Один и два (1999)

“Один и два” (Yi Yi) - последняя полнометражная работа Эдварда Янга, одного из лидеров Тайваньской новой волны. Картину по праву можно назвать вершиной творчества режиссера, так как она вобрала в себя все лучшее из ранних работ, при этом затронула все фундаментальные ценности и переломные моменты жизни. Как говорили в свое время про Битлз - “Они взяли все и не оставили нам ничего” - вот похожая ситуация и с работой Эдварда Янга: в ней, кажется, собралось все, что может быть важно для разных поколений семьи.

В центре внимания отец типичной тайваньской семьи ЭнДжей, столкнувшийся с целым каскадом проблем, которые, в общем-то, свойственны его возрасту - мужчине за сорок. Здесь и душевные проблемы супруги, и теща в коме, старшая дочь влюбилась, а совсем молодой сынок Янг Янг то и дело заставляет посмотреть на жизнь с необычных ракурсов. Практически на всех постерах фильма показан именно Янг Янг - это неслучайно, ведь мудрость картины и ее основные смыслы Эдвард Янг передает через слова и действия мальчика. В его отношении к миру и в отношении мира к нему - глубокий смысл искреннего и свободного от предрассудков существования.

Среди зрителей часто возникает мнение, что картина схожа с “Красотой по-американски” Сэма Мендеса, которая уже стала безусловной киноклассикой. Нет смысла спорить с тем, что и работа Мендеса, и лента Янга заслуживают почетных мест в истории кино, однако между “Один и два” и “Красотой по-американски” есть одно существенное различие. Если “Красота” демонстрирует точку зрения главного героя и его переживания, максимально выразительно формируя кинематографический образ Кевина Спейси, то “Один и два” не ставит задачу сосредоточиться исключительно на образе, скажем, ЭнДжея.

Эдварг Янг ведет повествование от всех переменных, из которых складывается кризисная ситуация главного героя в фильме, в котором, возможно, все действующие лица - главные. По этой причине местами фильм смотрится сложно, местами кажется, что героев слишком много. Однако в этой некоторой тернистости и заключен реализм картины - здесь, в отличие от большинства американских или европейских лент, нет ярко выраженного нарратива или сюжета. Зато есть чувства, которые умеют передать выразительными средствами кино лишь немногие режиссеры.

“Один и два” можно смотреть и один, и два раза - а можно посмотреть и все пять, и каждый раз, возможно, получится увидеть для себя что-то новое, вспомнить первую любовь или встречу с давно похороненным прошлым, неприятного классрука в школе или ситуацию, когда сил идти вперед уже нет. А может и почувствовать нежную меланхолию, которая словно прохладный октябрьский ветер ласкает щеки, напоминая о чем-то очень приятном.

9 из 10

Это первый тайваньский фильм в моей фильмотеке, особых ожиданий не было.

Сразу, что бросается в глаза — это необычное название фильма, с китайского дословно переводится как один, один. Очевидно, автор вкладывал в это какой-то смысл, подчеркивается это, тем, что имена главных героев дублируют эту концепцию (Мин Мин, Тин Тин и тд).

Фильм раскрывает для меня понятие жизни — это как бы попытка уловить и запечатлеть ее суть. Попытка — потому что человеческая жизнь слишком необъятна, чтобы уместить это в хронометраж фильма. Мы видим сконцентрированный набор, в этих 3 часах есть смерть, рождение новой жизни, попытка суицида, первая любовь, первое сомнение в верности и правдивости того розового и доброго мира, что когда-то выстраиваешь у себя в голове, будучи ребенком или подростком, свадьба и много другое, в общем все те памятные и важные для любого человека моменты.

Для меня одна из ценностей фильма в том, что он очень правдиво описывает и передает концепцию логичности бытия. У любого события есть причина, ничего не бывает и не возникает просто так, одно вполне естественно, предвещает другое. А чувства, мысли и реакции — это все в головах людей.

