Щит Минервы (2003)

Ещё сравнительно молодой (лет 35—37) писатель Влад узнаёт, что жена Анна собирается оставить его ради другого мужчины. Дабы удержать возле себя любимую, Влад инсценирует травму позвоночника во время отдыха на горнолыжном курорте и является к супруге в инвалидной коляске. В намеренном обмане ему оказывает содействие давний приятель Роман, врач по профессии, заведующий хирургическим отделением, официально заверивший «инвалидность». Вместе с ложным диагнозом появляются сиделки, процедуры и другие конспиративные детали. Влад надеется, что пока Анна, как сознательная жена, не способная бросить человека, нуждающегося в постоянном уходе, будет за ним ухаживать, ему удастся исправить положение и вернуть утраченную любовь…

36-летний Сергей Ткачёв, дебютировавший в кино и реализовавший себя сразу в шести (!) профессиях — от режиссёра до автора песен, снял фильм цифровой видеокамерой. Впоследствии он так и не был переведён на киноплёнку. С одной стороны это может говорить об упущении российских прокатчиков, с другой же, малый экран — оптимальная форма для установления контакта с этой картиной. Удивительным образом дебютанту, снявшему кино о жизни столичных интеллектуалов, удалось избежать соблазна пустопорожнего и претенциозного самовыражения. И это при том, что в основе сюжета несколько надуманная конструкция, да и название не вызывает никаких (кроме заумных) ассоциаций, будучи «всего лишь» экзотическим кулинарным блюдом, придуманным ещё во времена Нерона.

Ткачёв отважился снимать кино вопреки расхожему мнению о том, что без секса и насилия кино сегодня никому не нужно. И главный герой у него не очень-то мобильный персонаж — писатель в инвалидном кресле, почти не покидающий стен квартиры: особо вокруг ничего не навертишь. Единственное вроде бы «развлечение» — приход гостей, которые болтают о всяком, смеются, молчат. Ни один сюжетный намек не доводится до конца, лишая фильм внешнего действия. Но исподволь, только лишь в интонации (почти эфросовской) вроде бы пустяковых разговоров и необязательных движений возникает ощущение естественности и натуральности происходящего, почти полностью утраченное нашим кино в новом веке.

И вдруг ощущаешь, что за этими бессмысленными разговорами следишь с каким-то неподдельным интересом и волнением. А один только взгляд Дмитрия Шевченко (а в равной степени и остальных актёров) стоит куда больше десятка лихих разборок и перестрелок. И в какой-то момент становится неважно, чем закончится этот обман, а важными оказываются эти конкретные 5—7 персонажей, что живут своей настоящей жизнью. И в тот момент, 10 лет назад, хотелось верить, что эта малоизвестная картина определит некий новый этап самоутверждения нашего кино, когда исчезнут с экрана бандиты, а главной ценностью вновь станут — естественность, натуральность и душевность.