Формула 17 (2004)

В своё время Вонг Кар-Вай и его «Счастливы вместе» заложили мощную основу для последующего развития в Азии лгбт-фильмов, ставших неизбежным явлением местного кинематографа. Наиболее противоречиво и специфично квир-кино раскрылось в Китае и его младшем брате Тайвани, которых больше других уместно заподозрить в отсутствии оригинальных сценариев и нарочито свободном стиле, дающем иной раз интересные результаты («Лан Ю», «Амфетамин»), а иногда излишне экспериментальные («Бесшумный перезвон ветра»). Довольно любопытным в этом плане оказался и дебютный фильм режиссёра Инь Чжун-Чена «Формула 17», попавший под запрет в Сингапуре, при том, что на родине по кассовым сборам вошёл в число самых дорогих фильмов 2004 года — 6 миллионов тайваньских долларов.

В попытке построить на теме однополой любви глубокую историю чувств Инь Чжун-Чен проявляет себя глубоким формалистом, исключив из неё всё, что связано с женщиной. Скромный парень по имени Тиен приезжает в Тайбэй, где попадает на гей-вечеринку в стиле фанк и знакомится с удивительными во всех смыслах людьми, образовавшими круг его новых знакомств. Там же он встречает и Бэя — молодого человека, которого за успехи на личном фронте называют чуть ли не восьмым чудом света. Тиен останавливается на квартире у одного из гей-приятелей, пребывая в статусе «глубоко и безнадёжно влюблённого» и всё больше укрепляя в себе уверенность в силе чувств. Любовь эта, впрочем, не остаётся без ответа — Бэй сперва видит в Тиене очередного потенциального партнёра по постели, и это становится началом долгих и мучительных душевных терзаний для каждого в попытке сделать первый шаг навстречу друг другу.

За скромным сюжетным каркасом, под который подведены яркие аудиовизуальные решения, просматривается желание сделать из вполне стандартной истории что-то необычное, но, вместо холодной драмы об одиночестве в большом мире или нового веского слова в защиту нетрадиционных отношений перед нами вырастает настоящая мыльная опера, местами напоминающая даже классическую испанскую комедию положений с приставкой гей. Персонажи из окружения Тиена уступают гей-фрикам Брюса Ла Брюса разве что за счёт национальной сдержанности, но не по стилю. Эта яркая и безрассудная сторона фильма затмевает собой другую, тёмную и непродолжительную по времени, рассказывающую о причинах, сделавших Бэя тем, кем он является. Корни проблемы уходят глубоко в детство Бэя и связаны с печальным предзнаменованием гадалки в отношении его будущего. А ведь это более чем достойная причина создать крепкий фильм и попробовать силы в фестивальной Европе — мистический налёт в азиатских фильмах любого жанра всегда способен произвести впечатление и стать определённой гарантией успеха. Тем более, что родилось это не на пустом месте — образ гадалки в современном тайваньском обществе символизирует патриархальный и репрессивный строй, табуировавший многое из заложенного в человеке, не говоря уже об «особых» потребностях в любви.

Заслугой Инь Чжун-Чена можно признать то, что он не вычеркнул национальный колорит из своего фильма, осторожно приподнимая его над фундаментом картины. Исследование вариаций внутри северокитайского «мандаринского» языка происходит при непосредственном участии представителей сексуальных меньшинств, как и не менее важная проблема традиционного противостояния между прежним и новым поколениями общества. То и другое он делает в удобной для себя комичной форме, отводящей все противоречия на второй план. Временами «Формула 17» похожа на сверкающий мыльный пузырь, летящий в неизвестном направлении, а внутри него в причудливом соседстве уживаются человеческие пороки и мечты. Но даже лёгкого дуновения будет достаточно, чтобы разрушить этот цветастый мираж, созданный на тонком материале, но оказавшийся излишне сладким и романтичным для жестоких мирских реалий.

Режиссёр Инь Чжун-Чен, в активе которого пока ещё мало известных картин, со временем вполне может дорасти до крепкого режиссёра, пусть даже это будет одна и та же тема. Его набор средств прост и в то же время эффективен, но нужно быть более правдивым и, если угодно, жестоким к своим героям, проверяя их способность любить настолько, насколько это возможно глубоко. Ведь истинная любовь не имеет границ и ей не страшны никакие испытания.