Фицкарральдо (1982)

'Трусливый умник хотел прибрать весь мир к своим рукам, но мир принадлежит смелым дуракам.'

'Фицкарральдо' Вернера Херцога в производстве давался ничуть не легче чем главному герою авантюрная затея. Имея не малый бюджет, фильм с треском провалился и был незаслуженно забыт. К сожалению в отличие от многих своих собратьев, фицкаральдо культовый статус так и не приобрёл, а лишь покрылся слоем пыли.

Для Вернера Херцога данная работа была чем то схожа с работой Фрэнсиса Форда Копполы: 'Апокалипсис сегодня'. Как и Фрэнсис Форд Коппола, Вернер Херцог вложил в фильм всё что смог и даже чуточку больше, если учесть через какое количество проблем пришлось пройти во время съёмок, кои к слову заняли 4 года. В отличие от 'Апокалипсис сегодня', 'Фицкарральдо' успеха у публики так и не сыскал, хотя что любопытно имеет с ним ряд очень схожих паттернов.

Центральная тема фильма целиком и полностью сосредоточена на раскрытии главного героя, можно сказать в своём архетипе доведена до абсурда, но не скатываясь при этом в буффонаду. Фицкарральдо в повествовании со всеми своими незаурядными качествами поставлен как противовес всему остальному миру и героям представленным в ленте. Его абсолютно не интересуют вещи которыми так заинтересованы 'обычные люди', его мотивация хоть и кажется нелепой и абсурдной на поверхности, в глубине имеет под собой 'фундамент' намного более крепкий чем у других, безразличный к материальному. Абсурда добавляет и то, что главный герой недоумевает и даже не предполагает почему окружающие люди не разделяют его идей и взглядов, казалось бы столь очевидных и простых.

Технический аспект в фильме конечно вызывает только один вопрос, почему данный фильм даже спустя столько лет так и не нашёл своего зрителя. Работа оператора и сцены масштабных планов выверены до мельчайших деталей. Есть ряд кинорежиссёров при просмотре работ которых, даже через экран монитора чувствуется скрупулёзный подход к каждой мелочи, где каждый кадр и план выверены до миллиметра, на ум сразу приходит Фрэнсис Форд Коппола или Стэнли Кубрик, в данной работе этот эффект тоже присутствует.

В завершение хотелось бы отметить главное настроение киноленты. Один современный музыкант 'Loc-Dog' в своей песне как то сказал: 'Трусливый умник хотел прибрать весь мир к своим рукам, но мир принадлежит смелым дуракам', 'Фицкарральдо' раскрывает эту тему крайне занимательным и самым что не наесть точным образом.

Великий фильм о великом неудачнике. Или безумный фильм о безумном герое. Вернер Херцог так себя и называет — конкистадор бессмысленного.

Вместо Клауса Кински должен был играть другой актёр. И даже не один — ещё был оруженосец в исполнении Мика Джаггера. Но они соскочили. Сниматься три года в джунглях не каждому под силу. В какой-то момент режиссёр чуть сам и не сыграл главную роль. Но его любимый враг Клаус всё-таки приехал в джунгли. Закатывал там истерики, сношался с пальмой, чуть не был убит индейцами, пытался сбежать, но всё-таки остался и сделал это.

Перетащил пароход через гору.

Эту сцену можно смотреть вечно. Она и длится бесконечно долго. Без склеек, без спецэффектов, очень медленно пароход втягивает сам себя вверх по суше своими же механическими внутренностями.

Просто он мечтал построить на берегах Амазонки оперу. А для этого нужно совершить безумный в своей бессмысленности поступок.

Пароход, индейцы, опера, джунгли. И безумная мечта режиссёра.

Миром правят мечты. Вы скажете, что так бывает только в кино. Но не стоит забывать, что съёмки фильмов — это не только колоссальный труд, но и тоже чья-то мечта.

Особенно показательным является история создания фильма «Фицкарральдо» немецкого режиссёра Вернера Херцога.

