9 дней и одно утро (2014)

Фильм «9 дней..» это уже столь редкое в нашем отечественном кино явление, которое заставляет зрителей думать. Каждый, несомненно, увидит в нем то, что ближе ему по настроению и мировоззрению и определит по-своему о чем же этот фильм. А фильм этот про нашу российскую жизнь. Это не очередная интерпретация сказки про Золушку, бес конца муссируемая сериалами, хотя казалось бы, чем же Анна, попавшая из российского детдома в Париж не Золушка? Но не в ней дело, она одна, а подобных её сестре — половина России. Нам показана та Россия, которую мы вроде бы уже перестали замечать, хотя другой у нас нет. Москва, к которой свелась вся жизнь в стране — это как раз не Россия. А Россия — вот она, с разваливающимися покосившимися домишками, с удобствами во дворе, с дорогами сплошь в ямах и ухабах. Россия как будто навсегда оставшаяся в 18 веке, нищая, сирая, бесприютная. Ужас, прозвучавший в вопросе Анны:' Неужели я бы тоже так жила, если бы меня не удочерили?» не может ни наполнить ужасом и зрителей. А ведь Ростов Великий — не худший город в России. В нем прекрасные архитектурные памятники, которыми страна гордится. Тогда почему? Почему? Почему такая нищета вокруг них. Почему в таком состоянии прекрасное озеро Неро? Ведь будь такие красоты в любой другой стране, в той же Франции — для них несомненно было бы построено достойное обрамление. Были бы набережные, смотровые площадки, прогулочные яхты, прекрасные дороги. Уже за счет туризма город мог бы процветать. Но нет. как по всей России — ветхость, нищета, запустение. И главная мечта живущих в ней людей — уехать куда-нибудь подальше, где можно хотя бы жить по-людски. (при чем мечта эта у всех, начиная с сына мера до ребенка из детского дома. В таких же нечеловеческих условиях живет и инвалид-афганец. Стране-мачехе ни до кого дела нет. Я рассмотрела главную, на мой взгляд, идею фильма. Не менее важной является и идея взаимоотношений людей от, начиная: «нам не дано предугадать, чем наше слово обернется» до любви в самых разных её проявлениях. А так же, как в любом настоящем произведении искусства, каждый найдет в этом фильме ещё массу лейтмотивов, в большей или меньшей степени созвучных его собственной душе. Я бы просто обязала посмотреть этот фильм всё руководство страны, чиновников и депутатов, чтобы они увидели наконец, что Россия — не ограничивается Москвой и их роскошными квартирами и особняками

9 из 10

Надо сказать, наш роман с Европой более или менее завершился. Ближе к серебряной годовщине сближения сопливая наша девчоночья восторженность разбилась таки о стену холодности, скуповатости, психической неуравновешенности и нежелания жениться, превратившись — закономерно — в досаду, обиду и неизбывную горечь. Горечь — потому что объект обожания вожделенности своей в общем не утратил, утрачены были иллюзии на собственный счет: народные массы окончательно осознали, что там их никогда не полюбят, ни черненькими, не беленькими — никакими, ибо рылом не вышли. К слову сказать, осознали, как обычно, куда быстрее прогрессивной общественности, которая всё ещё скребётся безуспешно под господской дверью, жалобно поскуливая: «Но я же Шарли! Я — тоже Шарли! Я — свой!» В отличие от, народ унижаться не стал, собрал остатки гордости, самозамкнулся и практически преуспел в попытках выкинуть из головы бесплодные мечты о мире соблазнительном, чужом, недоступном, которым его так долго дразнили издалека, не давая трогать руками. Сартикулировать конец судьбоносного романа взялась Вера Сторожева, едва ли не единственный режиссер условно артхаусного сегмента, не гнушающийся транслировать эмоциональное состояние народа, а не отдельно взятых, западно-продвинутых крупиц его. «Девять дней и одно утро» она сняла как фильм-примирение со своей долей, фильм-прощание, фильм-расставание с красивой мечтой. Впрочем, кто может знать при слове расставанье, какая нам разлука предстоит?

Старинный русский городок, церковки, по Мариенгофу, — репками, купола — свеколками, колокольницы — морковками. Большеглазая наивность запредельных природных красот. Бытовуха. Безнадёга. Бессортирье. Прорезающий кромешье лучик солнца: на побывку едет местная уроженка, бывшая социальная сирота, а ныне парижанка, лицо известной косметической фирмы. Зачем едет? Припасть к твердыням и святыням? Или — поделиться от щедрот своих, помочь родному пепелищу? — А вот фигушки. Едет она блеснуть нездешней прелестью, ослепить ею свинцово-мерзостное захолустье и — улететь, растаять в стратосферах. Но чтоб обязательно остался влажный след в морщине, чтоб тихонько плакали в пустыне приютские дети, узревшие раз, на минутку, Прекрасное и тотчас же его лишившиеся, чтоб объявшая души аборигенов тьма стала ещё гуще, ещё кромешнее в разительном контрасте. Смысловым узлом фильма Сторожевой и становится этот самый неприличный в европах вопрос «зачем?» — настойчивый, требующий конкретного ответа, с которым пристает с заезжей крале брезгливо брошенная ею Родина-мать. И нежное созданье, уже привыкшее в парижах прятаться от любой неудобной конкретики то за выспренным словом, то за неврозом, то за фобией — к такому напору оказывается не готово. Теряется, открывается, обнажает суть. Суть не столько даже неприглядную, сколько жалкую — нищую, бесприютную, подневольную, безлюбую, в шмотках и идеях с чужого плеча.

