Перед закрытой дверью (1982)

Проскальзывающий сквозь серую пелену ещё не очистившегося от пороха и страха тяжёлого воздуха, свежий запах обновления и независимости незаметно проникал в сердца жителей Вены, проигравших войну ничуть не меньше своих умолкнувших соседей, точнее, того, что от них осталось. Им только предстояло нащупать твёрдую поверхность под ногами и согласиться стать на ближайшие годы очередными жертвами беспощадной эпохи перемен, для которой все в равной степени одинаковы. Безжалостная химера превосходства одних над другими, породившая наиболее трагический аспект самой страшной кампании прошлого столетия, на поверку оказалась очень изворотливой, умело встраиваясь в различные варианты продолжения истории тех, кто больше других испытал её иньскую сущность. Грядущая смена поколений не сулила ничего благоприятного, но кроме неё, надеяться было больше не на что.

Сами же граждане Светлого Будущего, признающие, что «свободу даёт знание, а не труд», имели на этот счёт другие взгляды, степень радикальности которых во многом зависела от величины духовного остатка в их семьях. Трудно себе представить, чтобы находящиеся на разных полюсах имущественной дифференциации представители объединялись в общую группу с единственной целью разрушения, а не созидания. Без одной минуты выпускники школы Петер и Анна, будучи братом и сестрой, ненавидят буквально всё вокруг: своё жилище — старый полуразрушенный дом и грязную, убогую и захламлённую квартиру; своих родителей, в особенности, отца-инвалида — бывшего офицера СС, превратившегося на старости лет в ночного портье и, по совместительству, фотографа-извращенца за его грубость в отношении матери и не только за это; свою школу, учителей, сверстников, город, страну. Они ненавидят и себя, хоть и не признаются в этом открыто. Единственным исключением в незримом противостоянии всему миру являются школьница Софи из состоятельной семьи и молодой рабочий по имени Ханс.

«Перед закрытой дверью» представляет собой тот случай, когда наибольшего внимания заслуживает не фильм, а первоисточник. Роман нобелевского лауреата Эльфриды Елинек в своё время стал литературной сенсацией для Австрии, доселе не знавшей столь изощрённых откровений. Однако, настоящее признание пришло к ней значительно позже, после экранизации её «Пианистки» не менее бескомпромиссным Михаэлем Ханеке. А там и до Шведской Академии было недалеко. Талантливая писательница, будучи лично знакомой с послевоенным детством в осаждённой стране, действительно, будто искусно сдирает кожу с привычных категорий западноевропейского капмирка, делая это безо всякого стеснения и даже не намекая на какую-либо мораль. Красочные и безумно откровенные описания венского быта через его восприятие молодёжью, резонансно перекликающееся с историческим этапом, далеко не всегда читаются с экрана, в чём, конечно, существенный минус телепостановки. Конечный вариант сценария несколько смягчил остроту произведения, в том числе в самых страшных её моментах, но основаная суть всё-таки сохранилась.

Главные герои картины практически соответствуют своим образам, в особенности это касается Райнера, названного здесь Петером. Он — начитанный романтик, заигравшийся в подражательстве Камю и Сартру и явно заблуждающийся в отношении своих качеств характера. Несмотря на молодой возраст, его сознание уже изрядно осквернено разочарованием в прошлом и настоящем. Вместе с сестрой мечтает отравить своего отца ядом замедленного действия, бессознательно ощущая в сердце ещё более опасный «яд индивидуализма, готовый брызнуть во все стороны». Но для истинных анархистов эти «интеллигентные фашисты» слишком трусливы или недостаточно мотивированы. Не в силах сопротивляться естественным для их возраста чувствам, они мучаются от разрушающих внутренних противоречий, каждый раз оставаясь перед закрытой дверью, за которой, возможно, начинается тропа к счастью. В этом плане даже малообразованный и простоватый Ханс выглядит более естесвенным. Несмотря на разное социальное положение и взгляды, всех четверых объединяет общее заблуждение о наличии у них сильной воли, являющееся не более чем отчаянной и грубой попыткой противопоставить себя недавнему прошлому, и неизвестно, куда приведёт оно каждого из них.

В одном из поздних романов Елинек назвала послевоенное поколение австрийцев «детьми мёртвых», проживающих, вопреки своей воле, жизни за своих предшественников. Жалости или презрения достойны те и другие, решить очень трудно. Полувековая эра нейтралитета сгладила наиболее острые углы в политике и экономике, но вряд ли полностью изменила отношение самих австрийцев к недавней политической истории, исковеркавшей тысячи людских судеб и пробурившей в их сердцах неиссякаемый источник духовного отчаяния.

Думаю, что это очень натуралистичная Австрия: нелощёная, а такая, какая была. Жилые квартиры с неотремонтированными комнатами и санузлами. Учебные классы школы без пафоса. Жлобство жителей, которые казалось забыли про трагедию фашизма. Вообщем, Австрия без «Моцарта и принцессы Сисси».

И мечта уехать в Америку. Это сейчас нам Австрия и Вена кажутся одним из лучших мест для проживания в мире.

Занятно посмотреть истоки нынешнего австрийского благополучия.

И, конечно, тема юношеского максимализма с его потерей жизненных ориентиров была главной темой. Но, повторюсь, именно поколение молодёжи, показанное в фильме, в современной Австрии есть «благополучное» старшее поколение.