Лента повествует о фанатично влюблённом в музыку и голос великого тенора Энрико Карузо этническом ирландце, обанкротившемся магнате Брайане Фицджеральде, живущем в Латинской Америке. Ради того, чтобы вживую услышать голос кумира, он проделывает путешествие в 2000 миль по Амазонке. После встречи с прекрасным он решает построить оперный театр в деревушке Икитос — самом сердце непроходимой перуанской сельвы. Но, как это зачастую и бывает, осуществлению мечты мешает финансовый вопрос. Фицкарральдо, как называют Фицджеаральда в Америке, решает снарядить экспедицию ради разработки каучуковых плантаций, никем доселе нетронутых ввиду их недоступности. Но дорога к богатству лежит через преодоление крайне опасных порогов рек и встречу с враждебно настроенными индейскими племенами.

Звучит невероятно, правда? Однако главный герой фильма имел реальный прототип — «каучукового барона» Карлоса Фермина Фицкарральдо, на самом деле осуществившим сложнейший переход через смертельно опасный порог на корабле массой 28 тонн, уговорив помочь в этом индейцев.

Согласитесь, впечатляет. Но и это далеко не всё. Дело в том, что преданный искусству не менее фанатично, чем его герой, режиссёр Вернер Херцог на протяжении четырёх лет создавал картину о том, на что способен человек, ведомый одной лишь мечтой. Он повторил невероятную экспедицию, собрав корабль массой 328 (!) тонн и заручившись поддержкой и согласием на съёмки вождя настоящего индейского племени. Все сцены фильма выполнялись без использования спецэффектов: режиссёр с маниакальной страстью старался убедить зрителя в реальности происходящего. Съёмки происходили в тяжелейших условиях непроходимых перуанских лесов, нетронутых цивилизацией и девственно чистых.

Вот так, рассказывая о воплощении безумной мечты, совершенно невозможной и немыслимой, Херцог воплотил в жизнь свою. Он подарил нам эпических размахов воодушевляющую историю. За проведённую титаническую работу Вернер Херцог был удостоен пальмовой ветви лучшему режиссёру на престижнейшем кинофестивале в Канне в 1982 году.

8 из 10

Выдающийся западногерманский режиссёр Вернер Херцог нередко подвергался нападкам за своё наплевательское отношение к опасности и творческую одержимость, заставляющую его то и дело рисковать жизнью и здоровьем съёмочной группы и себя самого. Вследствие этого оппоненты режиссёра и даже отдельные его поклонники считают Херцога фанатиком готовым идти к своей цели буквально по трупам, как это делал Лопе де Агирре — герой его раннего шедевра «Агирре, гнев божий». В ленте «Фицкарральдо» одержимость Херцога достигла апогея, а количество травматических ситуаций по сей день остаётся рекордным в его долгой и плодотворной карьере.

Ирландский меломан Брайан Суинни Фицджеральд, или как его называют индейцы Фицкарральдо, побывав в театре «Амазонас» на оперном представлении с участием Энрико Карузо, решается на грандиозный и беспрецедентный поступок — строительство в родном Икитосе, расположенном в сердце перуанской сельвы, самого настоящего оперного театра. Для претворения этого сумасшедшего замысла в жизнь нужны немалые деньги, а посему Фицджеральд решает разбогатеть посредством добычи каучука. Для этого он арендует земельный участок на берегу реки Укаяли. Однако попасть туда весьма непросто, ведь для этого следует преодолеть очень опасные пороги. Тогда Фицкарральдо решается на совсем уж отчаянный поступок — пройти опасный участок по другой реке, а затем перетянуть многотонный корабль через узкий перешеек суши из одной реки в другую.

Все, кто знаком с творческим методом Херцога, едва ли были сильно удивлены тому, что режиссёр решил в точности воссоздать подвиг Фицкарральдо, однако, даже они наверняка покрутили пальцем у виска, осознавая опасность затеи. Но здесь, всё же, стоит отметить, что Херцог чуть ли не единственный раз в карьере пошёл на творческий компромисс и несколько упростил задачу, а именно — при помощи индейцев срыл вручную холм, изменив тем самым градус наклона с 60 до 40. Но это отнюдь не превратило испытание в лёгкую прогулку.