В тандеме со сценаристом Анной Козловой, Вера Сторожева не только безжалостно выпускает воздух из глянцевой, брендово прикинутой куклы, она окончательно расправляется с излюбленным цивилизациями благотворительным форматом «прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете». Её волшебник хил и материально несостоятелен, у него нет денег ни на кино, ни на эскимо, вертолет его взят напрокат, и прилетает он с сугубой целью попиариться на несчастье малых сих. Анне Шербининой, французской на данный момент актрисе и модели, сыгравшей, фактически, саму себя, эта первая главная роль в карьере и на Родине далась весьма и весьма нелегко. В одном из интервью она заявила с граничащей с непрофессионализмом откровенностью: «Объехав в качестве посла Доброй Воли полмира и с полсотни детских домов, я никогда не задавалась вопросом, что же я оставляла после себя. Вера показала мне это. Я с ужасом поняла, что не помогала никому, напротив — мои визиты только разбивали сердца и развращали юные души бесплодными надеждами, парализовали их силы, внушая им отвращение к тому, что их окружает и с большой долей вероятности будет окружать всю жизнь». Трагедия героини Щербининой — в том, что она не осознает и этого. В её восприятии возвращение домой, нечаянная встреча с родным человеком — милым, ничего для себя не требующим и даже почти презентабельным, тот самый мандельштамовский «узнаванья миг», слаще которого нет в жизни ничего — превращаются в один нескончаемый бытовой кошмар с бродячими собаками, быковатыми гопниками и лезущими целоваться перегарно-кариозными пастями. Её мутит, передергивает от всего ласкового, человечьего, потому что ей некуда его принять: душа накрепко запаяна — и ключ утерян.

По-своему, в «Девяти днях» Сторожева возвращается к основательно уже забытому тургеневскому парадоксу: «Россия без каждого без нас обойтись может, но никто из нас без нее не может обойтись. Горе тому, кто так думает, двойное горе тому, кто действительно без нее обходится». Русская иностранка Анна, действительно, как ей кажется, без России обходится куда лучше, чем с ней, ибо вне России не осталось ничего способного её задеть, встревожить, растормошить, как-то вывести из того состояния ледяной заторможенности, которая стала для нее зоной комфорта. Анне ведь даже не «сладостно Отчизну ненавидеть», как иному эмигранту с чуть большим количеством извилин — Россию ей ампутировал ещё в глубоком отрочестве какой-то психоаналитик. Как там у Лосева? — «Вы русский? — Нет, я вирус СПИДа. Как, чашка, жизнь моя разбита, я пьянь на выходных ролях, я просто вырос в тех краях». Согласно Сторожевой, Россия, переболев, отторгла таки этот вирус и даже выработала невозможный, казалось бы, иммунитет к нему. Надолго ли?

Для меня этот фильм был очень приятной неожиданностью. Во-первых, история выглядела совершенно простой и, казалось бы, избитой. Во-вторых, меня русское кино давно уже не цепляло. Поэтому меня сильно удивило, как быстро я оказался вовлечен в эти хитросплетения русской действительности. Так интересно показать глубинку, с такими насущными проблемами, вечными проблемами! Такая классическая русская зависть и корысть, такие чувства, такой знакомый каждому быт. Отдельно хочу отметить интерьеры и работу оператора — они завораживают, картинку хочется пересматривать. Мне после этого фильма захотелось там побывать, подышать этим воздухом. Игра актеров убедительна настолько, что ее просто не замечаешь. Все натурально, этого не хватает многим, если не сказать почти всем, просмотренным мною русским фильмам. Причем, это были не обычные привычные шаржи, а настоящие проработанные персонажи истории, которых было интересно узнать. И узнав, я пережил нечто вроде катарсиса(простите за мудреное слово), но, действительно, все как-то «приятно в душе сошлось».

Юмор в фильме очень атмосферный: «отдай топорик-то»,«че, денег-то дашь» и другие моменты, подняли настроение. Ну, конечно, нельзя просто так взять и написать только хорошее. Были и слишком ожидаемые моменты, и местами не лучшая игра актеров. Но! что-то правдивое в этом есть, сделано с душой, а это честность, и за нее я ставлю фильму 8 баллов, так он мне понравился. И добавляю 1 за последнюю сцену, она оставляет в «законченном» состоянии, на душе ясно и приятно.

