Место на серой треуголке (1993)

«Жизнь требует мужества». И это мужество поможет не бежать от злободневной реальности и в первую очередь от себя – эскапизм может быть крайне опасен, особенно, когда к нему тяготеет личность однозначно неординарная, творческая, склонная к самоуничтожению через алкоголь, наркотики и бездумную смену женщин в своей будничности. У главного героя мужества не хватает, и со своими внутренними кризисами справится не получается.

Он – талантливый поэт, впрочем, таковым себя не считающий. В строках, написанных им, заключается весь трагизм его личности:

Буквы на листе скачут от озноба,

Переходит в крик глупенький наш смех.

Страшно умереть, не увидев бога,

Страшно жить, его не полюбив.

Любит ли он этого эфемерного Бога? Ответ прост – нет. Не любит он никого на свете, и себя самого, - одна радость заключается в музыке, в прекрасном оперном пении Марии Каллас, которое сопровождает его в моменты одиночества и полной отчужденности от внешнего мира. Но и искусство не всеобъемлюще, чем доказывается и беспомощность великой музыки в принятии героем самого факта своего существования в Алма-Атинской реальности, и его стихи, написанные «в стол» - скорее всего, им не суждено быть узнанными. Отсутствие Бога и «страшная» жизнь ведет к попытке самоубийства – но ведь «страшно умереть, не увидев Бога»! Конечно, страшно, и смерти сопротивляется даже не душа и разум (они скованы действием наркотиков вперемешку с алкоголем), а физическое тело! Еще молодое и крепкое, оно не дает погибнуть даже после звериной дозы препаратов. Даже материальное у Ермека Шинарбаева стремится к имманентному.

Но надежда есть. Не просто так «воскресает» герой – может быть, его вулкан, наконец, дождался «извержения», и он осознает учение Ницше на себе: поймет жизнь как самоценность, а смысл ее и результат появятся, обязательно появятся, став приятным бесплатным приложением. Главное - жизнь любить, быть ее глобальным создателем и созидателем, демиургом.

После победы с этим фильмом на одном из главных фестивалей маргинального кино в Локарно за Ермеком Шинарбаевым окончательно утвердилось звание лидера национальной казахской кинематографии, хотя уже после предыдущей работы, философской драмы «Месть», его начали держать на родине не иначе как за своего собственного Куросаву.

Традиционно благосклонный к нам, и нашим бывшим собратьям из союзных республик, швейцарский Локарно и годом раньше премировал «Серебряным Леопардом» другую казахскую ленту — «Кайрат» Дережана Амирбаева, с которой картина Шинарбаева явно перекликается.

Отойдя от высокой гармонии и философского подтекста прозы Анатолия Кима, к произведениям которого режиссёр обращался неоднократно, на этот раз Шинарбаев замкнул действие фильма в тесных комнатушках и мрачных проулках далеко не солнечной Алма-Аты, расположив «конечную остановку» (так назывался ещё один знаковый казахский фильм Серика Апрымова) не в далёком степном селении, а в тогдашней столице своей родины.

«Место на серой треуголке» — это «суицидная мелодрама», сюжетно всё же избегающая трагического финала. Проглотив все возможные лекарства, герой остаётся жив: молодой и крепкий организм справляется с убийственной дозой. За этим можно увидеть некий метафорический смысл: жизнь без цели, расцвеченная лишь нарастающими дозами наркотиков, всё же оказывается сильнее смерти и потому оставляет герою шанс найти что-то для себя в этом мире.

И хотя Шинарбаев исследует то пространство, которое давно уже, и не менее успешно, исследовали до него его же коллеги, он также обнаруживает удивительную киногеничность этой убогой жизни и вымороченных пространств, населенных почти фантомными персонажами, будто бы лишёнными самых элементарных чувств. Так «сухой на поверхности» фильм, на самом деле оказывается почти надрывным, как голос Марии Каллас — единственного атрибута высоких материй, что подогревает интерес главного героя к жизни.

Фильм закрыл не просто тему, но и целое направление, а именно — «новую волну» казахского кино, блеснувшую в короткий пятилетний период Перестройки и почившую в бозе вместе с распадом Советского Союза.