Аромат (1987)

Недолговечны те отношения между мужчиной и женщиной, которые изначально заключены в тупик былинной рутинности и эдакого сферического благополучия. Но иногда и чрезмерное стремление приукрасить брачные игры сладким привкусом извращенных наслаждений, придав пикантности стандартному набору ласк, может быть чревато, особенно если границы дозволенного не существуют по определению. На первый взгляд, молодая семейная пара Лаура и Корби не отличается практически ничем от прочих им подобных, населяющих среднеамериканкую сабурбию с трехэтажными домами и идеально подстриженными газонами: сытый миддл, который может себе позволить чуть больше, чем остальные. Но стоит дверям их роскошного особняка закрыться, глянцевая лакированность растворяется в кислоте жестокого секса, унижений и садизма, что неустанно продолжались на всем протяжении пяти лет их совместной жизни. Решив однажды, что с нее хватит и остро назрела необходимость перерыва, Лаура сбегает в калифорнийский пляжный домик, где события и вовсе приобретут наистраннейшие черты.

«Аромат» 1987 года, вторая по счету полнометражная режиссерская работа итальянского постановщика Джулианы Гамбы, ошибочно может показаться мелодраматическим триллером, повествующим о далеко не частных и довольно частых случаях внутрисемейного насилия, в котором муж-антагонист в ипостаси тирана и маньяка самоутверждает свой мачизм через тотальное подавление личности своей второй половины; если угодно, то фильм Гамбы можно было бы считать провозвестником гораздо более известного «В постели с врагом», вышедшего четыре года спустя, если бы не некоторые особенности «Аромата», застрявшего по сути в межжанровом пространстве эротического триллера и психопатологической драмы, кардинально меняющих по ходу действия представления о главных героях.

«Аромат» в сущности оказывается ярчайшей иллюстрацией фрейдизма, измышлений последнего о патологических проявлениях в брачных отношениях, когда и муж, и жена таки действительно одна Сатана, и обоюдные игры с перверсивным содержанием являются не более чем отражением и полным переносом своего не самого благоприятного прошлого на совместное семейное настоящее. Корби видел в своей жене не объект любовный, но субъект виктимный, тем паче ей самой до определённого момента нравилось быть жертвой. Желание же подсматривать, наблюдать, подглядывать, нарушая чужую интимность, было всего лишь неким дополнением к их совместным отношениям, построенным на игре в раба-хозяина. Но лишь до того самого рокового момента, когда просто amore crudele превратилась в amore е morte, причём последняя даже заменила первую. Собственно, все дальнейшее повествование в фильме не позволяет выказать сколько-нибудь эмоционального сопереживания что Лауре, что Корби, что ее новому возлюбленному, поскольку некогда бывшая жертвой женщина сама оказывается намного более превосходящей своего партнера по узам брака по степени извращенности, что получила наконец-то желанный выход вовне, найдя подходящий объект для реализации ее глубинных садистских наклонностей. Перманентно балансирующий на грани между натуралистическим хардкором и сновидческой гипертрофированностью, «Аромат» все сильнее погружается в чувственную бездну безвозвратного разврата, ведь ни Лаура, ни ее муж не только не желают прекратить хотя бы временно свои истязания, но их затягивает все больше эта петля бесконечного риска и волглого, желирующего бесстыдное вожделение секса. Без правил, без рамок, без границ. И чем дальше они идут в своем потакании страстям, тем сильнее аромат жадного тела сменяется приторным запахом крови. И он то пьянит еще сильнее, до одури, до кошмара, от которого уже невозможно будет проснуться.