«Фицкарральдо» стал настоящим вызовом даже для такого отчаянного смельчака, как Вернер Херцог. По сути, фильм стал квинтэссенцией творческих исканий и самых смелых мечтаний режиссёра, а главный герой — его альтер-эго. Подобно тому, как Фицкарральдо шёл на самые настоящие безумства в своих попытках во что бы то ни стало построить в джунглях оперный театр, Херцог, не жалея ни себя, ни съёмочную группу, пытался как можно более детально отобразить это в своём фильме. Потому неудивительно, что в период между уходом из проекта из-за болезни американского актёра Джейсона Робардса, первоначально игравшего Фицкарральдо, и спасительной заменой в лице Клауса Кински, Херцог размышлял над тем, чтобы самому исполнить роль протагониста, так как по ту сторону камеры он им, по сути, и был. В «Фицкарральдо» Херцог, и до того стремившийся к ницшеанскому самосовершенствованию, становится тем самым мостиком между человеком и сверхчеловеком.

Картина, давшаяся режиссёру столь дорогой ценой, производство которой заняло не один год и которая не обошлась без травм и даже человеческих жертв, стала, тем не менее, самой жизнеутверждающей работой Херцога. Да и Клаус Кински исполнил тут свою самую положительную роль, чуть ли не впервые продемонстрировав на экране светлую сторону естества. Именно роль Фицкарральдо можно считать, пожалуй, главным свидетельством настоящего драматического таланта известного актёра, ведь другие образы, воплощённые им в фильмах Херцога, можно трактовать как умелое использование режиссёром безумного нрава Кински и умение этот нрав укрощать и направлять в нужное русло. В «Фицкарральдо» же Кински предстаёт перед зрителем настоящим альтруистом (не забываем, однако, что благими намерениями выложена дорога в ад), несущим, подобно Прометею, в родной Икитос огонь искусства, попутно освещая им джунгли. Голубые глаза и светлые волосы вкупе с белым костюмом и столь же белоснежной улыбкой работают здесь на усиление солнечного образа Фицкарральдо (если вспомнить «Агирре, гнев божий», то там внешность Кински тоже усиливала образ — нехарактерные для баскского конкистадора белые патлы, выбивающиеся из-под шлема можно трактовать как некий инородный элемент, или даже фетиш, вроде усиков Адольфа Гитлера).

Грандиозный в своей эпичности и эпичный в своей грандиозности проект стал для Херцога настоящим художественным Эверестом — триумфом воли и победой ницшеанских амбиций над здравым смыслом. После этого его ждёт постепенное творческое угасание. В последнем условно художническом (да, именно это слово здесь необходимо!) игровом фильме постановщика «Кобра Верде» уже видна некоторая усталость и смирение с неизбежным старением. А финал альпинистской ленты «Крик камня» и вовсе выглядит режиссёрской самоиронией — добрым стёбом Херцога над былыми амбициями. И пускай он и по сей день продолжает снимать фильмы в весьма тяжёлых условиях, всё же появились в его манере осторожность и определённая зрелая рассудительность. Бурная молодость постепенно перешла хоть и не в тихую, но относительно размеренную старость. Грубо говоря, после «Фицкарральдо» Вернер Херцог постепенно трансформировался из неистового художника-экспериментатора в старательного и последовательного ремесленника. Да будет так.

Мне кажется, нечасто бывает, чтобы сказание о каком-либо подвиге, героическом или волевом усилии, отдельной личности или группы людей, в конечном счете превосходила сам первоисточник, превратившись в настоящую битву, эпическое противостояние человека против природы, которое в конечном счете даже интереснее и крупномасштабнее нежели сюжет истории. В случае с Фицкаральдо именно это и произошло, и картина из художественного произведения переросла в почти документальное изображение невообразимо сложного, трудоемкого, мужественного и волевого усилия для «взятия высоты» Герцогом и его командой в самом сердце Африки.