9 из 10

Безусловно, смотреть фильм, снятый в твоём родном городе, смотреть вдвойне интереснее. Просматривая эпизод за эпизодом, невольно вспоминаешь те места, где беззаботно шёл после школы, гулял, занимался спортом и т. д. В этом фильме Ростов Великий показан именно таким, какой он есть, а не красивым с тихими и уютными улочками, как это преподносят туристам. Серьёзно, всё, что есть у Ростова — это история (городу как-никак 1152 года), Кремль, прославившийся разве что съёмками на его территории фильма «Иван Васильевич меняет профессию», ну и, пожалуй, часто мелькающее в кадре озеро Неро, которым, впрочем, город никак не занимается и есть большая вероятность того, что из-за сапропеля, образующегося на дне, оно лет так через 20 обмелеет донельзя. Как правильно сказал сын мэра в кинокартине: «это древний город, здесь даже всё вокруг древностью веет». И таких городов в России пруд пруди. Режиссёр фильма прекрасно об этом осведомлён, поэтому такая съёмка картины неслучайна и в целом картина смотрится хорошо, а главное жизненно. Что же касается сюжета, то он мне тоже понравился. Во многом потому, что в этой картине многие люди, переехавшие в крупные города (а таких в России много), вспоминают свои эмоции при приезде в родные края. А это значит, что режиссёр смог задеть чувства зрителя, что и является первоочередной целью фильма, а не собранная в кинотеатрах касса.

Фильм не бьёт наотмашь, как я люблю, выползая в слезах из зала, не выкрикивает вопросы (как и принято в искусстве, без ответа), а задаёт их шёпотом, так, что и не сразу расслышишь о чём. Вначале, кажется, что это тема формы и содержания, озвученная Заболоцким: «А если это так, то что есть красота, и почему её обожествляют люди?» Но всё не так однозначно. Ибо счастья нет ни за глянцевым фасадом, ни за полуразвалившимся забором…

И не помогает ни дыхательная гимнастика, ни богатство природы и архитектуры, ласкающие взор. Кстати, натура в этом фильме настолько восхитительная, что захотелось посетить Ростов Великий!

Из приятных бонусов фильма — эпизодическая роль Сергея Пускепалиса. Он, как всегда, великолепен, и за это ему можно простить, что привёл в фильм своего сына, на роль…своего сына. Кстати, мальчик мог бы работать в чёсе группы Ласковый Май одним из Юр, если бы родился пораньше.

Внимательный зритель увидит, как художник по костюмом, разводивший героинь в диаметрально противоположные стороны в начале, сведёт их в зеркальное отражение образа в одном из кадров. Обожаю такие моменты, когда создатели разговаривают с тобой на киноязыке.

Так о чём фильм то? Ну как обычно, каждый увидит своё. Для меня — о гармонии и о её независимости от внешних факторов.

Иногда так странно получается. Русский фильм, а ведь в последнее время мне всегда страшно идти на русские фильмы по вполне понятным и легко объяснимым причинам. Но это же Вера Сторожева, на ее «Путешествие с домашними животными» я ходила несколько раз в разные кинотеатры и до сих пор вспоминаю с восторгом и нежностью.

Потому «Девять дней и одно утро» оказался первым отечественным фильмом, просмотренным мною за последние полгода. И слава Богу.

Я прекрасно понимаю сверхзадачу данной работы — обойтись без гиперреализма в духе Киры Муратовой, но увидеть мир как он есть, ничего не украшая гротески-бессмысленными диалогами, как сделал бы любой. Вероятно, такая простая на первый взгляд композиция фильма сама символизирует простоту той страшной жизни, что ведут герои, сами того не замечая.

Анна, похожая на Тильду Суинтон, трогательно-неловко ходит на тоненьких каблучках по провинциальным разбитым дорожкам. Анна боится безумного ветерана Афганистана и белой козы. Анна красит губы помадой цвета прозрачным розовых лепестков и похожа от этого на эльфа, на белую королеву, странным образом затесавшуюся в реалистическое повествование. Белая королева приезжает в маленький русский городок с типичным «историческим центром» и разваливающимися дореволюционными домами. Господи, она даже бледнее побелки на русской печи, которой тоже, откровенно говоря, в нашем мире давно больше места нет.

Печка и бедный дом символизируют огонь. Огонь, вспыхивающий от «неосторожного обращения», от сигареты уснувшей на раскладушке алкоголички.

Так вся Россия в таком огне.

Россия — это вот эти беленые церквушки и сумасшедшие ветераны, выращивающие в парнике белые розы. За ветеранами никто не смотрит. До домов дела никому нет. Потом коза съест белые розы, но она ни в чем не виновата.

Мэр требует от парижской фотомодели сотрудничества. Дети из детского дома хотят во Францию. А фотомодель сама никто, и Франция не поможет, потому что никто не должен помогать.

Социальная проблематика — почему Франция должна устанавливать бачки унитазов в российских детских домах?

Психологическая проблематика — да нет ее, по сравнению с типичным западным фильмом со схожим сюжетом все суицидально-истерические мотивы просто нелепость. Да и зачем. Вроде бы внутрь человека всматривались достаточно, пора посмотреть вокруг.

Вокруг посмотреть получилось у режиссера блестяще.