Эта мысль тесно переплетается с еще одним посылом, который художник сумел продемонстрировать — мы видим только то, что спереди. Порой смотрим вправо, влево, но угол зрения все же ограничен. Мы не видим всего того, что происходит вокруг, все 360 градусов, видим лишь узкую полосу, узкий набор событий, порой не пытаясь понять, забывая или попросту не зная, что у всего есть причины. Автор как бы дает нам такую возможность, возможность посмотреть со стороны, увидеть эту последовательность, весь набор предвещающих и последующих явлений.

Рекомендовать бы не стала, но лично для меня этот фильм один из тех, которые я буду пересматривать, чтобы добавить тепла и света, которые несомненно оставляет в моей душе этот фильм и напомнить, что мир куда больше чем то, что ты порой видишь.

Гипотония Янга в «Один и два», несмотря на традиционное присутствие тем смерти, обмана и одиночества, совсем иного свойства, нежели в «Ярком летнем дне», пропитанном болезненным ощущением безнадежности. В «Один и два», который можно назвать эпитафией режиссера самому себе, своеобразным реквиемом в предчувствии кончины, меланхолия тайванца наполнена светлой грустью и пронизана сдержанным жизнелюбием в контексте философского осознания конечности бытия, согласно высшему предопределению, и терпеливым принятием своего дао, каким бы трудным он не был и не казался.

Режиссер снова смело делает то, что многие посчитали для себя невыгодным — просто, без спецэффектов и излишней аффектации, показывает нашу жизнь, в обыденной череде будней, минуту за минутой, день за днем, в ее радостях и горе, надеждах и разочарованиях, дружбе и предательстве, любви и изменах.

Как и в жизни, у него нет только черного и только белого — жизнь неоднозначна, многогранна, полна нюансов и обертонов, краски приглушены и стерты, и если и выбирать ее лейтмотив, то это будет скорее «Лунная соната» или спокойный джазовый грув от Гершвина, нежели бравурный и полный экспрессии рок-н-ролл, контрастно звучавший в «Ярком летнем дне».

Достигнув почти аккермановой химии чуда жизни, выведенной из ежедневной рутины обычных будней, Янг, хоть снова и пропитывает атмосферу неуверенностью в правильности совершенных поступков и завтрашнем дне, зыбкостью бытия, все же умеренно оптимистичен — когда кажется что все кончено, у него наступает новое утро и оказываются правы те два разных героя фильма, повторяющие каждый на свой лад, что «не все так сложно» и надо продолжать жить своей жизнью, в которой горе соседствует с счастьем.

Для большей убедительности, автор закольцовывает свою южноазиатскую семейную сагу человеческой эманацией проистекания одного из другого, когда дочери кажется, что она была своей матерью, а восьмилетнему трогательному Ян Яну мнится, будто он уже занял место своей бабушки — настолько он чувствует себя старше своего племянника. Получается, совсем как у современного поэта: «Когда меня не станет, я стану петь голосами своих детей, и голосами их детей. Нас просто меняют местами, таков закон…».

Особого упоминания заслуживает почтительный реверанс Янга Blow Up маэстро Антониони и параллельно смонтированных и лукаво радужных любовных линий отца и дочери.

8 из 10

Старожил тайваньского кино Эдвард Ян прошёл длительный путь, прежде чем фестивальная удача в виде каннского титула лучшего режиссёра улыбнулась фильму «Один и два», оказавшемуся для него последним. Высоко оценила его и авторитетная газета «The village voice», поставив на второе место после «Хорошей работы» Клер Дени среди фильмов за прошедший год. Как и другие знаменитые соотечественники Хоу Сяосянь или Цай Минлян, Эдвард Ян удачно сочетал продолжительность повествования с утончённостью в освещении деталей, благодаря чему его идеи приравниваются к творчеству великих монументалистов вроде Андрея Тарковского или Тео Ангелопулоса.

