Мисима: Жизнь в четырёх главах (1985)

Возможный скепсис перед просмотром этой картины связан в первую очередь с именем режиссера — американцем Полом Шредером. Можно заочно предположить, что он может не справиться с задачей понять и объяснить зрителям историю великого японского писателя Юкио Мисимы. Культурные различия слишком сильны.

Кроме того, людям, малознакомым с творчеством Мисимы, вероятно, будет сложно разобраться в мотивах его последней «выходки» — попытке поднять военный мятеж и совершении сэппуку после провала этой затеи.

Но, возможно, именно Полу Шредеру удалось это сделать мастерски.

Подобно большинству историй, рассказывающих про жизнь Юкио Мисимы, фильм Пола Шредера, начинается с конца — последнего дня жизни писателя, когда он и несколько приближенных членов его частной военной организации «Общество щита» совершили попытку устроить переворот. События того дня становятся лейтмотивом для всего фильма. Тем не менее, вставками из флэшбэков и театрализованных инсценировок романов писателя, режиссер более полно рассказывает историю Юкио. Такой подход позволяет «разбить» фильм на четыре части: Красота, Искусство, Действие и Гармония пера и меча (смерть) — основные темы, поднимаемые в творчестве Мисимы.

Стоит упомянуть оригинальные визуальные решения (Пальмовую ветвь Каннского кинофестиваля фильм получил именно за художественный вклад). События прошлого предстают перед зрителем в черно-белом виде. Эти воспоминания важны в первую очередь зрителю, для понимания сюжета и характера писателя. Однако для самого Мисимы, это всего лишь вторичные, выцветшие, чуть ли не бытовые кадры. Яркие цвета и образность свойственна сценам, где разыгрываются театрализованные действия романов писателя («Золотой храм», «Дом Киоко» и «Убегающие лошади»). Кстати, даже внутри этих сюжетов можно уловить те мотивы, которые поделили весь фильм на главы. События того самого дня, когда главный герой со своими последователями устраивает «маленький спектакль» представлены как бы на стыке двух пластов жизни писателя: его жизни и творчества. С одной стороны, история рассказывается с документальной точностью, но цвета, церемониальность и торжественность всего действа может натолкнуть на мысль, что мы наблюдаем за неким театральным представлением.

Стремление к прекрасному и жажда смерти — две, казалось бы, противоречащие друг другу одержимости Мисимы. Тем не менее, это противоречие объясняется убеждением Мисимы, что «мужская жажда красоты совсем иной природы, чем у женщины: у мужчины это всегда желание смерти…». Юкио посвятил этим абстракциям свою жизнь, стремясь к эстетике везде: в романах, пьесах, рассказах. Занявшись культуризмом, он довел до совершенства свое тело, саму историю своей жизни он хотел превратить в нечто прекрасное. Но, Мисима был убежден, что красота и смерть навсегда связаны между собой, дополняют друг друга, и, подобно героям своих произведений, он должен уничтожить эту красоту, уничтожить себя.

Большая заслуга режиссера состоит в том, что ему удалось передать, что в поступке Юкио Мисимы было мало политики, это был не маразм или умопомрачение. Писатель хотел совершить последний жест в своей жизни, последнее «Деяние» и шел к нему долгие годы. И в контексте всей истории жизни великого японского писателя, такой финал кажется сообразным.

Если занудствовать, то можно заметить, что людям, знакомым с историей Юкио Мисимы, фильм вряд ли откроет что-то новое, а случайному зрителю не покажет полную картину блестящей жизни писателя. Но вряд ли это возможно сделать в масштабе двухчасового фильма.

Мрачный эстетизм — главное, что передаёт фильм от творчества Юкио Мисимы. Краски, тени, свет, декорации и музыка — самое лучшее в фильме. Сюжеты кратких отсылов к произведениям Мисимы слишком малы и иногда смотрятся вырванными. Нарезка на тему «Исповеди маски» выглядит наименее выразительно (в отличие от исповедальных эмоций на страницах этой книги), хотя тема греческой трагедии и красоты имеет важную роль в творчестве писателя. Здесь тема смерти и красоты смещена в сторону сюжетного динамизма. Вообще эта «экранизация» кинематографична, не лишена недостатков, но в силу некоммерческого вектора этого фильма всё-таки передаёт в чём-то литературу. Можно было бы снять более ясный и целостный с точки зрения сюжета коммерческий фильм, но он бы не обладал таким мрачным эстетизмом. Думаю, эта картина удалась. Кино не для всех, для ценителей эстетики и тех, кто интересуется Японией. Это неплохое заочное знакомство с книгами Юкио Мисимы, которые наполнены такими же красками как этот фильм — сиянием красоты и силой ущербности, желающей в действе к ней приобщиться.

За тёмные краски и музыку:

6 из 10

Фильм Пола Шредера о японском писателе Юкио Мисиме. Попытка языком кинематографа отобразить основные вехи в жизни и творчестве великого современного писателя.

Конечно, западному человеку сложно разобраться в психологии, человека восточного /тем более человека творческого/ но, тем не менее, фильм был отмечен в Канне в 1985 году, /приз за художественные достоинства/.

Но перейдём к сюжету. В начале фильма мы видим Мисиму в последний день его жизни 25 ноября 1970 года, когда он вместе с четырьмя молодыми людьми отправляются на военную базу в Итигайя надеясь совершить попытку военного переворота. После неудачного обращения к личному составу гарнизона, Мисима согласно самурайской традиции совершает харакири, /сепуку/. По ходу фильма даются экскурсы в прошлое, и даётся обзор творчества. Картинка с цветной ненавязчиво переходит в чёрно-белую и уверенно движется к логическому завершению.

