продажи собственного тела, то взывающие к аудитории с мольбой хоть на миг принять возможность любви столь чистой, сильной и априорной, что сперма и слюна становятся отнюдь не скверной, а божественным эликсиром.

То есть, данная кинокартина есть квинтэссенция экспрессии, в коей за константу автором была принята эстетика, позволившая ненавязчиво вести разговор о сексе в его различных ипостасях — от восприятия в качестве необходимого физиологического взаимодействия до утверждения вторичности оного, призванного исключительно внешне выражать чувства центральных романтических героев (они же герои преступления) Джо и Харлоу. Поэтому не стоит пытаться оценивать «Королевскую кобру» согласно критериям классической драматургии. Во-первых, Джастин Кэлли нарушает структуру своей новеллы и формальное повествование о сюжето-, но не смыслоообразующем персонаже логически продолжается даже после кульминации, в коей он не задействован. А во-вторых, у автора нет формализованных тезисов, кроме дикого и нескрываемого восторга от того, как же игриво и лихо лучший друг Сэта Рогена произносит фразы «Gimme that dick!» и «Who’s daddy piggy pig?».

Если говорить о соответствии фильма скорее не подлинной хронологии реальных событий, а ее изложению в литературном первоисточнике от Эндрю Э. Стоунера и Питера А. Конвэя, то ограниченность бюджета ожидаемо привела к изъятию из сюжета всякой внятной реализации части под условным названием «the Manhunt». Тогда как критика первоисточника за значительные пробелы в понимании авторами мотивационной части героев и часто возникающие вопросы к логике построения литературного повествования должны быть забыты, так как «Королевская кобра» в ее варианте для серебрянного экрана приобрела и сверхмотивированных героев-преступников и последовательно сконструированную временную ось событий.

Не представляется возможным однозначно сказать является ли скандальный контекст — порно, эскорт и проституция — в «Королевской кобре» определяющим или же это не более чем средство для оправдания сцен, маркированных высоким возрастным рейтингом. Конечно же, у Джастина Кэлли наличествует авторское видение, условно говоря, философии любви, но крайне недальновидно утверждать, что визуализация на грани порно каким-либо образом исказила или же напротив — нивелировала, авторский посыл о любви как непреодолимой силе, способной на все, в том числе и подвигнуть на убийство, даже если действие разворачивается не во владениях славного Макбета.

Резюмируя можно сказать, что «Королевская кобра» это фильм из сегмента особо пикантных психосексуальных картин Пола Верховена, если бы последний снимал их в расчете исключительно на слегка развязных гиков — целевой аудитории ночной программы Сандэнса. Иными словами, «Королевская кобра» в полной мере оправдывает все потенциально возможные характеристики картины, выпущенной студией IFC Films, специализирующейся как на Джузеппе Торнаторе, так и откровенном трэше, и спродюсированной компанией Джеймса Франко, сочетающего в себе любовь к обнаженным мужчинам с не менее сильной симпатией к независимому кинематографу.

Джастин Кэлли нашел тот баланс между порнографией и высоким искусством, что позволяет одновременно и испытывать почти физическое наслаждение от демонстрируемого на экране с пиететом перед содержательной компонентой, надо сказать мастерски выраженной на языке кинематографии, а потому не подлежащей формулировке в двух словах, а быть может и вербализации в принципе. Scissor Sisters органично сменяются в «Королевской кобре» Францем Шубертом, дополняя друг друга и подводя зрителя к мысли о том, что истинная любовь вряд ли может закончиться хэппи-эндом. Да и должна ли?