Компьютерная компания, в которой работает главный герой ЭнДжей, находится в трудном финансовом положении, и сотрудники приходят к решению заключить контракт с японской дизайнерской корпорацией Ота, разрабатывающей популярные видеоигры. У мужчины, впрочем, хватает и личных проблем, которые захватывают его гораздо больше. Жена Мин-Мин, уставшая от монотонной рутины повседневности и измученная трагедией, произошедшей с пожилой матерью, которая находится в коме, ищет успокоения в спиритических сеансах в горах. Сына-младшеклассника Ян-Яна дразнят девочки в школе, а вступившая в переходный возраст дочь Тин-Тин слишком погружена в собственные чувства, отстраняясь от окружающего мира. Вдобавок ко всему, ЭнДжей встречается с бывшей возлюбленной Шерри, от которой сбежал тридцать лет назад из-за моральных противоречий.

Чтобы рассказать свою историю, Эдварду Яну понадобилось почти три часа времени и большой холст под названием Тайбэй. «Один и два» структурирован вокруг периода жизни одной местной семьи среднего класса и их ближайшего социального круга. В фильме нашлось место почти всем значительным явлениям человеческой жизни — свадьбе, рождению и смерти, похоронам, попытке суицида и убийству. Несмотря на обилие ярких ситуаций и большое количество героев, Ян придерживается сугубо наблюдательного характера сюжета, держа камеру на расстоянии и как бы подчёркивая свободу его интерпретации каждым зрителем. Героям предоставляется право жить своими жизнями и задаваться естественными вопросами. Во время встречи в Токио ЭнДжей говорит Шерри: «Нам всем нужно время, чтобы подумать». Эти скромные слова без всякого преувеличения могут стать девизом всех героев «Один и два».

Вопрос относительности в принципе является ключевой темой азиатской культуры, отражая смысл жизни. Эдвард Ян на протяжении всего творчества бережно отрабатывал её, следуя от отдельных аспектов к общему и наконец подошёл к настоящему открытию. Маленький Ян-Ян задаётся поистине метафизическим вопросом, способен ли человек знать всю правду, видя лишь то, что впереди него. При помощи отцовского фотоаппарата он фотографирует людей сзади, стараясь поместить в кадр один затылок, потому что именно в голове находятся главные органы восприятия, которые, как выясняется, делают человека заложником одержимости способностью воспринимать. Фильм, как рука художника, открывает перед своими героями белые пятна окружающей действительности, то, что они до сих пор не могли увидеть среди всего остального и заставляет поверить в существование другого, истинного мира за пределами того, которым живёт каждый из персонажей, имеющий свою особую точку зрения на всё, что творится рядом с ним. Оригинальное название фильма в переводе с китайского означает «один один» и обозначает двойной способ видения любого явления окружающего мира. В данном случае, морфологическое сочетание этих букв можно понимать в значении «два». Игра смыслов распространяется и на имена персонажей, которые состоят из двух одинаковых слов.

Эдвард Ян также мастерски использует пленочное пространство для усиления темы через месторасположение героя и действие в кадре. К примеру, образ главы компьютерной корпорации Тайбэя господина Хуана так и остаётся таинственным, появляясь на несколько секунд перед камерой с точки обзора ЭнДжея, который видит вдали «могущественную личность» в одних трусах в окружении полуголых девиц с коктейлем в руках. В противоположность ему, грозный японский партнёр господин Оту и его общение с ЭнДжеем фиксируются во всех нюансах и не зря, ведь он оказывается совсем не таким, как можно было ожидать. ЭнДжей быстро сближается с господином Ота и становится свидетелем его порядочности и мудрого отношения к жизни, заодно получая ценную возможность пересмотреть свою.

Ограниченные перспективы часто делают жизнь людей невыносимой и сами люди, как правило, чувствуют это. Герои «Один и два» тоже пытаются выйти за пределы своих возможностей. И надежда не заставляет себя ждать. В конце фильма зрителей ждут поистине потрясающие по смыслу сцены, связанные с вечными темами, даже образный пересказ которых вряд ли уместен. Нужно всё увидеть самим.