Мисима, в японской, /да что говорить в мировой литературе/, фигура заметная о нём можно говорить много, но я ограничусь рамками этого фильма.

«Золотой Храм». В фильме, к сожалению, очень скупо раскрыта идея этого романа. Молодой послушник буддистского монастыря, тонко чувствующий красоту, влюблён в Золотой Храм. В этом состоянии он решает сжечь храм и вместе с ним. Но Храм сгорает, а вот умереть вместе с ним не судьба. Вот такая серьёзная и вместе с тем противоречивая книга.

Первое впечатление, смерть, как бессмысленность. Бессмысленность в моём читательском понимании. Подчёркиваю в моём понимании.

«Патриотизм». Новелла, по которой Мисима сам снял фильм, и сам снялся в главной роли. Молодой офицер и его молодая жена после страстной последней ночи любви совершают двойное харакири /сепуку/. И даже не смотря на то, что вопрос касается офицерской чести, не оставляет чувство всё той же бессмысленности смерти молодых людей. «Патриотизм» новелла непростая, /не для слабонервных/, в ней так кропотливо и ярко описан процесс совершения харакири /сепуку/, что стаёт не по себе. Понимаешь, что не на пустом месте это писалось, не раз Мисима проигрывал в воображении свою смерть.

Продолжая тему смерти в творчестве писателя, переходящую в смерть реальную, опять не покидает чувство бессмысленности. Кажется, что это игра. Игра в поиск смысла, такого непонятного и такого страшного.

Не думаю, что он его нашёл в такой жуткой и мучительной смерти.

Хотя, как знать.

Слова обман. Чтобы приукрасить действительность писатель должен быть обманщиком. Действие же само по себе никогда не бывает обманом. /Юкио Мисима/

Признаюсь, я уже пробовала однажды смотреть этот фильм, но выключила минуте, кажется на десятой. Мне показался неподходящим исполнитель главной роли, к тому же, я недолюбливаю кино 80х годов.

Все познается в сравнении и посмотрев ужасающе однобокий байопик от Кодзи Вакамацу, я вспомнила про фильм Шредера.

Это было потрясающе!

«Документальная» составляющая (точнее та её часть, где показаны последние часы Мисимы) меня правда так и не впечатлила. Не знаю в чём дело, вроде и типаж у актера подходящий и события точно воспроизведены, а не цепляет. Другие актеры, играющие Юкио в подобраны отлично, особенно двенадцатилетний мальчик.

Но по -настоящему фильм меня пленил «театральными» вставками собственных сюжетов Мисимы. Какой тонкий ход рассказать о личности автора посредством его же произведений!(Сожаления о том, что «Дом Киоко», до сих пор ещё не переведён на русский, нахлынули на меня после просмотра, с новой силой.) Да, возможно? из за сжатости пересказа, смысл этих новелл воспринимается упрощенно или даже вовсе может быть непонятен, но как тонко режиссер передал их настроение! Как ненавязчиво проступает, сквозь эти казалось бы разрозненные яркие словно осколки цветного стекла, картинки, вечно мятущаяся сущность писателя. Особенно впечатляющ финал эпизода «несущие кони» (какой умелец догадался перевести название как « убежавшие лошади»?)

Думаю только так и возможно экранизировать Мисиму, ведь его творчество само по себе « пощёчина общественному вкусу». И некоторая китчевость этих сценок идет только на пользу.

Единственная моя претензия- перевод, местами довольно странный. Складывается ощущение, что люди которые им занимались, имели весьма смутное представление, о предмете своих трудов.

9 из 10

«Poetry makes nothing happen». У. Х. Оден.

Пол Шредер хороший автор, написавший сценарии к моим любимым фильмам Скорсезе, являет здесь жизнеописание последнего самурая, настоящее имя которого никто, кроме специалистов, не помнит, литературный же псевдоним знаком, пожалуй, многим и некоторые его, можно сказать, читали.

Литератор Юкио Мисима, в течение двадцати лет писавший на бумаге слова и не получивший за них как минимум три раза Нобелевскую премию, прекратил своё физическое существование посредством ритуала сэппоку во время поднятого им игрушечного мятежа, который подвёл итог его жизни в столь разных и кажущихся взаимоисключающими ипостасях.

Биография поэта — его произведения, Шредер пишет жизнь поэта по его книгам, добавив в своё повествование минимум реалий, и, когда заканчивается процесс писательства, герой умирает по настоящему. Он пишет последний иероглиф, и, хорошо выспавшись, вспарывает отработанным движением свой тренированный живот.

«Истинная поэзия пишется собственной кровью».

Хорошие акценты, красивая жизнь и достойная болезненная смерть.

Специалисты по творчеству этого безумного гения вряд ли найдут здесь что-либо значимое для себя в силу определенной хрестоматийности подхода, иными словами автор не открывает никаких подспудных тайн, опускает некоторые нюансы, и это очень приличное кино с игрой актёров, работой оператора и что там ещё положено.

Афоризму, вынесенному в эпиграф, я не нашёл достойного эквивалента на великом и, безусловно, могучем, поэтому оставил как есть. Странная жизнь, предпринятая в форме стихотворения, пытающегося избавиться от лингвистической зависимости.