5/4 (1990)

Это есть Это.

То есть То. Это не то.

Это не есть не это. Остальное либо это либо не это.

Всё либо то либо не то. Что ни то и ни это, то ни это и не то.

Что то и это, то и себе САМО. Что себе Само, то может быть то, да не это, либо это да не то…

Премилая пухлая тушка с любопытным хоботцом и бесшумными железными крылами, на совесть прикрученными к телу, которое по совместительству является также головой, минут пять ли, а может и четыре тысячи световых лет синкопой бороздит мрачноватую вечность. Беззаботное парение птахи сменяется любознательными подпрыгиваниями, когда на её пути внезапно появляется плоский мир, окутанный постапокалиптической завесой. Пытливость крылатого существа сродни детским открытиям: ведь кругом столько интересного! Равнодушные зверуши, неказистые инсектики и сосредоточенные человечешки заняты своими разнообразными делами: с большой аккуратностью одни носят воду, другие страстно плюются, третьи — праздно восседают на унитазах, четвертые заколачивают гвозди, которые тут же непременно должны быть выдраны своеобразным мягким гвоздодёром, чтобы потом снова быть вбитыми в пол. У каждого здесь своя вполне выполнимая миссия, пусть и на грани абсурда. Возможно, и добродушное летающее нечто здесь зачем-нибудь да нужно…

Puer aeternus отечественной анимации и пылкий меломан Иван Максимов снял свою дипломную работу «5/4», вдохновившись известной джазовой композицией «Take five» и взяв её музыкальный размер в качестве названия своего сюр-короткого метра. Незадолго до этого проекта стартовал ещё один, возможно, даже более популярный — курсовая под названием «Болеро», где музыкальной темой послужило одноимённое произведение Мориса Равеля. За очень короткий временной отрезок Максимов при помощи некоего милого «уробороса» доходчиво продемонстрировал зрителю этакий круговорот «дерьма» в природе, сопровождающийся гипнотическим рондо. В общем, всячески подчеркнул цикличность и сферичность нашего существования. Эту анимационную пятиминутку не моргнув глазом можно было окрестить «3/4», но автор преклонился перед Равелем и оставил оригинальное название. «Болеро» и «5/4» — словно детей одной матери по имени Иван, совершенно не хочется разделять: настолько они родные друг другу, хоть и каждый со своим характером. В курсовой повествование в духе буффонады сосредоточено на самой обыденной картине мира, а в дипломной — представлен ироничный взгляд на несовершенство земной жизни будто со стороны.

Режиссёр, упорно нежелающий взрослеть, говорит, что идёт от музыки в своих фильмах. Джазовые импровизации, популярные и не очень мелодии, классические композиции толкают его на создание своих личных, странных и немного наивных персонажей, которые живут в своём мирке, волнуются, икают, пьют воду из рек, боятся ветров и приливов, ходят в школы и жуют гадкие жвачки, болтают ногами, сидя на унитазе, спасают попавших в беду, надувают носом шарики и у каждого из них есть нити, нити любви, связывающие их друг с другом и, бесспорно, со своим создателем. Творчество Максимова — это не «случайная встреча на анатомическом столе зонтика и швейной машинки» — это, как говаривал Хармс «гениально правильное незначительное отклонение».

Рисунки режиссёра — это, то, что связывает музыку с идеей, фантазией и природой. То, что даёт новый подход к миру и к творчеству. То, что вырывает стандартный образ из привычного окружения и помещает его в необычную визуальную форму. Это сказочная графика, подпитанная любовью к Босху, Брейгелю, Миро и оригинальным иллюстрациям автора-финской старушки Туве Янссон к саге о «Муми-троллях»… Это чёткие Эшеровские арки и сплошной приватный лямур Максимова к слоникам, улиточкам, гвоздикам и различного рода завитушкам. Его персонажи слеплены из сплошь округлых, овальных и мягких форм. И никто из них почти никогда совсем чуть-чуть не злой.

«Иван Максимов сделал в мультипликации небывалое: он сочинил свой мир. Мир, живущий по собственным законам гравитации, любви, неизбывного интереса и любопытства друг к другу — как бывает у детей, зверей и вообще любого простодушного существа…» — это слова знаменитого Юрия Норштейна. Ваня Максимов заражён «гениальным инфантилизмом». Его не волнуют взрослые. У них бесконечные занудные проблемы, ну, и всякие хитрейшие пути их решения… Они любят деньги и комфорт. Ему неприятен бизнес. И псевдосовременное искусство. Ему интересны дети. Которые просто дети. Дети, которые остались жить во взрослых. «Безумный шляпник», весёлый маргинал, обожатель всего шиворот-навыворот, хоть и нарекает себя замкнутым шизоидом, не гнушается гуманистических интересов: он ленив, любит природу, друзей, путешествия и флирт. Но его собственный мир — мир его существ всегда с ним, всегда с собой, в талантливой голове и за пазухой. Если вы сами захотите стать частью его чудесной вселенной — он с удовольствием впустит вас. Ведь это значит, что вы — большой ребёнок… Смотри-ка, кто это летит?

А мы тоскуем и думаем и томимся.

Где ж теперь?

Теперь тут, а теперь там, а теперь тут, а теперь тут и там.

Это быть то. Тут быть там.

Это, то, тут, там, быть Я, Мы, Бог.

Д. Хармс. «Нетеперь»

Интересный, и даже на сегодня уже хрестоматийный сюрреалистический анимационный этюд.

Не смотря на свою сюрреалистичность, этюд имеет совершенно прозрачный общий смысл. Возможно не все символы и детали в нем вполне различимы, но общая канва кажется очевидной.

Свободная Сущность с крыльями парит в пространстве под саксофон Пола Десмонда. Она настолько свободна и самодостаточна в этой свободе, что, как мы видим в начале фильма, парить умеет как угодно, под любыми углами и в любых направлениях.

А потом Свободная Сущность наталкивается на область пространства, наполненную Несвободными Сущностями. Эти Несвободные Сущности под клавиши, ударные и струны квартета Дейва Брубека занимаются своими делами.

Свободная Сущность наблюдает со стороны и с некоторым удивлением видит всю извращенность этой несвободы. Бесконечную, закольцованную зарегулированность и полную бессмысленность всех тех якобы занятий, которыми занимаются Несвободные Сущности. Даже Сущность с Ведром Воды, которая проходит от края до края несвободного пространства, которая и заинтересовала Свободную Сущность, в конечном итоге просто выливает воду в пропасть.

Изображаются в фильме и другие не очень приглядные аспекты подобной организации бытия.

В конечном итоге, Сущность с Ведром выливает воду, вновь вступает саксофон Десмонда и Свободная Сущность, стряхивая с себя это видение, как всегда свободно улетает в неизвестную даль. И только несколько Несвободных Сущностей прибегают, чтобы посмотреть вслед существу из другой плоскости бытия.

Картина просто изображает нашу жизнь, господа. Зритель имеет возможность узнать себя в какой-то из сущностей. И очень мало кто узнает себя в Сущности с крыльями.

Простая и тонкая картина, стержнем которой является гениальная музыка квартета Брубека.