Мафия бессмертна (1993)

Не очень люблю рецензировать боевики. В западных версиях все понятно, дал по зубам - все умерли, главная героиня свободна. В российском прокате чем умнее и навороченнее сюжет, много философии и тем смешнее его смотреть.

В данном случае это самый загадочный боевик с участием Певцова.

Местами очень ироничный, местами невнятный. Для меня например осталось загадкой, что бы было, если наша пара не победила бы в танцевальном конкурсе. Может такая многоходовка от депутата.

В фильме такое количество связей с востоком, с каким то загадочным мифическим орденом, камнем-алмазом, который вовсе не алмаз. И тоже не понятно, как это все может повлиять на будущее России. Все время маячит и возникает из ниоткуда какой-то монах, в традиционных одеяниях и все время снисходительно улыбается, как всезнающий Будда. Почему-то мафии на глаза он попасться не может, или мафия его старательно не замечает.

Единственная светлая сторона в фильме - это сексуальная энергия партнерши по танцам. Прям можно эту энергию подавать по проводам. У нее все время ультра мини юбка, она все время хочет, мурчит, как кошка во время весны.

Как-то так.

Начало 90-х годов, ознаменовавшееся падением и упадком всего, что только можно представить, породило абсолютно особый, в каком-то смысле даже самобытный сорт кинематографа. Удивительно, но по своему художественному уровню продукты кооперативного кино (которое существовало главным образом ради отмывания денег) не далеко ушли от образцов еще недавно советских киностудий. Это была короткая, но яркая эпоха нищего, голодного и почти полностью утратившего какие-либо присущие высокому искусству ориентиры кинематографа. Нарастающие в стране дегенеративные изменения, кажется, въелись в ужасного качества пленку, которая становилась свидетелем появления новых героев нового времени: тупых чекистов и бывших представителей партноменклатуры, зэков, проституток, наркоманов, бомжей, бандитов, продажных ментов.

В этом контексте фильм малоизвестного режиссера Леонида Партигула «Мафия бессмертна» не выделяется чем-то особенным. Среди десятков подобных картин она бы, пожалуй, совсем затерялась, если бы не обретший относительно высокую популярность исполнитель главной роли Дмитрий Певцов. Даже выбранное название фильма вызывает чувство скуки и приедливости — настолько оно кажется клишированным и затасканным. Но спустя почти четверть века, будучи вытащенным из системы координат того дикого безвременья, уже можно констатировать, что такую ленту полезно смотреть хотя бы в качестве живого исторического экспоната.

Главный герой Виктор Гришанин, бывший сотрудник милиции, а теперь недавно вызволенный из тюрьмы зэк, витиеватым образом оказывается втянутым в авантюрные поиски буддисткой реликвии. Романтизация такого рода героев здесь имеет все характерные, достаточно причудливые штампы. Спортивного телосложения, неправдоподобно упрямый, неправдоподобно глупый, он, тем не менее, уходит от погонь, перестрелок и драк еще более тупых преследователей, не забывая прикрыть свою боевую подругу — проститутку Нину. Несмотря на явно эксплуатационную направленность произведения, режиссер все-таки делает попытку отойти от откровенно несмешных пошлых шуток и абсурдного сценария, полного нестыковок. Так, у Партигула предательство не остаётся привязанным к конкретному индивиду, оно служит лишь поводом продемонстрировать ничтожность человека в скрытой управляемой системе. Показанный несколько раз исключительно с затылка человек, дающий указания как бандитам, так и представителям силовых структур, вызывает ассоциации с главой преступного клана, а если мыслить шире, то в этих сценах можно угадать намеки на безнравственность и лживую сущность любой власти.

Несмотря на относительно удачное завершение миссии, финал остаётся открытым. На последних кадрах Гришанин со своей спутницей, уже мечтающей потратить внезапно появившиеся деньги, уходит куда-то вдаль под звуки веселящей и беззаботной музыки. Но эпоха опьяняющей свободы окажется недолгой. Уже сейчас, этот образ удаляющейся парочки начала 90-х кажется особо символичным. Там, в будущем, этих выброшенных волею судьбы на гребень волны романтиков новой России, скорее всего, ждет незавидная участь.