Ксения (2014)

У фривольного о Дэни со смертью матери появились заботы, подвигнувшие юного гея покинуть своих клиентов и остров Кипр, чтобы на материке, в Греции, растормошить своего старшего брата Одиссея, убедив того отправиться на конкурс национальных талантов, без оглядки на полукровную связь с нацией, которая у них была лишь по линии давненько исчезнувшего отца, встреча с которым становится неизбежной целью в азартном поиске распалившегося юнца.

Воссоединившиеся братья отправляются в большой город, с полуслова выдавая встречным своё албанское происхождение, добавляя к вызывающей фриковой внешности Дэни провокационность эмигрантства, раскрашивающие их путь всевозможными оттенками презрения и ненависти, адресованными к социальному и этническому меньшинству, принадлежность к которым давно уже сплотила братьев, сделав их заодно, позволяя режиссёру поиграть в прятки со зрителями, наполняя фильм дразнящими намёками, сдабривая их путешествие шуточными номерами, имитируя кабаре или мюзик-холл, вторым слоем в котором проступают все прелести отверженности, встречающей бродяжек на каждом их неловком шагу, выставляя напоказ дефекты общественных отношений с фашизоидными и националистическими извращениями, позволяя рассматривать эту картину в качестве небольшой греческой Одиссеи, где под налётом воображаемого существует та самая правда жизни, от которой братьям так хочется убежать.

Режиссёр искусно манипулирует образами и символами, привнося в фильм состояние потусторонности, неотмирасегошности, используя для этого предметные иллюзии и эксплуатируя естественные натурально-ненатуральные свойства Костаса Никоули, чей Дэни вместе с превращениями его любимого кролика является верной опорой во всех узких местах, поддерживая крепкое союзничество с Никосом Гелия, наполняющее их общую Одиссею свободой духа, равенством судьбы и доверием братства, одновременно скрашивающими и украшающими это кино, бросающее не вызов, но пристальный взгляд на колючие мелочи жизни, цепляющие братьев на каждом шагу к их обманчивой цели, на подступах к которой иллюзорность окончательно растворяется в реальности, оставляя прощальной улыбкой волшебное явление поп-дивы, знак веры в чудо, которое только их и спасёт.