Люди-птицы в Китае (1998)

Такаши Миике справедливо называют «поэтом жестокости» и «хулиганом». В большинстве фильмов он предстает таким, неожиданно сталкивая зрителя посреди безжалостного боевика или психологической драмы с сюрреалистической, кошмаром и абсурдом. Не знаю, оттого ли, что «Люди-птицы в Китае» сравнительно ранний фильм, оттого ли, что Миике любит не только эпатировать, но эта пейзажная и лиричная комедия не характерный для него спокойный, медитативный фильм о том, как двое людей, гоповатый ганстер и живущий по правилам менеджер, оказываются, покинув комфортабельную Японию, в мире экзотическом для них, странном и похожем на сон. И как во сне, в этом мире (горах китайской провинции Юньнань), они преследуют безумную мечту — о летающих людях. Без сшибок и крови не обошлось, но в целом фильм далек от жестокости, сентиментален в хорошем смысле.

Когда герои путешествуют по реке (на плоту, в который впряжены черепахи) неожиданно ловишь себя на ощущении, что видишь что-то знакомое. Постепенно догадываешься, что это напоминает «колониальные» фильмы Херцога с Клаусом Кински, о том, как в запредельном, диком мире человек устремляется за своей несбыточной фантазией — «Агирре», «Кобра Верде», но больше всего, конечно, по тону фильм Миике напоминает «Фицкарральдо». Однако у романтика Херцога героические персонажи Кински находили на нехоженых путях отражение собственной безудержной, неукрощенной души. А персонажам у Миике приходится отказываться от своих амплуа якудзы и примерного работника, чтобы подняться на деревянных крыльях.

В этом фильме Миике уже говорит на своем особом языке, образы которого расшифровываются через другие его фильмы, большей частью — последующие. Подспудно назревает конфликт между двумя мужчинами, который именно и станет шагом к фантастике, остающейся за кадром. Поединок, смертельное состязание объединяет — см. «Живым или мертвым. Год 2346», где в непристойном шарже обыгрывается тема птицы, «Тайный мир Синдзюку» и так далее. Сон и явь полноправно чередуются — эти иллюзорные реальности буддийской доктрины, см. «Кинопробу». Настоящий полет это смерть, как можно понять, сравнивая «Людей-птиц» с фильмом «Взрывная любовь, юноша». Но смерть у Миике не трагична, это экстатический выход из буддийского мира страданий.

Конечно, в «Людях-птицах» Миике не достигает ни уровня шедевров Херцога, ни уровня своих лучших фильмов, снятых позже. Тем не менее, фильм посмотреть приятно, а также интересно увидеть, как еще только вырабатывается кинематографический язык мэтра эпатажа.