Название фильма по имени главного героя скорее говорит не о нем самом, т. к. это история в сущности не об отдельном человеке, а о некоем стремлении, усилии, упорстве, заложенных в человеческой душе. Вполне вероятно, что это своеобразный памятник Герцога (и Кински) собственным амбициям, переходящим все грани материального мира и его возможностей. Фицкаральдо — собирательный образ, некий получеловек-полубог (недочеловек для магнатов, сверхчеловек для индейцев), герой существующий одновременно в двух мирах и отчаянно желающий эти два мира соединить какими угодно способами (благодаря Кински можем увидеть великолепного персонажа «не от мира сего»). Один из них — мир капиталистов плантаторов, где мечты ограничиваются бесконечным увеличением прибыли, символически представлен в фильме правым ответвлением Амазонки. Другой — мир индейцев с широким набором культурных верований и устоявшихся традиций, где мечтают о счастье и избавлении от страданий расположен слева от джунглей. Фицкаральдо (как образ) — это попытка примирения двух столь различных миров… и попытка удавшаяся.

Несмотря на это, главному герою все же не удалось полностью осуществить свою задумку — обогатиться и построить в сердце Африки оперный театр, способный лечить души. Но ведь если бы это и произошло, то он бы таким образом предал надлунный мир, полностью погрузившись в материальные заботы о бизнесе и процветании. А осуществление мечты всегда влечет за собой смерть идеалов («Тем идеал священен и велик, что мы достичь его вершин не в силах»). Да, мир не сдвинулся с места, плантаторы не бросили свои деспотическую, беспощадную эксплуатацию туземцев, которым в свою очередь не удастся услышать в своих джунглях великого Карузо, избавляющего душу от страданий. НО. Факт, невидимый для остальных, все же имеет место быть, а заключается он ни в чем ином, как в торжестве и победе человеческого духа, свободы и индивидуальности над «природной необходимостью».

Эта победа, как я указал в начале, даже ярче выражается не через сюжет и героев фильма, а через сам фильм и его сотворение. Ибо впервые я смотрел документальную ленту о съемках (Burden dreams) с не меньшим интересом, чем сам фильм. Отличие художественной реальности Герцога от документальной разительно. Очевидно, что немецкий режиссер не просто повторил подвиг Брайана Фитцджеральда, но и превзошел его. Корабль Герцога был в несколько раз больше и тяжелее, более того — он должен был руководить и следить за куда как большим количеством людей, в тоже время не забывая о том, что нужно снимать все на камеру, что влечет за собой дополнительные трудности (такие как освещение, звук и т. д.).

Многие из нас в принципе склонны недооценивать трудоемкость и значимость самого процесса создания фильма — от поиска необходимых средств до окончательного монтажа, а ведь порой именно он и является самым настоящим подвигом. Все произведения высочайшего уровня рождаются только в муках (подобных мукам всех рожениц), и Фицкарральдо является тому лучшим доказательством.

После двух подряд путешествий в историческое прошлое, Херцог совершает новое паломничество в Южную Америку, и вновь в амазонские джунгли. Почти трёхгодичная (с перерывами) съёмочная экспедиция фильма «Фицкарральдо» обрела славу одной из самых тяжелейших и трагичных в истории кино. Несколько смертельных исходов, масса травм и ранений во время съёмок, которые неоднократно прерывались из-за непогоды и аварий, дисбалансировали группу.

Первым не выдержал такого жесточайшего режима известный рок-исполнитель Мик Джаггер, начавший было сниматься в картине, но потом расторгнувший контракт и покинувший группу. Съёмки в картине приравнялись к подвигу, совершить который было по силам далеко не всем. Об этом наилучшим образом свидетельствует документальный фильм Ле Брана «Бремя снов», как раз и рассказывающий, в каких тяжелейших условиях проходила работа над фильмом.

Как и в «Агирре» Херцог остался верен себе, многократно превзойдя достижение ирландца Брайана Суини Фицджеральда, прозванного местными жителями Фицкарральдо. Сто лет назад тот смог уговорить индейцев перетащить через горный перевал огромную лодку весом в 28 тонн. Херцог, будучи таким же фанатиком идеи, смог проделать то же самое с кораблем весов в 340 (!) тонн, то есть в 12 раз больше.

