Детская игра (2001)

Благополучная буржуазная семья с двумя детьми переезжает в новую квартиру, не зная, что её предыдущие жильцы «плохо кончили». Однажды в квартиру к новосёлам наведывается странная пожилая пара — брат и сестра, которые, якобы, когда-то давно здесь жили. Скоро в семье начинают происходить странные вещи. Сначала кто-то запирает бабушку в одной из комнат. Потом мужу в служебном туалете вдруг начинает казаться, что коллега с нескрываемым наслаждением писает ему прямо на брюки.

Не стерпев такого издевательства, он набрасывается на обидчика и разбивает ему голову. Вскоре жена с нездоровой одержимостью отдаётся прямо на кухонном столе сантехникам, пришедшим починить сломавшуюся стиральную машину. А совсем молоденькая и спокойная няня ни с того ни с сего… вешается. Цепочка всё нарастающих кошмаров никак не может разомкнуться. Потому финал видится логичным завершением этого параноидального ужаса, где ответ на вопрос — мистика это или реальность? — так и остаётся открытым.

Молодой французский режиссёр вроде бы идёт по дорожке, давно проторенной американцами, для которых девиз «не надо разговаривать с незнакомцем» (а пускать в дом и подавно) стал уже общим местом. В отличие от параллельно снимавшихся «Других» (поднявших планку страшного кино на принципиально новый уровень), источник всех бед здесь так и остаётся неразгаданным, хотя посмотревшие фильм Аменабара однозначно воспримут у Тюэля появление сладкой парочки стариков. Тем не менее, режиссёр оставляет финал открытым, позволяя трактовать события, кому как вздумается. И это, скорее, минус для такого консервативного жанра.

При мастерском владении методикой создания саспенса (режиссёра хоть и сравнивали с Хичкоком, но всё же не совсем справедливо, поскольку «Хич» всегда был чужд мистики), после всех эмоциональных перетрясок он так и не посвящает в самое главное. Почему-то большая часть рецензентов посчитала виновниками всех случившихся бед детей, видимо, исходя из названия, но в фильме эта версия не получает сколь-нибудь убедительного подтверждения. В общем «недоведённость до ума» этого искусно выполненного жанрового упражнения почти перечеркивает остальные его плюсы.