Кармина (1996)

Несомненно, данную румынскую область, которая расположена на северо-западе конкретной страны, вполне можно считать «киношным обиталищем» разного рода нечистой силы. Здесь сразу вспоминаются и черно-белое полотно Тода Браунинга начала 30-х, и так называемые хаммеровские ужастики 50—60-х годов о легендарном графе-кровопийце Дракуле, и небезызвестная классическая лента «Бесстрашные убийцы вампиров» Романа Полански, носящая откровенно «карикатурно-стебный» характер, и невероятно атмосферный драматический фильм ужасов Фрэнсиса Форда Копполы, снятый по мотивам одноименного романа ирландца Брэма Стокера, и, разумеется, многое другое. Не видать спасения обреченному горе-путнику, случайно забредшему на инфернальный праздник кровожадных отпрысков тьмы — лишь одинокая полная Луна, надменно и безмолвно царствующая в зловещем ночном небе, будет равнодушно взирать на предсмертные муки и трагическую гибель терзаемой дьявольскими монстрами беззащитной жертвы. Черноволосая румынка аристократических кровей, названная Карминой — яркая представительница «войска» упомянутых демонических существ.

Отвратительный, властолюбивый, не терпящий никаких возражений барон-вурдалак, являющийся полноправным хозяином старинного трансильванского замка и гордо восседающий на своеобразном «троне» среди всевозможных свадебных гостей на торжестве своей единственной дочери в самом начале данной картины, вполне способен напомнить мало-мальски искушенным зрителям хорошо знакомого хрестоматийного вампира Дракулу — разве что с мелкой поправкой на его, барона, менее высокий дворянский титул. Но буквально с первых же минут просмотра фильма становится ясно, что почти все происходящие в «Кармине» события будут незавуалированно комедийны и даже в какой-то степени пародийны. Правда, некоторые сцены-эпизоды этой ленты все-таки явно следует отнести к категории жесткого «черного» юмора ввиду их весьма приличной кровавости и определенной «ужастиковости». Довольно неплохая, не особо зрелищная и не слишком-то «новаторская» сказочная страшилка с элементами комедии и романтической любовной истории — именно такое определение лучше всего подойдет сему канадскому кинопродукту сравнительно далеких уже 90-х годов.

Приблизительно ту же сдержанно-положительную характеристику можно дать несколько более ранней чешской картине «Свадьба упырей» (или «Свадьба вампиров») 93-го года, которую с «Карминой» объединяют не только жанровая принадлежность и кое-какие сюжетные повороты, но и крайняя малоизвестность среди широкой публики-аудитории. Все же в приведенной симпатичной работе режиссера Ярослава Соукупа, безусловно, отнюдь не являющейся шедевром мирового кинематографа, присутствовали некая атмосферная изысканность, настоящее мифическое обаяние и утонченный аристократизм поистине шикарной Праги 18-го века. Что касается пресловутой «Кармины», то здесь вся эта чарующая и по-своему гротескная атмосферность страшной сказки с очевидным привкусом иронии фактически иссякает уже в дебюте произведения, а затем начинается немного «трэшэвая» вампирская история чуть ли не в стиле знаменитой трилогии «От заката до рассвета» — история, местами все-таки весьма удачно разбавленная «легкоюмористическими» и драматично-романтическими вставками.

Отдельного упоминания из числа отрицательных персонажей заслуживает некто Владимир Кровавый — несостоявшийся жених-кровопиец сбежавшей у него прямо из-под носа юной (по вампирским меркам) своенравной баронессы. С оригинальной прической данного малоприятного субъекта, пожалуй, способны конкурировать разве что шевелюра основного героя из «Головы-ластика» Дэвида Линча и причесон сумасшедшего Рэнфилда из «Дракулы Брэма Стокера» Копполы. А уж его впечатляющему маникюру наверняка позавидуют даже комиксовый Россомаха из «Людей-Икс» и мистический маньяк-детоубийца Фредди Крюгер с кошмарной улицы Вязов. Любопытно, что здесь у вампирских сил зла по большому счету нет действительно достойных «оппонентов-визави» — например, того же приснопамятного специалиста в области нежити доктора Абрахама Ван Хельсинга с компанией разнокалиберных помощников или кого-то в этом роде. А с другой стороны, если хочется увидеть мощное экшн-противостояние крутых охотников и жутких чудовищ из ада, то лучше всего глянуть какую-нибудь часть ураганного «Блэйда», «Вампиров» Джона Карпентера, «Другой мир», «Ночь страха», «Пропащих ребят», первую серию «От заката до рассвета» Роберта Родригеса и т. д.

Отнестись к разбираемой ленте Гэбриэла Пеллетье хотя бы не отрицательно позволяют следующие «факторы»: исполнительница главной роли Изабель Кир, сыгравшая здесь достаточно миловидную вампирессу, которая дерзко сбежала от деспотичного отца-самодура и от вечно пресмыкающейся перед ним мамаши в абсолютно новый для себя мир; эксцентричная тетушка-упыриха главной героини по имени Эсмеральда, давно уже раскрывшая колдовской секрет простого человеческого счастья на чужой земле; пара-тройка довольно забавных и даже немного трогательных моментов, хотя иногда «Кармина», к сожалению, без малейшего зазрения совести скатывается в незамаскированное дурачество, что следует считать скорее минусом, нежели плюсом; завораживающая и леденящая композиция великого Иоганна Себастьяна Баха, в буквальном смысле слова возносящая чудом преобразовавшуюся Кармину на светлой волне неведомых доселе чувств куда-то ввысь и исполняемая в фильме её пока еще «потенциальным» смертным возлюбленным — молодым, не очень-то успешным в личной и общественной жизни ресторанным музыкантом Филиппом.

Вообще нужно отметить, что упомянутые персонажи Кармина и Филипп — как будто прекрасно всем известные шекспировские герои из культовой трагедии «Ромео и Джульетта», поскольку они любят друг друга, но при этом являются представителями двух разных (вполне можно сказать — непримиримо враждующих) видов. В данном случае — видов вампирского и человеческого. Увы, этого милого драматизма, как и всего остального, все же не хватает для того, чтобы оценить «Кармину» существенно выше среднего. Спустя какое-то (не очень продолжительное) время эта симпатичная, романтическая, местами веселая, эпизодически страшная, но все-таки мимолетная и сиюминутная байка о кровососущих «призраках ночи» наверняка без особого труда выветрится из головы серьезного зрителя, не произведя на него какого-либо цепляющего, проникновенного эффекта и не заставив задуматься о чем-либо высоком, философском и вечном. Но здесь, как говорится, каждому свое. Не исключено, что приведенное «заштампованное» выражение вполне можно отнести в том числе и к разнообразным творениям славного киноискусства.