Гигантское судно, возвышающееся на горной круче, — вряд ли какой другой величественный образ способен будет столь же адекватно выразить масштабы устремлений «Колумба кинематографа». Всё это стало возможным благодаря не только честолюбивым режиссёрским замыслам, но и стремлению рассказать историю о человеке, безумно влюбленном в оперу и в голос великого Карузо.

Одержимый идеей осуществить оперную постановку в девственном лесу, Фицкарральдо отправляется в непроходимые джунгли, где есть богатейшие каучуковые плантации. На их разработке он планирует заработать себе средства для постройки оперного театра и пригласить выступить в нём европейских звёзд. В который уже раз, исследуя конфликт между миром и личностью, стремящейся к абсолюту, Херцог обращается к герою, который хоть и терпит здесь формальное поражение, но духовно всё-таки остаётся победителем…

«Cayahuari Yacu — так дети леса называют эту страну, создание которой Бог завершил слишком рано. И когда все люди исчезнут с лица Земли, Бог вернется дабы закончить начатую работу.»

С этих загадочных и пророческих слов, под аккомпанемент внеземной масштабной музыки, на фоне диких и необузданных амазонских пейзажей, плохо прячущихся за густым туманом… начинается грандиозная и пьянящая одиссея простого смертного, готового бросить вызов всем природным порядкам и законам этой земли и, возможно, навлечь на себя гнев самого Всевышнего.

Он — Дон Кихот своего времени, неисправимый мечтатель, одержимый фанатик, уставший от скуки и бренности того материального мира, в котором жил. Его ярко-голубые нервные глаза, вечно взъерошенные русые волосы, эксцентричное поведение, и великая Любовь, которая живет в его сердце и позволит ему совершить нечто безумное, невозможное, выходящее за рамки обыденности, и, надо сказать, не так-то уж и важно, какими будут последствия. Над ним будут смеяться, указывая пальцем, но в Амазонку он войдет в обличье Белого Бога, и даже гордые дети леса будут готовы пойти за ним.

Это кино — настоящая ода безграничной силе искусства, которая не только движет главным героем, но и в корне меняет облик этой странной незаселенной цивилизованным человеком страны. Скажем, про Моцарта недаром говорили, что он являлся посланником Создателя, и именно через него Бог исполнял столь чудесную и возвышенную музыку. А тут… сквозь дикие и густые джунгли пробивается бархатный и высокий голос Энрико Карузо, масштабные оперы Джузеппе Верди, Виниченцо Беллини, Рихарда Штрауса и других. Словно вопреки всем законам физики и механики, 328-тонный корабль начинает подниматься вверх по наклонной, и под сопровождение итальянской оперы в амазонских джунглях «бремя мечты» обретает удивительную легкость.

На краткий, но незабываемый миг искусство освободило Фицкарральдо от оков бренного тела, он возвысился над собой и бесконечными джунглями, он познал мир под совершенно иным углом. Что бы добиться такого эффекта, съёмочная группа прошла не менее опасный путь, чем сам главный герой. Для немецкого режиссера Вернера Херцога это лично выстраданная работа, за которую он заплатил потом и кровью… но именно это позволило ему внести в фильм очень мощную внутреннюю энергетику, сделать его источником неисчерпаемой жизненной силы, из-за чего возникло ощущение, что сам Господь спустился раньше времени на Землю, дабы отточить свое незаконченное творение до совершенства.

Общее число просмотров и количество людей, свои сердца отдавших фильму Вернера Херцога «Агирре, гнев божий», почти в два раза больше. Однако вершиной его творчества небезосновательно считают все же «Фицкарральдо». Возможно, не последнюю роль в этом играет синопсис, отнюдь не располагающий к серьезному восприятию картины маэстро. И действительно, опера в джунглях звучит немного комично.

На мой взгляд, это картина уже зрелого поэта. Если на истории Лопе де Агирре режиссер еще оттачивал свой слог, то посредством Брайана Суини Фицджералда он достиг своего неба, как буквально, так и фигурально. За легкостью рифмы, плавностью строк и музыкальной красотой стихотворения-поэмы, зачастую скрывается титанический труд, непрестанный поиск подходящих слов и оборотов. А какая это зыбкая почва… всякий кто не верит, норовит стянуть тебя с вершины вниз. Лишь муза безумца отдаст все на свете, и слепо доверится своему избраннику… Я мягко перешел к сюжету, теперь читайте между строк.