Возможно ли познание целостности мира при жизни или нет, вопрос сродни гамлетовскому, но фильм Эдварда Яна ставит перед собой другую цель и заново открывает людям привычный мир, помогая лучше понять суровую красоту хода времени во всей быстроте и непримиримости.

Этот фильм по оценкам кинокритиков входит в число самых лучших картин нового века. До этой картины, я о режиссере Эдварде Янге не слыхал. А ведь он главный тайваньский режиссер. «Один и два» стал последним фильмом Эдварда Янга. Не знаю почему, но тайванец больше ничего не снимал. А ведь картина 2000 года принесла ему наибольшую славу….

Тема, поднятая режиссером в этом фильме, не нова. Главный герой Эн Джей переживает кризис среднего возраста. Случайно он встречает свою первую возлюбленную, с которой порвал в юном возрасте по сначала совсем не понятным причинам. Постепенно режиссер начинает раскрывать перед нами этого персонажа. Сюжет картины очень искусно построен. В фильме есть несколько сюжетных линий, которые, на первый взгляд, сбивают зрителя, мешают ему сосредоточить внимание на главном персонаже. Но постепенно начинаешь понимать задумки и аллюзии режиссера.

Герои Эдварда Янга сплошь люди с неплохим достатком. Главный персонаж, например, бизнесмен. И атмосферой, и долгими планами, и этим неудовлетворенным состоянием, которое настигает вроде бы успешных людей, этот фильм смахивает на картины Антониони (только у итальянца был крен на культурную элиту, здесь же этого нет). Своеобразно Эдвард Янг работает с оператором. Допустим, он снимает разговор двух героев в кафе. Камера стоит за стеклом, метров за 15 от беседующих лиц. Мы слышим разговор, но видим только их контуры. И подобных сцен в картине было сразу несколько.

Фильм классно сделан, но эта картина на любителя. Я не полностью, но принял ее и ставлю

7,5 из 10.

Драма

Драма о проблемах в семье ЭнДжея (У Няньчжэнь) и о его попытке к перерождению уже в солидном возрасте.

Этот фильм Эдварда Янга можно назвать «Красота по-азиатски», учитывая похожую направленность мысли, что и кино Сэма Мендеса «Красота по-американски» (или «Американская красотка», этот перевод мне кажется более точным). По сути, человек возраста 40—50 снова находит смысл жизни и хочет вернуться в неё и исправить все свои ошибки. Интересная вечная идея, которая никогда не устареет, поэтому и кино пришлось по вкусу критикам, включившим её в список наиболее выдающихся картин первого десятилетия 21 века.

Однако, в отличие от картины Сэма Мендеса, здесь не было каких-то интересных художественных ходов, и поставлено всё было достаточно реалистично и минималистично, последним, кстати, можно отметить и фильм «Розетта» братьев Дарденнов, получивший Золотую пальмовую ветвь на Каннском кинофестивале в 1999м году. Получается, что картина Эдварда Янга позаимствовала тематику победителя Оскара за 1999 год (как раз «Красота по-американски») и стиль Каннского победителя того же года.

Кино очень длинное, идёт без малого 3 часа, и воспринимать его нужно под определённое настроение, потому как картина настроенческая. К сожалению, под моё настроение фильм не попал, поэтому местами мне было скучно, хотя «Один и два», безусловно, хорошее кино. Это было отмечено и на Каннском фестивале 2000го года, где главный приз отдали «Танцующей в темноте» Ларса фон Трира, а призом за лучшую режиссёрскую работу наградили как раз картину Эдварда Янга.

«Один и два», на первый взгляд, простой и житейский фильм, но всё же требует определённой выдержки и настроения для просмотра. Концовка тронула.

7/10

Стараюсь «бить себя» по губам, чтобы не рекомендовать друзьям настойчиво что-либо, что привело меня в восторг. Не всегда получается.

