Мурашки (2010)

Исландское кино само по себе весьма интересное явление. Интересно как бы заглянуть за ширму и погрузиться в обыденный мир исландских подростков — с одной стороны такой привычный данному возрасту, с другой — со своими особенностями и странностями в силу географии и темперамента нации.

Габриель осознает и ищет себя. Причем делает он это совершенно медитативно, молча и не спеша. Нет в фильме бушующих страстей, когда-никогда случится у мальчика негодование от излишней заботы матери, или — вот уж громкое событие! — ограбление супермаркета. И этот маленький, локальный мир холодной Исландии дивным образом заставляет зрителя сопереживать и верить в картину происходящего.

Также молчаливо, как Габриель учится понимать и принимать себя, зреет внутренний бунт Стеллы, не способной освободиться от назойливой вездесущей бабушки. Зреет недовольство Греты, разгульной жизнью матери. Зреет недовольство шумными вечеринками соседок по квартире паренька-очкарика.

В конце, так или иначе, остается открытым вопрос — что же действительно твориться в головах и душах этого маленького северного народа? И таким же удивительным образом, общество в целом — от микро до макро уровня — учится молчаливо переживать, негодовать, но в итоге принимать разнообразие, где каждому находится место под редко появляющимся солнцем.

Одним словом, фильм получился хорошим. Немного ночной жизни Исландии, немного тусовочной жизни молодежи, немного о дружбе, немного о любви. Также медитативно, также чуть недосказанно.

7 из 10

Три недели в английской школе Габриэль провёл под предводительством беспечного Маркуса, который, «забив» на уроки, таскал застенчивого недотёпу по манчестерским пабам, давая товарищу хлебнуть пивка и затянуться свободой от родительского надзора, а тот, вкусив запретного, ступил дальше привычного, и, будучи навеселе, сцепился поцелуем со своим новым приятелем, оставшись после в недоумении: это действительно здорово или по пьяни оно показалось, что хорошо?

Ответ смущённый герой стал искать уже дома, в Исландии, удивляя подавленностью мать и товарищей, особенно близких подруг, не подозревавших, что теперь он ищет своего друга, принявшего поцелуй за шутку, тогда как напарник разволновался всерьёз, перемещаясь в центр событий в среде приятелей, у которых всё тоже не просто и совсем не легко.

Их трудности наполняют содержанием полноценную подростковая драму, где выяснение отношений между Габриэлем и Маркусом лишь элемент сюжетной конструкции, объединяющей комплекс юношеских проблем, как то, стремление строптивой девушки поговорить со своим случайным (как потом выяснилось от пьяного пререпиха) отцом или безуспешные попытки подруги Габриэля вырваться из-под опеки назойливой бабки, лишающей её свободы строить свою личную жизнь; трения гетеросексуальных романтиков и внутрисемейные осложнения главного героя, когда мать ищет не там, где надо, отец не догадывается, а выручает совсем не близкий человек.

Моделируя типичные ситуации, кино грешит многословием, погружённое в паутину диалогов, которыми участники событий пытаются объясниться между собой в поисках контакта и взаимопонимания, разделённые предубеждениями и подозрительностью, для одних временной, для других — роковой.

Видно, как режиссёр максимально задействует медитативную заострённость Атли Оскара Фьяларссон, который, впрочем, не злоупотребляет своими способностями к трансграничным переходам в разрушительные и эмоционально обострённые состояния, не теряя глубины и сдержанности эмоций, открытых в нём короткометражкой «Две птицы», позволяя использовать себя и на этот раз.

Аналитический настрой избавляет ленту от замаячивших, казалось в начале, откровений плотских утех. Лишь мельком, среди серьёзного, — разнополая постель и два однополых поцелуя: один вначале, другой — в конце. Между ними — разная любовь, чистосердечное признание и плач похорон. Взять в другой последовательности — итог не изменится.