Год спокойного солнца (1984)

Пик международного признания режиссерского таланта Занусси пришелся на 1984 год, когда в Венеции он получил главный приз за «Год спокойного солнца», одну из самых пронзительных и драматичных своих картин. Кому-то из зрителей может показаться двусмысленной фигура американского офицера, олицетворяющего собой перспективы иной жизни для главной героини: мол, Америка – земля обетованная для всех страждущих. Мне же представляется, что герой Скотта Уилсона с тем же успехом мог быть русским или французом, не это главное. Месседж Занусси в этом фильме заключается в почти платоновской невозможности любви после той катастрофы, какой стала для мира Вторая Мировая. Казалось бы, люди как никогда прежде жаждут любви и избавления от страшных воспоминаний, но земное счастье уже невозможно, разве что радость от разделенного страдания с Богом. Майя Комаровска снялась во многих лентах Занусси, но, наверное, именно здесь она играет одновременно несчастную и счастливую женщину. Несчастье связано с невозможностью перемен для нее, а счастье – именно в страдании и со-страдании (ведь в финале она фактически спасает другого человека).

Музыка Киляра в «Годе спокойного солнца» содержит три простых мотива, переходящих один в другой, никогда она еще не была столь патетична и вместе с тем так проникновенна (зритель может разреветься не раз от ее красоты и уместности в наиболее трагичных моментах ленты). Руины польских городов, мародерство, несчастные женщины, спасающиеся от голодной смерти, кто как может, – все это напоминает ленты Росселлини, например, «Германию, год нулевой» (даже в названии у Занусси есть намек на него). Что мне еще показалось поразительным, так это созвучие между Польшей 1945 года и Польшей времен «Солидарности»: и там, и там разбитые надежды на лучшую жизнь, и там, и там многих одолевающая жажда эмиграции.

Вновь, как и во многих других лентах мастера ненавязчиво вводится в ткань сюжета христианская символика, присутствие Бога и Церкви (как далеки священники в фильмах Занусси от клишированных антиклерикальных карикатур эпохи богоборчества). Однако, в отличие от других его работ присутствие надежды здесь минимально: люди так устали от борьбы с нацизмом, концлагерей и военных преступлений, что понять их могут лишь те, кто также устал от коммунистической или любой иной авторитарной диктатуры. Именно поэтому при просмотре «Года спокойного солнца» так часто вспоминаются книги Андрея Платонова («Котлован», «Чевенгур», «Река Потудань»). Незримое присутствие воронежского гения проявляется здесь в образах непосильного крестоношения целых поколений, прошедших революции и войны, Освенцим и ГУЛАГ, понять которое может только Сам страдавший Бог. Как бы тяжело не было без надежды, но, думается, что сюжет этого фильма не был бы столь убедительным, так бы не провоцировал на рыдания, если бы Занусси снабдил бы его слащавым елеем духовной успокоенности.

«Год спокойного солнца» не был никогда снят, не будь до него «Иванова детства» или «Седьмой печати», именно присутствие в образной ткани фильма гениев Тарковского и Бергмана и вписывает его в кинематографическую традицию, делая Занусси преемником этих великих режиссеров. Именно этот след вместе с беспощадной экзистенциальной откровенностью и делает его одной из лучших лент польского мастера (и еще это трамплин к будущим картинам Кесьлевского, с которым Занусси дружил, эти режиссеры еще и влияли друг на друга постоянно, что видно и в «Декалоге», и в «Состоятельности»). Первый раз смотрел «Год спокойного солнца» почти двадцать лет назад и почти все забыл. Все, но не атмосферу человеческой беззащитности перед ударами большой Истории, все, но не ощущение времени как разрушителя людских судеб. Это действительно выдающийся фильм, совершенно справедливо заслуживший «Золотого льва» и по лично мне понятным причинам ставший апогеем постановочного дара Занусси.

Цена свободы, цена счастья. Очень высокая, и где взять силы, мужество, знают очень немногие.

Сразу после окончания Второй Мировой войны уже немолодой военный приезжает в Польшу, чтобы расследовать смерть группы американских лётчиков. Он влюбляется в женщину, которая заботится о своей матери, на их пути всё, и разные культуры, и разный язык, и сложнейшая ситуация, а связывает только мечта, надежда на лучшую жизнь.

Кино захватывает с первой минуты, когда играет красивая музыка и по дороге едет поезд, когда смотришь на американского солдата, который чувствует, его миссия в Европе ещё не завершена. Тонкое, умное, настоящее кино Кшиштофа Занусси.

10 из 10

Этот «негромкий» фильм может показаться медлительным и скучным. Но в него стоит всмотреться. Он неярок, нетороплив, не изобилует неожиданностями, — он похож на жизнь. Жизнь очень трудную, грустную, скудную, не спешащую оправдывать надежды на послевоенное счастье — действие этой картины происходит в Польше в первом послевоенном году.

