Токийская соната (2008)

В 2008 году в программе «Особый взгляд» Канского кинофестиваля был представлен фильм «Токийская соната», наследующий традициям драм Ясудзиро Одзу о разрушении семьи, за этот фильм Киёси Куросава был удостоен Приза жюри.

Я решился посмотреть этот фильм, чтобы хоть чуть-чуть понять культуру Японии. Куросава нам рассказывает о современной японской семье в Токио, чья жизнь кажется благополучной, но это на первый взгляд. Внезапно глава семьи теряет работу и мнимая семейная идиллия разрушается в одно мгновение. Киёси изнутри показывает нам дезинтеграцию жесткой патриархальной системы. Главный герой фильма выглядит незначительным, «маленьким человеком» на фоне больших корпораций.

Режиссер основательно разбирает внутренний мир человека, который оказывается не у дел, которому сложно признать перед семьей то, что в его голове выглядит поражением. Я пытался понять, насколько все это угнетало главного героя, и мне было сложно, так как я не знаком с психологией японца. Но из фильма понял, что для этих людей больше смерти страшно потерять лицо. Герой падает на самое дно в своих глазах, переступает через себя, и ты понимаешь, что таком случае ему остается только одно — начать жизнь сначала…

8 из 10

Работа это наша жизнь. Работа в Японии это даже больше чем жизнь — это все. Пока ты работаешь, нет времени спросить самого себя — а моя ли это жизнь? Человек превращается в незамысловатую функцию — вот он работник от него требуется исполнительность и стопроцентная отдача, вот он отец и его слово закон, если оно дано значит его нельзя взять обратно, вот жена и её роль ограничена готовкой, глажкой ну так далее по списку, она не работает и всецело зависит от мужа, а тот от работы. Замкнутый круг порочной зависимости, в котором нет чувств и нет сочувствия. Это психологическое рабство, которое страшнее рабства телесного. Такая жизнь растворена в общественном обезличивании. Замени мужа кем-нибудь другим никто не заметит: там нет личности, есть только функция. Подобный сюжет обыгран в романе Амели Нотомб «Страх и трепет», но ей как европейке легче переступить через себя и не вестись на добропорядочность и её героиня сама увольняется и уезжает из Японии.

Но по мысли режиссера Киёки Куросавы, увольнение способно раскрыть героям глаза, способно выбросить из стерильности, которая является эпитафией на могиле несобственности. Страдание ведет к рефлексии. Человек смотрит на свою жизнь-функцию со стороны. И видит, что жизни то и нет. Работа, подменявшая жизнь на поверку оказывается пустотой, пожравшей человека. И коллега главного героя полностью растворен в ней и эта растворенность не оставляет ему выбора.

Но дети еще не стали такими как их растворенные родители-функции и они еще способны чувствовать. Музыку жизни. Они способны на борьбу способны на упреки. Просто способны жить. И именно дети и выброшенность из стерильности способны стать спасением. Способны сподвигнуть родителей на то, чтобы хотя бы попытаться снова почувствовать. И возможно это был последний глоток свободы. Но он был. Они пусть и поневоле попытались. И в этом глубокий смысл Токийской сонаты.

9 из 10

В жизни человека приходит момент, когда необходима перезагрузка. Иногда нас что- то толкает- ряд событий внешней жизни или неустроенность в личной. Не важно, какие причины заставляют думать о том, что что- то пора изменить. Главное, что процесс уже начался. Только сильный человек не побоится начать все заново, переступив через собственные принципы.

В картине «Токийская соната» 2008 года рассказывается о том, что происходит с семьей, когда привычный образ жизни рушиться. Взрослого мужчину сокращают, и он вступает в ряды безработных. Что делать? Если сообщить семье, то пострадает его репутация главы семейства. На площади, где кормят бедных, он случайно встречает товарища. Они начинают общаться. Друг просвещает тонкостям безработной жизни. Но кто- то способен переступить через себя и пойти работать уборщиком, а кто- то нет…

После самоубийства безработного друга и его жены, мужчина понимает, что надо что- то делать, и он устраивается уборщиком в торговый центр, тщательно скрывая это от семьи. Младший сын мечтает играть на пианино, но отец запрещает. Старший сын уходит служить в американскую армию, не смотря на протест со стороны главы семейства. Супруга, чувствуя трещину в семейных отношениях, пытается погасить конфликты. «Почему ты запрещаешь ему заниматься музыкой?»- спрашивает жена. «Я уже один раз сказал «нет», теперь не могу сказать «да», потому что пострадает мой авторитет»- отвечает муж.

Авторитет и амбиции — это тугой жилет, который на несколько размеров меньше. Он давит на все органы сразу и не дает глубоко дышать. Японскому мужчине очень сложно скинуть не удобную одежду и начать жить. Что бы пуговицы лопнули, и грудь свободно задышала, нужен удар сильнее. И он будит. У каждого героя свой.

Фильм очень советую для просмотра. Музыкальная композиция в конце картины композитора Кадзумаса Хасимото просто завораживает.

Ничего не поделать — прыткие китайские трудяги добрались до упорных японских работяг, отбирая у местных жителей прочность ещё вчера казавшегося незыблемым права вечного труда, вытряхивая за порог непривычных к перемене мест тружеников заводов и канцелярских контор, обрекая их на депрессивное разочарования и вечное стояние в очередях безработных за хилым пособием и скудной едой.

