Постель, в которой спишь (1993)

Один из самых потрясающих фильмов за всю историю кино, настоящая поэма, рассказанная языком киноискусства. Это последний фильм Джоста из недолгого сотрудничества с продюсером Генри С. Розенталем, получивший на Берлинском кинофестивале премию экуменического жюри. Фильм и правда порой кажется божественным откровением, донесённым из небесных сфер, словно та явно неслучайная встреча главного героя с заезжим проповедником, призывавшим его покаяться за собственные грехи. На что герой привычно предложил ему деньги, ведь именно на товарно-денежных отношениях основана не только современная Америка, но и весь мир.

Джон Джост добивается почти гипнотического эффекта, снимая негромкое, неспешное и абсолютно атмосферное кино, в котором не просто так цитируются строки из Апокалипсиса — работа Джоста и в самом деле кажется последним предостережением человечеству, пока ангел не снял седьмую печать и семь ангелов, имеющих семь труб, не приготовились трубить. Замечательный актёр Том Блэйр уже в третий раз исполняет главную роль в фильме Джоста. Хотя это не совсем так. Играть могут Джордж Клуни или Том Круз, а он живёт своим героем, хозяином лесопилки, вроде бы добропорядочным семьянином, хорошим начальником, переживающим за своих работников, ведь лесопилку могут закрыть из-за протеста зелёных. Он обычный, ничем не примечательный человек, такой же, как многие другие, пока однажды семейную идиллию не разрушает письмо дочери-студентки, которая пишет, что не вернётся домой и что отец когда-то к ней сексуально домогался. Причём Джост сознательно не проясняет ситуацию — было или нет домогательство к дочери. Возможно, она всё это придумала в силу переходного возраста и психических проблем. Но гораздо важнее мотив о насилии над окружающим миром, неслучайно фильм начинается с показа зелёных деревьев, и вот уже их трупы перерабатывают на древесину. Одухотворённое, высокохудожественное изображение живой природы сочетается с мелкими интересами Рэя, который упорно жаждет увеличения заказа, дабы ещё больше повалить леса в округе. Один из самых страшных кадров — кладбище спиленных деревьев, намного страшнее уничтоженных Саруманом друзей Энта. Ведь то сказка, а это реальность. Мёртвенный пустынный пейзаж, словно раны на теле матери-Земли, вопиет к Господу не меньше, чем камни, если пользоваться библейскими ассоциациями.

Джон Джост тонко, как он это умеет, с сочувствием изображает драму главного героя, чей налаженный быт трещит по швам из-за письма дочери. Он понимает, что его жена уже не верит ему, хоть и требует, чтобы он сказал правду. Сам же Рэй впервые осознаёт, что, возможно, настоящей любви и не было, а была привычка жить вместе, и что он в трудную минуту остался один, беспомощный, словно дерево перед топором лесоруба. Постановщик при помощи последовательного монтажа сопоставляет людей с деревьями, которых чья-то прихоть выдёргивает из земли и перепиливает на доски. Люди также теряют почву под ногами, рассыпаются все казавшиеся прочными связи. Человек остаётся один, перед лицом неумолимой вечности, образом чего выступают небеса, которые долго будут отражаться на лобовом стекле машины Рэя, когда он едет к месту своего последнего пристанища.

Элегическое настроение фильма одновременно и плач по бесконтрольно уничтожаемым деревьям, вообще окружающему миру, больше всего страдающему от деятельности человека, и в то же время реквием по отдельно взятым людям, творящим худое вовсе не из зловредности. Рэй ведь искренне не понимает то зло, что причиняет миру, вроде бы заботясь, чтобы работники и дальше могли обеспечивать свои семьи, работая на лесопилке. И режиссёр не делает из этого однобокий вывод, что надо закрыть все лесопилки и разогнать людей. Он понимает, как устроен мир, и что добро в одном направлении оборачивается злом в другом. Порой в этом видится даже закон кармы. И произошедшее с Рэем и его семьёй — всего лишь как последствия как действий, неизбежный итог вмешательства в бытие мира.

10 из 10

Спокойная и размеренная жизнь владельца небольшой лесопилки в штате Орегон нарушается загадочным письмом от дочери, которая сообщает буквально следующее: «Я ненавижу себя, я ненавижу своё тело, я ненавижу секс. Мне только 15, но я знаю, что для меня уже всё кончено». Дочь обвиняет отца в домогательствах: тут же в одночасье рушатся все жизненные и семейные ценности, а в глобальном масштабе — устои консервативной Америки…

Самый неамериканский режиссёр с особым, глубоко спрятанным чувством юмора, что называется, вышел на пик формы, сняв в течение одного года сразу две значительные ленты. В этой он вновь выступил во всех возможных ролях — постановщика, автора сценария, оператора и монтажёра. На этот раз он предложил зрителю трагедийный фарс, вернее рискнул поднять фарс на котурны древнегреческой трагедии, хотя некоторые склонны видеть в этой ленте чуть ли не «философскую пародию» на знаменитый линчевский телесериал «Твин Пикс».

