Доктор Калигари (1989)

Видела этот фильм в списке «Худших фильмов всех времен и народов», наряду с другими шедеврами. Никак не могу согласиться с теми, кто видит в нем лишь пошлую порнографию, лишенную смысла. Для начала стоит пересмотреть исходник — «Кабинет Доктора Калигари», благо уже есть смотрибельный ремейк. Однако это совсем отдельный фильм с потрясающей эстетикой, которой подчинена вся пластика актеров, эти фокусы с сигаретами.

Нельзя так же и согласиться с мнением об отсутствии сюжета — он довольно четкий и логичный, хоть и сюрреалистичный в духе фильма — внучка безумного доктора экспериментирует с гипофизами своих пациентов, перемешав их тела и личности, но в результате сама оказывается пациенткой, заключенной в теле своей жертвы. Психоделичные картины и диалоги фильма, психоанализ и немного научной фантастики делают его уникальным, хотя, не будем отрицать, его главная ценность в оригинальной манере и эстетике, на чем он и выезжает. Естественно, он больше понравиться поклонникам сюрреалистической живописи, чем менее искушенному зрителю…

Воспринимать на полном серьёзе или, тем более, искать здравый смысл в стилистическом выверте Стивена Саадяна, навеянного шедевром немецкого экспрессионизма эпохи немого кино, не имеет смысла. Этот фильм не нуждается в зрительской любви и не претендует на икону «новояза». Сделано по принципу «а не сделать ли нам кино потому, что есть деньги». Сделали и слава богу! «Доктор Калигари» является таким же неподражаемым, уникальным в своём роде экспериментом, как, например» «Жидкое небо» Цукермана или работы Джона Уотерса. Стоит ли он своей уникальности — другой вопрос: о вкусах не спорят.

Действие развивается в «Церебрально — Ректальном Учреждении» (ЦРУ), в котором докторша Калигари ставит эксперименты по пересадке либидо. Это единственная необычная деталь сюжета. В остальном — схема про беспринципного одержимого учёного, чьи методы идут в противоречие с консервативной моралью. Можно и так трактовать, но это неважно: сюжет — дело последнее. Фишка в красках. В ядовито — гуашевых тонах размазанных многообразными цветами по дурацким диалогам и по балаганной игре актёров тонущей в бездне фрейдистских символов.

Художник Саадян подошёл к своему первому и единственному полнометражному художественному проекту, как живописец плюющий на всё, что к живописи отношения не имеет. Собственно и отсылка к классике Вине условна и имеет значение только для режиссёра, т. к. из немого фильма вместе с образом Калигари перекочевал и его сомнамбулический Чезаре (здесь с ударением на последний слог), но уже в изменённом образе, отброшенном на периферию. Самобытная система образов отсутствует. Только клише. Только штампы. Сознательные схемы. Это утомляет. Быстро освоившись в предложенной психоделической картинке, начинаешь искать большего, а ничего кроме смешиваемой палитры нет и не предвидится. Пусть так. Фильмы всякие важны, фильмы всякие нужны.

6 из 10