Цена жизни (2005)

«Я бы поверил только в такого Бога, который умел бы танцевать…»

(Ф. Ницше)

Я бы добавила — «танцевать сердцем»…

Какое потрясающее ощущение света и тепла оставляет в душе просмотр «The Cost of Living»! Да, боли здесь тоже очень много и много темного, заставляющего содрогаться и мыслить, но вещь сама по своей сути — жизнеутверждающая, как не странно это прозвучит… Не странно для DV8. Их пение сердцем обычно наполнено скорбью, потерями и эмоциональной смертью… (Во всяком случае, для тех, кто знаком с их творчеством только по киноверсиям). Чей внутренний свет так потрясающе озарил фильм?

В «Мертвых мечтах монохромных мужчин» зритель мог лишь ужаснуться, да так, что терял покой на продолжительное время под впечатлением общей депрессивности, увиденного на экране. После первых 8 минут действия, каждая последующая сцена, имела уже резкий кричаще трагичный импульс, заставляющий дрожать и сжиматься внутренне.

За весь фильм ни одной улыбки, полуулыбки. Тень улыбки только единожды появляется на губах Райта… А последние сцены не пережить спокойно и любителям фильмов ужасов. Такие вот неординарные трансформации в настроении вызывает просмотр. Невольно на ум приходят строчки: «Еще не научился он смеху и красоте. Мрачным возвратился этот охотник из леса познания» (Ф. Ницше). И только по прошествии какого-то времени, немного успокоившись, зритель способен все это как-то осознать и обдумать.

Увидев «Странную рабу», восхитившись, посмеявшись сквозь слезы и ужаснувшись, он задумывался, но уже без агрессивного эмоционального шока. И если в «Мертвых мечтах» можно было получать положительные эмоции только из эстетики тел исполнителей и бережности и нежности их отношения друг к другу, а в «Выходе Ахиллеса» проявление этому позитиву добавила пластика единения, то здесь уже присутствует и кричащий чувственно-трогательный компонент. Лирика и поэзия. Это тоже работает, держит в напряжении, порождает мечтательность и не дает скользнуть в простое созерцание.

А в The Cost of Living? Чем эта постановка так разительно отличается от других?…

Море противоречий, шквал различных по направленности и силе эмоций, переплетение разных сюжетных линий, но итог — любовь. Многогранная, иногда странная и чужая, иногда до боли понятная, но живая и побеждающая! Фильм ведь этот не просто фильм — он философско-психологический этюд с прекрасной хореографией и собственной Душой… Калейдоскопически сменяющие друг друга завораживающие совершенством и завершенностью кусочки, составляющие единое блистающее гранями гениальности целое. Где в полуминутном обмене взглядами раскрыт сюжет многотомного романа, а в одном танце под магнитофон — годичная работа личности над собой.

Здесь чувства материальны и осязаемы, здесь можно увидеть глазами или услышать возникающую ментальную связь между людьми и их мысли… Размытые границы добра и зла, где нет черного и белого, лишь оттенки серого — уходят далеко на задний план, а у рампы возникают детали с совершенно иными красочными и, в то же время, жесткими приоритетами. В этой аллегории нет двузначности понимания.

Объект боли и гнева — «турист по жизни». Страшный и гнетущий кусок, и делайся он физическим театром на 15 лет раньше, может, именно на этом кошмаре фильм бы и обрывался? Может ни когда бы не увидеть нам оптимистичной хореографии, последовавшей после пережитых мгновений ужаса? Что же так поменялось в творческом подходе или в выборе артистов, или еще, Бог один знает, в чем? Или это всегда было в самом создателе, но тщательно скрывалось под теми самыми черными очками Дэйва в ключевой сцене эмоциональной катастрофы с камерой?

Кто же даст нам на эти вопросы ответ? Их нет в перечне вопросов на сайте, а режиссер слишком занят, чтобы отвечать на них. Или он просто не хочет делать этого?

Во многих статьях-интервью г-н Ньюсон ссылается на нежелание открывать свое лицо для фотографов из-за потакания собственной слабости слушать разговоры зрителей, их мнения и обсуждения в зале во время просмотра или антракта и не быть узнанным. Но ведь он человек театральный! Для него не составило бы большого труда за минуты привести даже весьма характерную внешность, коей он обладает, в совершенно неузнаваемый вид. Объяснение это поверхностно и для человека думающего не работает. Что же тогда?

Ответ, мне кажется, наконец, приоткрылся в этом фильме. В относительно старом интервью есть одна очень интересная по глубине фраза. «Я создаю только, когда мне есть, что сказать, и работа моя в целом о проблемах, которые касаются или затрагивают мою жизнь в данный момент времени» — может, в этих словах почти 20 лет и скрыт был правильный ответ, пока не появился The Cost of Living?

Почему у меня возникает ощущение, что именно сцена с камерой г-ну Ньюсону очень близка? И кажется, что вот-вот его черные очки, почти двадцать лет скрывающие маской его облик, наконец, будут сняты и, с потрясающим внутренним достоинством, повешены ушком за ворот футболки?

Мне всегда были интересны его работы… Но интересна сама по себе и личность их создателя, как это ему не противно осознавать… Думаю, не мне одной…

«Он победил чудовище, он разгадал загадки; но он должен еще победить своих чудовищ и разгадать свои загадки, в небесных детей должен он еще превратить их» (Ф. Ницше). Каких потрясающих постановок нам ждать, если Любимый Гениальный Самобытный режиссер все-таки перейдет к выполнению этого наказа старого немецкого философа?