Анна: От 6 до 18 (1993)

Фильм меня очень и очень впечатлил. Скажу сразу, это второй фильм Никиты Сергеевича, который я посмотрела. Первый был «12» и смотрела я его, когда фамилия Михалков у меня ни с чем, кроме громкого пафоса не ассоциировалась. О его личности я узнала, когда он уже был в зрелом возрасте и особой симпатии у меня не вызывал. До фильма «Шагаю по Москве», где я его даже не узнала. С этого момента он меня заинтересовал, но к его режиссерским работам я пришла только сейчас.

И вот я снова вижу его в новом для меня образе и возрасте, каким не приходилось видеть его в фильмах. Теперь о самом фильме.

Фильм в целом, все время, не оставлял меня равнодушной. Какие-то моменты трогали, какие-то шокировали. Несколько раз я прослезилась, например когда отпускали Олимпийского мишку. Во время стриптиза Крылова (которого я опять-таки не сразу узнала) или во время обнимашек-целовашек Пенкина (с потрясающим макияжем) — я от удивления и не очень приятного впечатления рукой приподнимала себе челюсть.

«Целью является выявление этих одаренных девочек, общаться в этих различно предлагаемых условиях…»

Все время идет повествование голосом Н. С. согласно его же позиции, понятиям и взглядам. Можно с ними соглашаться или же нет, но кадры, которые вошли в фильм — бесценны. Как официальные, так и те, на которых обычный народ. Там было столько добрых трогательных кадров, что улыбка на лице появлялась невольно. В первую очередь это касается детей. Добрых, НЕРАЗБАЛОВАННЫХ, интересных детей! Детей, которые мечтают о крокодиле, а не о iPad. Эти банты, сандалии, милейшая улыбка Анны Михалковой (которая до этого фильма так же не вызывала у меня симпатию), эти воспоминания из детства и, что лично для меня невероятно важно и ценно, кадры обычной жизни. Кадры той жизни, которой жила вся моя семья всю свою жизнь и незадолго до моего рождения. Жизнь, который жили все ныне живущие взрослые люди, которые так приспособились к современности, что кажется той жизни не было и вовсе.

Отдельное внимание хотела бы уделить пионерам, этот момент я уж точно не забуду! Это было настолько трогательно, что казалось нереальным. Латыши, грузины, русские… дети, которые еще не ненавидят друг друга просто за национальность. Дети, которые хлопают друг другу, когда танцуют лезгинку, когда смеются, разговаривают… Есть какое-то неуловимое «неспециальное» уважение, что очень цепляет.

Из отрицательного я не могу ничего сказать. Смогут те, кто не согласен с мнением Никиты Сергеевича. Однако хочу заметить, что оно у него хотя бы есть. А так же есть принципы, понятия, вера в свое дело, которые он вкладывает в свои фильмы, не пытаясь тупой халтурой срубить побольше (даже если пипл схавает). Это уже много значит.

От концовки остался грустный осадок, не знаю почему. Просто неприятно, как-будто заканчивается целая жизнь.

Фильм» Анна: От шести до восемнадцати» — смелый монолог Михалкова о себе. Цель картины не столько в том, чтобы создать дневник дочери или государства, сколько в том, чтобы проявить свою сущность как режиссера. Сущность же Никиты Сергеевича как режиссера в том, как он умеет снимать со своего восприятия покровы человеческого опыта, давящие и уничтожающие все непосредственное, живое. Детство, юность — период созерцания, наблюдения. И Анна, не скованная цепью жизненных невзгод, под защитой семьи смотрит на эпицентр «исторического взрыва» отвлеченно. У нее еще нет шаблонов мышления, ее суждения незрелы и независимы. И отец смотрит на нее, вместе со своим ребенком проходя становление, но в обратную стороны.

Многих возмущает менторский тон михалковских картин, некая пафосность суждений. Меня в большинстве из их прельщает молодецкий максимализм, цветовое богатство кадра, мощь и то, что лично у меня не возникает сомнений в искренности режиссера. Возможно, именно снимая каждый период фильма «Анна: От шести до восемнадцати», Никита Сергеевич выбрал для себя тот возраст, в котором он хочет быть.

Ленты Никиты Михалкова могут нравиться или не нравиться, его гражданскую позицию можно разделять или категорически отрицать: картина мира от этого не изменится. Никиту Михалкова и его вклад в развитие советского и российского кинематографа, его безусловный талант — нельзя не признать. Это очевидно. Очевидно — значит видно глазами, если расшифровать этимологию этого слова.

«Анна» — фильм о Родине.

Не о той, что прописана в социальном термине «патриотизм», а о другой, которая складывается из множества предметов и понятий: эта река, это поле, это небо, этот храм; твоя семья, твои родители, твои дети. И те, кто здесь жил до тебя: пахал землю, уходил на войну, строил дом, писал книги, сидел за мольбертом — это тоже Родина.

Это — история государства на фоне истории семьи, история семьи — на фоне истории государства. И другие невыдуманные истории, выстроенные в сюжете, из которых складывается всеобщая: крохотные, несложные и запутанные, политически и социально значимые, трагические и героические, известные и забытые. История геноцида собственного народа, бессмысленной войны, победного шествия социализма, история партии, беззастенчиво называвшей себя — умом, честью и совестью эпохи.

Разве ты не помнишь, как всё это было? В твоей Стране, которую любили? Которую ненавидели, которую боялись, которую уважали и которую в грош не ставят сегодня. В твоей Стране, которую победили. Победили как-то наполовину, не полностью, но тебе и мне от этого не легче, потому что державы, где мы с тобой родились, больше нет на карте. Обманув собственный народ, который строил, созидал и воевал за неё, Страну растащили, разграбили хитрецы и прохиндеи.

Сейчас уже неважно: кто первый воткнул нож в спину революции, было это величайшим предательством или нелепой ошибкой, закономерным витком спирали или ямой, в которую упали слепые вместе с поводырями. А из ямы вылезла дрянь: воры, предатели и паразиты. И над ямой стояли наши мнимые друзья с прощальным жестом — Rot Front!

На мой взгляд, лента сделана мастерски. И продуманный закадровый текст, который нажимает нужные клавиши в твоей душе, и музыкальный фон, и советская кинохроника, виденная тобой не однажды — всё точно бьет в болевые точки, потому что это — твоё, пережитое, передуманное, прошедшее не однажды через твой зрачок, твоё ухо, твою память — в самое сердце. Фильм можно смело отнести к жанру гражданской публицистики. Каждый эпизод выверен до йоты и логически оправдан темой: последнее заявление президента СССР, сборище балаганных шутов, монологи афганских пленников, ГКЧП, интервью комсомольских бонз, начинающих свой бессовестный бизнес — непрерывное представление, театр абсурда с участием черных магов, хамоватых шоуменов и политической элиты времени кремлевских похорон.

Вы увидите, как менялся наш мир: как он становился хрупким и беззащитным, как уходила в небытие советская эпоха.

8 из 10