Кукловод (1993)

Тайвань Сяосяня — приемный, не родной ребенок в большой азиатской семье, переходящий из одних рук в другие, но так и не обретший родственной теплоты. Эта лишенность тепла, ненужность и чуждость, экстраполируется в сферу человеческих, межличностных отношений, и в привычной исторической обертке, тайванец вновь обнаруживает излюбленную тему человеческого одиночества.

«Кукловод», несмотря на обычное смысловое двойное дно и режиссерскую индифферентность, настолько тесно соприкасается с жизнью, явственно чувствует материю описываемых событий, выпукло и фактурно воспроизводит ее на экране, что, несмотря, а может благодаря этим фирменным не доведенным до логического завершения и пропадающим сюжетным линиям, незаконченным монтажным фразам, «неудобным» композиционным решениям, затемняющимся кадрам, намеренно упущенным или недосказанным событиям (кажущимся, на первый взгляд, важными), оставляет приятное, редко встречающееся послевкусие чего-то неподдельного, настоящего. Такое оставалось после картин раннего Германа, тоже умевшего удивительно «поймать» правду, субстанцию момента и жизни, настолько таковые вообще возможны в зыбком и субъективном кинематографическим мире.

Поразительным образом у Сяосяна в эту настоящесть и реальный исторический фон истории кукловода, словно театральная труппа у Чжан Кэ в «Платформе», кажется даже не ищущегося точек соприкосновения с окружающей действительностью, смирившись с предначертанным ему выше исходом, вплетаются почти маркесовский магический реализм с лягушками от страшной неизлечимой болезни, сбывающимися предсказаниями и трагическими, необъяснимыми смертями, что кажется, вот-вот, как у Вирасетакула, рядом появится что-то, что нельзя объяснить обычными понятиями и словами, но, тем не менее, выглядящее заурядным. А завершается все это действо потрясающей по глубине метафорой использования запчастей военных самолетов во имя искусства.

8 из 10