Герой Клауса Кински выступает как проекция самого режиссера, его alter ego, с глазами безумца и верой в успех. А куртизанка Клаудии Кардинале — как муза поэта, готовая любить просто так и даже расстаться с деньгами, которые тот, к слову, почти презирает. Иногда кажется, что она, как и фильм, лишь плод его воображения. А чего только стоит идея с музыкой? Это невероятно кинематографично, показать покорение Южной Америки через знаменитую оперу Джузеппе Верди «Аида». По сюжету Аида, царевна с рождения, а нынче рабыня, влюблена в предводителя вражеских войск Радамеса. Но не смерти желает врагам герой Радамеса, ибо мечтая о славе полководца, он просит египетского фараона подарить ему музу Аиду и пленникам жизнь даровать. Именно она толкает его на обман, вынуждает избрать другой путь. Обман раскрывают, Радамесу предоставляют последний шанс вернуться на заезженную колею, отказаться от Аиды, однако он остается непреклонным. Приговор ему быть погребенным заживо, но в подземелье ждал его сюрприз. Аида там его уже ждала, с любимым не желая расставаться. И уже там, в темноте, они мечтают о счастье на небе:

Я хотел бы вернуть вам ваше красивое небо,

Нежный бриз вашей родной земле,

Царский венец вашим волосам,

И поднять на престол рядом с солнцем.

… поет великий Энрико Карузо в божественной опере Верди, и неслучайно имя корабля Molly — Aida.

Однако сам корабль вражеский, и цель его захват чужой земли. Любовью к опере показан нам патриотизм героя Фицкарральдо, он хочет, чтобы язык его страны любили все. Но сути это не меняет, в белом костюме романтика мы снова видим призрак Агирре в доспехах. А также историю Латинской Америки, которая ныне говорит на романских языках. Вырубка склона горы, труд тысяч и тысяч наивных индейцев, невинные смерти оных, почти неподъемный корабль чуждой культуры, во всем этом можно увидеть следы экспедиций европейских колонизаторов, белых богов. Белым льдом которых не напьешься, разве только обожжешься. Высокомерие цивилизованной Европы во всей красе её высокого искусства резко контрастирует с нетронутой природой Южной Америки, с музыкой ее величественных водопадов. Тут, пожалуй, стоит отметить работу оператора Томаса Мауха.

И только таким одержимым личностям как сам режиссер Вернер Херцог и его альтер-эго, актер Клаус Кински, могла покориться подобная вершина. Четыре съемочных года, в невыносимых для европейских участников проекта джунглях Амазонки, для одного фильма почти то же, что и столетия завоевания Америки. Несмотря на все финансовые, политические и психологические трудности, они, как и полководец Радамес, не отказались от своей мечты. Жизнь — это игра, а кино тем более. Слава, как и символичный красный трон, покоряется лишь великим игрокам, которые не боятся рисковать по-крупному.

«Когда мы бросаем вызов природе, она защищается. Она просто защищается. И ничего больше. И это грандиозно!» Вернер Херцог.

Однажды герой фильма немецкого режиссера Вернера Херцога отправился на плоту по Амазонке в неведомую даль. Это был безумный конкистадор Дон Лопе де Агирре. А вот теперь в первых же кадрах нового фильма он снова появляется на той же реке в лодке, как одержимый меломан, который проделал две тысячи миль по Амазонке, чтобы услышать и увидеть Энрико Карузо. Между этими героями, воплощенными Клаусом Кински, минуло несколько столетий. Между этими фильмами минуло десятилетие. Панцирь и меч испанского завоевателя Южной Америки он теперь сменил на мешковатый белый костюм и широкополую соломенную шляпу. Но, как и прежде, охвачен новыми фантастическими планами и готов на все, чтобы воплотить их в жизнь. Теперь Клаус Кински предстает в роли ирландского авантюриста Брайана Суини Фитцежальда — Фитцкаральдо, на местный манер. Места съемок уже хорошо знакомы немецким актеру, режиссеру и оператору Томасу Мауху. В джунглях Перу, Эквадора и Бразилии его «заклятый » друг, режиссер Вернер Херцог в начале семидесятых годов снимал «Агирре — гнев божий». Режиссер — тоже не менее одержимый фанатик, и это выражается в его постоянном стремлении снимать максимально правдиво и в самых труднодоступных местах.