Это — то кино, которое так и не даёт однозначного ответа: кто виновен и есть ли здесь вообще виновный. Однако в финале с теми, кто неравнодушно взирал на происходящее, может случиться настоящий катарсис. Даже притом, что на протяжении всего фильма режиссёр был предельно скуп на действия, события и эмоции. Кажется, что он задался целью усыпить не только бдительность зрителей, но и в прямом смысле всех тех, у кого хватило выдержки досидеть хотя бы до половины картины.

Одна из лучших работ американского независимого режиссера Джона Джоста. Трудная для восприятия из-за неспешного ритма повествования, но умная и мастерски сделанная, «Постель, в которой спишь» является отличным образцом «другого» американского кино, в которой национальная тематика (прежде всего, тема американской мечты) отлично сочетается со многими традициями европейского кинематографа.

В центре повествования — консервативная американская семья. Властный глава семейства в отличном исполнении Тома Блэйра, более податливая мать, ведущие однообразное существование где-то в тихой американской глубинке. Но вся их спокойная жизнь рушится в один момент, когда они получают письмо от своей дочери, которая обвиняет своего отца в сексуальных притязаниях.

В данной картине Джон Джост, как и в большинстве своих других работ, исследует «одноэтажную» Америку, конформистские и консервативные взгляды и устои жизни ее обывателей. Провинциальные американские пейзажи, политика, капитализм, убийцы, искусство. Все это составляет основные темы его творчества и, так или иначе, представлено в «Постели, в которой спишь».

Как и Дэвид Линч, Джост показывает обратную сторону жизни американских глубинок, порой потаенные склонности их жителей. Только если Линч больше делает упор на мистическое, иррациональное, то в творчестве Джоста явно видна левая критика капитализма, общества потребления.

Таким образом, помимо не раз отмеченного сходства с «Твин Пиксом», «Постель, в которой спишь» — это еще и американская версия «Теоремы» Пьера Паоло Пазолини, продолжение многих идей представителей новой французской волны. Как и его знаменитые предшественники, Джост с левых и порой религиозных позиций критикует образ жизни буржуа, показывая всю пустоту их существования.

Первый фильм Джоста, который я посмотрел, и тут же стопроцентное попадание.

Действие происходит в этаком Твинпиксе — под вполне себе спокойным, идиллическим фасадом — дом, две машины, рыбалка по выходным — скрывается страшное (впрочем, однозначно не выясненное, что очень положительно влияет на картину в эмоциональном плане).

Фильм неспешен, медитативен, но это прием художественно оправданный — точнее передать образ скучнейшего, душного захолустья, чем это сделал Джост, очень сложно. Также выделяется и несколько отстраненный взгляд на персонажей, словно режиссер подглядывает за ними — камера боится менять планы, и лишь иногда приближается к ним с помощью зума (впрочем, замечено мной это было лишь при перемотке, настолько медленный это процесс) — и это тоже ощутимый плюс фильма.

Автор не пытается судить персонажей, сделать оценку событий, расставить все точки над i — и добивается восприятия его кино как почти мистической истории в духе «Твин Пикса», где все работают на лесопилке и совы, конечно же, не то, чем кажутся.

9 из 10

Не смотря на то, что фильм ужасно — специально — затянут и от этого невыразимо скучен, чем-то неуловимым он всё же привлекает. Вот эта художественно-целеполагающая затянутость придаёт определённой медитативности, снято красиво, кадры — природы или городка — очень хороши.

Собственно, на первый план для меня и вышла чисто внешняя сторона, а сценарная основа и глубокая идея, которую гений американского независимого кино вложил в эту ленту, остались на втором плане.

В частности, с идеей связано и множество отсылок к «Твин Пикс», которые ну только ленивый не заметит. Прямым текстом, буквально, повторяя места действия: лесопилка, и собственно, лес, река, мосты там, железная дорога, ещё кафе очень подробно показано — как кафе Нормы. Также упоминаются совы, только явно в ином контексте, а ещё рыба в эпизоде на рыбалке вся как-то фосфоресцирует — прямо как визуальные эффекты в «Твин Пиксе»! Ну и тема инцеста ещё. С. В. Кудрявцев даже обращает внимание на имя главного героя — практически дублирующее имя актёра, сыгравшего Лиланда Палмера.

6 из 10