Однажды случилось читать, что зима 44—45 годов оказалась очень тяжелым и депрессивным временем для Франции, — периодом отчасти более тяжелым, чем годы оккупации. Страна слишком долго жила надеждой на окончание войны, на освобождение, и казалось, что надо только дождаться, дожить, доползти до этого далекого дня, — и все наладится. А — не наладилось. Наладилось, но далеко не сразу. А что-то оказалось сломанным и убитым навсегда. И у людей кончились силы и опустились руки. Голодная зима, никуда не девшаяся нищета, не вернувшиеся из лагерей родные — все это служило поводом к отчаянию, на грани которого удавалось держаться раньше.

Герои «Года спокойного солнца» сталкиваются с чем-то подобным. На земле наступил мир, а в их душах его нет. И вдобавок оба они — полячка и американец — немолоды, и в их возрасте особенно сложно продолжать жить надеждой, смотреть в будущее, чего-то ждать. Уже нет сил ждать. А продолжать жить как-то надо…

Это фильм о том, как двух раненых жизнью людей как-то почти случайно прибило друг к другу, и о том, как вдруг оказалось, что самое главное все-таки не убиваемо в людях — потребность в любви, и готовность к ней, даже в очень не юном возрасте, и способность на жертвенность, нежность и благородство. Среди руин, среди нерешаемых проблем, жестокости, страданий, мерзости расцветает, назло всему, застенчивая, но подлинная любовь.

Но счастье в реальности этого фильма — лишь обреченная, робкая мечта. Спокойная грустная безнадежность разлита в этом фильме, снятом в осенних коричневых и серых тонах, освещенных неярким не греющим солнцем. Счастливый конец был бы неправдой в этом фильме. Его и не будет… Обстоятельства окажутся сильнее, и собственное благородство героини Майи Коморовской встанет на пути к счастью, к которому героям фильма пришлось бы пробиваться, сметая все и всех на своем пути, а они — оба — не такие, они так не могут и так не хотят.

Свои и чужие трагедии стоят между ними, и правда этого фильма — в частности, в том, что через такие завалы действительно не перешагнуть. Для преодоления этих завалов нужна была бы молодость, веселая, наглая, упрямая в своей вере в счастье, нужны были бы спокойная уверенность, убитая войной, или цинизм, которого в персонажах Занусси изначально не было и нет. И получается, что единственное, что осталось им на пепелище, — собственная порядочность и чистота. Это — из того немногого, что тоже так и не было убито. Это — то, за что они держатся. И в этом парадоксальное сочетание залога и невозможности счастья — невозможности счастья сейчас, обещания мира в душе — когда-нибудь в будущем…

9 из 10

Такие фильмы, как хорошие книги, посмотришь и поставишь на полку, чтобы когда придёт время, взяться за него ещё раз. Абсолютно такая же степень погружения в сюжет, как и в литературе. Ритм киноленты не спешен и в то же время насыщен событиями.

Один из лучших фильмов Кшиштофа Занусси и 80-х годов в целом(а они, как известно были достаточно скупы на произведения искусства, подобные этому). Вообще Европейское кино- это конечно штучный товар(если это не поделка под Голливуд), а штучный товар всегда доступен единицам. И всё же хотелось бы, чтобы как можно больше людей посмотрели эту ленту.

Если по всему миру были сняты тысячи фильмов о войне, то кинематограф восточной Европы во многом сосредоточился на последствиях войны(«Пепел и алмаз»- Анджея Вайды, «Смерть зовётся Энгельхен» — Яна Кадора и Элмара Клоса, «Повозка в Вену»-Карела Кахини). Им(как и нам кстати) досталось не только вернуться с войны, но вернуться на пепелище. Вот и главные герои фильма- это люди без ближайшего будущего и ещё не известно, когда было сложнее выживать во время войны или же после. Представьте ведь в процессе войны была ещё надежда, что дом твой не разрушен, что близкий не убит(ты просто этого не знал), а после Победы, реальность вставала миллионами похоронок и руинами Родины. Всё начать заново, а каково- это, когда ты всё потерял…

Режиссёр наводнил фильм жирными образами, один эпизод, как ксёндз толчёт в ступе заледеневшую святую воду, как бы символизирует оледеневшие сердца людей. Но персонажи Майи Коморовской и Скотта Уилсона не такие. Хоть их вид и выглядит достаточно обречённым, у них осталось то самое человеческое желание помочь ближнему. Поэтому они и потянулись друг к другу, не понимая(она- полячка, он- американец) слов, но разговаривая взглядами(он проникновенно-добрым, она — затравленно-мудрым).

Что может слово… чувства герои раскрывают интонациями, нюансами пластики тела(лёгкими прикосновениями), широкими поступками. Можно долго любоваться красотой, ничем неприметного, а даже грубоватого, лица Коморовской, или верить этим ясным слезящимся глазам Уилсона, читая в их образах искалеченные, но не сломленные души.

И никогда не поздно сделать, то что должен- ведь на это дана целая жизнь. А тяга к счастью, как и тяга к свободе — у человека врождённая.

8 из 10