Этот творческий фанатизм был высоко оценен на кинофестивале в Каннах. Приз за лучшую режиссуру. Те, кто видел прежде фильм про зловещего Агирре, будет приятно удивлен. Клаус Кински здесь совсем другой. Это действительно великий актер, который сумел сломать прилипшие к нему стереотипы амплуа злодея и монстра. Этот чудак чрезвычайно обаятелен. Открытая улыбка освещает его лицо. Он умеет привлекать к себе не только голоногую ребятню, но и убеждать кое-кого из местных олигархов. Он поведет за собой целый народ лесных туземцев. Недаром именно ему отдаст свое сердце первая красавица города. Неистовый Клаус Кински появляется в обществе прекрасной и темпераментной Клаудии Кардинале. Забавное сочетание имен — Клаус и Клаудия. К сожалению, Молли продержится на экране только в первой трети фильма, поскольку ее Фитц отправляется в опасный поход по Амазонке и ее притокам, а Молли не может оставить без присмотра свое беспокойное хозяйство. Ведь она содержит фешенебельный бордель в городишке Икитос. Зато ее имя будет красоваться на носу речного парохода, который Фитцкаральдо приобрел для своей экспедиции, чтобы проложить путь в леса, где растет гевея — каучуконосное дерево.

В начале ХХ века стремительно началась эра автомобилизации. А колеса для машин надо было обувать надувными шинами. Натуральный каучук стоил очень дорого, а синтетический изобретут гораздо позднее. Поэтому во время каучуковой лихорадки стремительно росли и богатели города в бассейне Амазонки. Вот и вначале мы видим роскошный театр в бразильском городе Манаусе, куда приезжают на гастроли европейские знаменитости — Сара Бернар и Энрико Карузо. Перуанский Икитос пока еще напоминает затрапезную деревню, по улицам которой бродят свиньи. Но именно здесь Фиткаральдо мечтает построить большой оперный театр, чтобы приобщить местную публику к высокому искусству бельканто.

Но пока что этот талантливый инженер, но не очень то успешный предприниматель, хватается то за одно дело, то за другое. Провалился его проект проложить железную дорогу через Анды, ныне он организовал фабрику по производству льда. Но вот он узнает, что есть возможность приобрести участок с каучуконосными деревьями между реками Пачетеа и Укаяли. Место перспективное, но добраться туда трудно. Еще труднее выбраться назад. На Укаяли смертельно опасные пороги. Но для того, чтобы добывать каучуковый сок и затем доставлять его на международный рынок, нужен водный транспорт. Любопытно, что и сегодня Икитос — большой полумиллионный город, единственный в мире, к которому нет сухопутных путей, правда, имеется международный аэропорт и, естественно, судоходная река — Амазонка.

Подруга и компаньонка Молли соберет нужную сумму на покупку этого леса. Каучуковый барон Дон Аминадо продаст ему полусгнивший ржавый пароход вместе с судовым механиком Шело. Капитаном вызывается быть полуслепой голландец Пауль по прозвищу Ориноко, лоцманом нанялся выпивоха Хуарекеке, заодно он и лучший повар на Амазонке. Разношерстная команда через несколько дней даст деру, не выдержав напряжения нарастающей угрозы, исходящей с лесистых берегов. На борту остаются четверо — Фитцкаральдо, шкипер, механик и кок. Из леса доносятся боевые песни и барабанный бой. Но наш герой вытаскивает на верхнюю палубу граммофон, и голос Карузо разносится над зеленым морем сельвы. Эффект поразительный — после окончания арии над лесом повисла тишина. И лицом к лицу они, наконец, встречаются с плывущей по реке армадой лесных индейцев. И тут начинают происходить чудеса!