Кажется, что человек, раз он друг, обязательно проникнется игрой черного и белого в «Тоске Вероники Фосс» или глубоким смыслом «Майкла Клейтона». Лишь кажется, поэтому стараюсь держать себя в руках. Раньше я был снобом (может, и сейчас могу снобствовать, но меньше, меньше) и считал, что существует некий минимум знаний, который необходим человеку, чтобы общаться с ним на равных. Сам получил «по сопатке» от профессора, который пришел в ужас от того, что я не прочел ни строчки у Диккенса. Маленькие уроки моим заносчивости, максимализму, умничанью.

Замысловатый подход к рассказу о фильме обусловлен вышеописанным. Честно, не могу рекомендовать, особенно потому что «Один и два» входит в тысячу лучших фильмов мира по версии огромного количества критиков. Мне интересен этот список, хотя больше половины попавших туда лент вполне ожидаемы в качестве венценосных и никто с этим не спорит. А по поводу картины Янга есть сомнения; связаны они и с хронометражем (почти три часа), и с явными выкрутасами, которые на меня не действуют. И все же, есть что-то неуловимо притягательное в аллеях, коридорах и затаившем дыхание мире, что отражен в ленте Янга.

Сюжет — рваные лоскуты, время линейно, но истории персонажей поданы разбитыми: папа на работе, мама на работе, дочь в школе, сын у бассейна, бабушка в коме, папа дома, дочь с подругой и т. д. Режиссер, словно художник, выдавливает краски на палитру. Как к ним можно отнестись? Вот охра, вот лазурь, бордо, белила, сажа. А потом краски смешиваются, меняются, становятся объемными, ложатся тенью, молнией полета мотылька, дорожкой слезы, заколкой, подмигивающей на затылке.

Начало смешное: вся семья в сборе, торжество, свадьба. Самый маленький в семье — Янг-Янг, стоит окруженный кузинами. Они над ним подшучивают, щелкая по ушам. Потом валик истории раскручивается, ритм неспешный, камера стоит и смотрит, даже когда герои вышли из комнаты, либо встает поодаль, будто шпион. Такое ощущение, что она даже посвистывает, играя в персонажа, которому происходящее до лампочки. Фильм тайваньский, почти все лица одинаковые, но потом… Национальность куда-то уходит, потому что и слезы, и драка на свадьбе, и любовные послания — не имеют привязанности к континенту или острову, у нас все также происходит (имею ввиду городских жителей).

Основное настроение — медитация, вот такая жизнь. Кто-то безнадежно влюблен, кто-то страдает; кто-то встретил почти забытую первую любовь, а она не хочет уходить и обвиняет. Девушки в классе смеются над погибшим цветком Тинг-Тинг. Ее мать плачет, потому что не знает, что рассказывать бабушке, впавшей в кому. А дождь шумит. И листья мнут небо. Прекрасный летний день, который мешают рассмотреть буреломы чувств внутри каждого.

В этой картине есть два воодушевляющих момента: малыш Янг-Янг, получив фотоаппарат, снимает то, чего не замечают взрослые. Он так и говорит отцу: «Я вижу то, чего не видишь ты. Ты видишь то, чего не вижу я. Как мы понимаем друг друга?».

У отца деловая встреча с представителем японской компании. Выпив, они говорят о разных вещах: музыке, фокусах, детстве. Внезапно японец серьезен: «Мне всегда было странно, почему люди боятся сделать первый шаг? Отправиться в путешествие, создать свое дело, быть верными. Они же не боятся каждый день просыпаться и вставать? Нет, не скажи, это и вправду требует сил — ты никогда не знаешь, что для тебя приготовил день. Этого они не боятся».

Да, просто и не ново. Поэтому скажу: если розовое платье, висящее в раздевалке бассейна может рассказать вам историю, если обычный горшок с погибшей геранью для вас имеет запах, а тишина и ночные прогулки в ней не пугают вас, то можете окунуться в мир, который всегда ближе, чем кажется. Внутри станет теплей. Правда.