Глобальные веяния вторгаются в привычный производственный процесс и семейные отношения, в школьный быт и обычаи жизни, подвергая испытаниям устоявшийся веками традиционный японский менталитет, конфликтующий с реалиями новой жизни, без спроса опрокидывающими домотканую идиллическую тишину, сменяя её напряжением стихийного бедствия, когда неясно, куда податься и как быть.

Уволенный мужчина не может признаться, боясь, что пострадает его честь, погружаясь в пучину обмана и лжи, разоблачение которой лишь дело времени и обстоятельств, которые идут навстречу вместе с другими людьми, товарищами по несчастью, являющими собой примеры критического распада, доводящего их до самых крайних, пугающих мер. Лишённый воли, он не в силах помочь себе и близким, которым тоже стало вдруг нелегко.

Нацелившейся в будущее жене приходится смирять свои амбиции в намерении сменить домашнее затворничество свободой передвижения на собственном авто, устав довольствоваться скромной ролью прислуги при муже и сыновьях. Стоящий на распутье старший сын, выбирает службу в американской армии, рассуждая мыслями сверстников, которые не видят иного способа защитить свою лишённую армии страну. А младший, бросив вызов учителю, остаётся наедине с отчаянием, упорствуя против отцовского слова, отказавшего мальчику в праве испробовать его музыкальный талант.

Любопытство вызывают как мотивы, так и логика поведения главных участников событий, равно как и поступки персонажей, пересекающихся с ними по делу или случайной строкой: школьный учитель, которому ученик читает прописную мораль, женщина — репетитор, переживающая мучительный развод, доведённый до ручки маньяк и задушенный депрессией друг-безработный, складываются в пространственную картину личной драмы, угрожающей обернуться чем-то большим, чем обыкновенная боль.

Интересна психологическая подоплёка желаний, аргументы, слова, откровения, вырывающиеся советом сына матери или в речи чужих людей — всему есть режиссёрское внимание и запоминающееся лицо исполнителя, будь то опытные актёры или свежая молодёжь: с мастерством старшего поколения спорит юношеский максимализм Ю Коянаги и открытый грядущему (главная детская роль в «Признаниях») мальчишеский блеск Иноваки Кай, от которого, как видно, много чего ещё можно ожидать.

По сюжету каждому из героев картины выпадает серьёзный вызов и каждый из них ищет ему свой ответ, делая болезненный выбор, чтобы не повторить ошибки других, учась не умирать и не сдаваться, отступая от старых правил и принимая новые, которые диктует переменчивая жизнь, несущая их к патетическому финалу, замирая в клавишных звуках рояля, руками ребёнка возвращающего гармонию чувств и людей.

Все в жизни когда-то случается впервые. Вот и мое знакомство с Киеси Куросава произошло лишь намедни фильмом «Токийская соната». Не поленилась, нашла информацию о нем, где мне сообщили, что он является представителем хоррора и психологического триллера. Хоррора в «Токийской сонате» не будет, а вот психологизма довольно.

Рассказанная автором история могла случиться с кем и где угодно, без привязки ее к определенному месту. Но, снятая режиссером-японцем, пропитанная японскими реалиями и колоритом, она звучит по-новому.

Все начинается с того, что главу семейства, работающего директором отдела, внезапно увольняют. Как говорит его экс-коллега, оказавшийся в такой же ситуации: «Мы на корабле, который идет ко дну. А в лодки посадили женщин, детей и тех, кто помоложе…»… Дело осложняется тем, что герой не может устроиться на равнозначную должность, не соглашаясь на что-то попроще; к тому же он старательно скрывает свое бедственное положение от семьи. С этого момента и начинается основное развитие сюжета.

Совершенно очевидна социальная направленность ленты — мир «маленького человека», уже описанного давным-давно литературными классиками. Незначительность героя на фоне корпораций-монстров и их жестких правил проявляется с трагичной ясностью. Режиссер досконален в разборе внутреннего мира человека, оказавшегося неудел, которому непросто признать перед домочадцами то, что в его собственных глазах выглядит поражением. Он мало сдерживает себя, измотанный трудностями, усугубляя их своим нежеланием поступиться привычным статусом. И потому те срывы, что он позволяет себе, не более чем самобичевание, его собственное бессилие. Он заметно проиграл свою войну.

Социальная пагуба крепко увязана с внутрисемейными отношениями, которые также лишены гармонии. Диктат отца доходит до предела. Категоричность, которая рушит то немногое, что имеет цену. И каждый по-своему снедаем печалями. И им кажется, что благословенное завтра не для них, и предпочтение отдается стенаниям и осознанием ошибочности своих прежних поступков, да и всей жизни в целом.

Но все-таки, Куросава оставляет свет в конце тоннеля и зрителю и своим персонажам. Дарящим надежду завершением, звучит соната Дебюсси, а герои картины, переломившись в невзгодьях ставят многоточие. Но так ли это пусть каждый решит сам, посмотрев «Токийскую сонату», которая, безусловно, заслуживает внимания.

Картина удалась, за небольшим, на мой взгляд, сюжетным перегибом. Введенный в повествование рефлексирующий одиозный грабитель отдает гротеском. Банальное «Не верю!» так и рвалось наружу. Допускаю, что это мой субъективный каприз, не сильно повлиявший на общее впечатление от картины.