Смерть сталинизма в Богемии (1990)

В «Смерти сталинизма в Богемии» Шванкмайер идеологически локализовал нигилистический огонь постструктурализма, избрав его мишенью тоталитаризм. За несколько минут экранного времени перед нами оживают десятилетия чехословацкой истории с окончания Второй Мировой до «бархатной революции», а местные политические лидеры показаны как уродливые дети, рожденные сталинским сознанием. Безличная карательная система, препарирующая статую Сталина и извлекающая из нее все новых и новых носителей тоталитаризма, — значительная, но не главная деталь фильма, куда важнее для нас его особая оптика восприятия человека, который уподоблен пластилиновой фигурке, запущенной по конвейеру социалистической системы: полностью манипулируемый, он быстро уничтожается и сращивается с общей массой.

Несмотря на конкретику политического контекста «Смерти сталинизма в Богемии», впору задаться вопросом: «А не изоморфна ли тоталитаризму сама постмодернистская культурная модель, отказывающая человеческому существу в праве на самостоятельность и рассматривающая его лишь как бездушное тело, управляемое извне дискурсивными и властными практиками?» Какая разница, что это за практики, репрессивные или эмансипационные, если и те, и другие полностью определяют человека, рассматривая его всего лишь как пассивный материал, рупор тех или иных идей?! Такова неутешительная постмодернистская антропология, продуцирующая в культурное пространство взгляд на человека как на социальную марионетку в условиях любого политического режима, характерная не только для Шванкмайера, но и для массы современных европейских и американских мультипликаторов, питая их беспросветный цинизм и склонность к китчу и пошлости.

Когда менее талантливый, чем Шванкмайер, человек берется за визуализацию базовых постмодернистских интуиций, у него это получается гораздо грубее и примитивнее, что говорит о том, что тактики культурного и антропологического нигилизма, начатые весьма талантливыми и эрудированными людьми, продолжили весьма бездарные эпигоны. Такова судьба любой деструктивной эстетической стратегии, питающейся исключительно отрицанием, насмешкой и игрой, не производящей ничего позитивного в силу того, что отрицает сам метафизический статус истины, потому не видит смысла в том, чтобы ее искать и к ней стремиться.

Если истина для вас — источник репрессивного внешнего воздействия, а норма — черта фашизма, то вы просто обречены на маниакальную одержимость темами распада и гниения. Раз за разом расчленяя целостность и пытаясь эстетически оправдать бесформенное, сбрасывая с пьедестала художественный эталон и демонтируя сам пьедестал, вы столкнетесь с ужасом подлинной онтологической бесприютности и всепоглощающей семантической пустоты, с тем, что Г. Гадамер называл «онемением произведения искусства», а Т. Адорно приветствовал, упрекая многих художников в недостаточном негативизме, ставя им в пример могильный абсурдизм С. Беккета.

Чешский гений сюрреализма Ян Шванкмайер не перестает удивлять. На этот раз не только сюрреализмом, но и истинным реализмом под призмой символических образов.

Шванкмайер с большой смелостью и уверенностью всматривается теперь не только в бессознательные страсти и влечения человека, но и в стремление к власти.

Сквозь призму гротескного пессимизма автор рассказывает о смене вседержителей власти в СССР от Иосифа Сталина до Никиты Хрущева.

Это что за бармалей к нам залез на мавзолей?

Брови чёрные, густые, речи длинные, пустые.

Он и маршал, и герой.

Догадайся, кто такой?

Кто даст правильный ответ,

Тот получит 10 лет.

Новый правитель появляется из старого, привнося свои реформы в жизнь государства. Смена режимов, смена идеологии. Культ личности Сталина. Репрессии. Коммунизм. Холодная война. Перестройка. Политическое строительство, подавление личности.

- Я действительно считаю главным дефектом цивилизации ее утилитаризм — то, что она не смогла отвести достойное место в обществе присущей человеку иррациональности, и поэтому иррациональное, которое невозможно подавить, продирается на свет божий в виде абсурдности, — писал Шванкмайер.

Сюрреалистическая идея человека как новой ячейки общества, которая иногда ломается под гнетом системы, не считающейся с его интересами, а лишь с интересами общества, что весьма сомнительно. Утопические идеи идеального государства из уст только что родившегося следующего его приемника под музыкальное сопровождение советских гимнов и песен. Черная рука уныния толкающая гражданина страны с края пропасти. И великая Олимпиада, сравнимая с не менее великой Вакханалией.

Весь 20 век за 10 минут, с его верой в лучшее и интересом к будущему. Кто будет следующим? Но мы теперь ведь с вами уже знаем историю.

Потрясающе, 10 из 10.