Хорошая жизнь (1996)

Несмотря на все усилия, рассмотреть в этом фильме трагикомичное мне так и не удалось. Не нашлось причин считать эту картину комедией, даже в смеси драматических свойств, которые являются здесь главным фактором, определяющим характер событий и смысл истории, внезапно меняющей виды мальчика на будущее его жизни, теперь уже не такое безоблачное, каким оно виделось ещё час назад.

Нет, это не смешно, когда парень, назначив встречу жрице любви, узнаёт о гибели своих родителей, вместо первого полового контакта, вместе с оплеухой расстроенной путаны, получая тяжелейший эмоциональный удар, с которым заканчивается безмятежность ожиданий и наступает пора ответственности — за себя и больного деда, мысленно не расстающегося с умершей женой.

Но и высушенной историей взросления увиденное тоже не назовёшь — самоироничная исповедь подростка, откровенно рассказывающего об ощущениях, вспоминая о детстве, чтобы снова вернуться в настоящее, куда, распахнув дверь, врывается совершеннолетняя кузина, чтобы со своим бойфрендом мять его девственную постель, где школьная учительница прячет от ученика желанную набоковскую «Лолиту», остерегаясь незрелости подростка, вдруг ставшего самостоятельным хозяином своей судьбе.

Трезво смотря на вещи, четырнадцатилетний Тристан размышляет о своём будущем, пытаясь решать проблемы, сваливающиеся на него, одна за другой, хоть и надеясь на подсказки, но больше полагаясь на самого себя, как умея, управляясь с хозяйством и слабостью дедовых ног, временами не замечая закона, от которого, думает, проку нет.

Не лишённое сентиментальности, кино полно бесшабашной свободы и ребячьей смелости, навстречу которой устремляются старшие люди, знакомые и учителя, поднимающие до равного разговор с мальчишкой, рассказывая прямо и без обиняков, позволяя ему, возможно, больше, чем допускают правила, о чём, признаваясь, пищит испанским говором хлипкий мальчишеский голосок Фернандо Рамалло, начавшего весьма достойно для своих совсем ещё не зрелых лет.

В приключениях юного Тиристана видится обычный набор жизненных тем, но доверительность прямой речи и сквозящая в ней наивность мудреющего юноши располагают симпатии, как к самому герою, так и ко всем его неловким поступкам, рискованным и беспечным пробам и ошибкам, вызывающим сочувствие, понимание, что он всё исправит, переживёт, усвоив урок.