Это надо видеть! Племена первобытных индейцев, оказывается, сотни лет ждали второго пришествия белого бога. И теперь у Фитцкаральдо появилась целая армия добровольных помощников. Наш меломан задумал перетащить свой пароход из одной реки в другую через узкий горный перешеек. И ведь-таки перетащит! Сможет! Собственно говоря, эта безумная идея принадлежала режиссеру Херцогу. Его убежденность и организаторский талант сотворили без всяких спецэффектов съемки этого сизифова предприятия. Сотни индейцев своими руками при помощи рычагов, воротов, канатов, катков и блоков вытащат корабль на берег и по расчищенной в сельве просеке дотащат его до перевала, а затем спустят до берега реки Укаяли. Это невероятное массовое действо, эту симфонию труда на фоне девственной природы на всех этапах и во всех подробностях великолепно запечатлел на пленку Томас Маух. Можно было бесконечно продолжать рассказ об этой невероятной истории, но удержусь. Это надо смотреть!

Надо все-таки следует добавить, что фильм — не выдуманная история. Прототип героя Клауса Кински, реальный ирландец Брайан Суини Фитцджеральд, действительно был без ума от итальянской оперы и, ради освоения труднодоступного участка леса, действительно перетащил волоком с помощью индейцев через гору огромную тяжелую лодку весом 28 тонн. Пароход «Молли — Аида» в фильме Вернера Херцога весил 328 тонн!

10 из 10

Эта лента занимает особое место в фильмографии режиссера. Время ее создания — 4 полных 1978 — 1981 года. Охарактеризовать ее для начала в одном предложении можно такими словами: метафизическая мистерия посредством визуального языка.

Сюжет ее прост и незатейлив как пейзаж, корабль и джунгли — главные пространства фильма, — архетипы, плывущие в, или, если удобнее, на реке времени.

В документальном фильме Бремя мечты режиссер называет ее сизифоподобной историей о вызове невозможному, послужившей прототипом — реальной фигуры — каучукового барона Карлоса Фермина Фицкарральдо, пересекшего на теплоходе из одной речной системы в другую через небольшой перешеек, демонтировав корабль; в мечте и фильме, — чтобы построить оперный театр в джунглях, куда привезти великого итальянского тенора Энрико Карузо. Не имея достаточно средств он — Фицкарральдо — решает купить теплоход и территорию, полную нужных деревьев, но труднодоступную из-за опасных порогов, которые не дают возможности переместить теплоход в верхний приток реки. А большой корабль в данных условиях жизненноважен для перевозки оборудования, транспортировки и тп.

И тогда вместе с командой решает переместить весь корабль из параллельного притока реки по тому месту, где они отделены совсем малым пространством земли. При помощи племени индейцев, очарованных музыкой и голосом Карузо, они перевозят теплоход через крутой склон холма. После непродолжительной радости и ночной попойки, когда индейцы ночью отвязывают корабль, чтобы умилостивить духов реки и погибших при работе, теплоход почти терпит крушение в бурных потоках воды, как и предприятие Фицкарральдо. Но главный протагонист находит в себе силы превратить поражение в победу, привезя гастролирующий оркестр, и торжественно проплыть с ним под звуки оперы мимо города.

Херцог создавал фильм в условиях войны индейских племен и государства Перу на арене битвы за власть и землю, полную нефти и полезных ископаемых — в этой вечной человеческой комедии. И лишь убедив индейцев, что он со съемочной группой не собирается оставаться здесь навсегда, они разрешают ему проводить съемку, и даже соглашаются помочь. Что особенно помогло, когда пришлось вживую перетаскивать корабль. Не избежав нападений негативно настроенных аборигенов, он находит речной портовый город Икитос — некогда рожденный каучуковой лихорадкой на севере Перу, куда и когда переносит место действия фильма, где одержимый музыкой ирландец хочет построить оперный театр.

Центральная метафора фильма — перевоз корабля по горному склону — стала ключевым изображением в творчестве немецкого режиссера Вернера Херцога, выведшего своим кораблем язык синематографа на новый уровень. Многие режиссеры черпали и черпают вдохновение в его удивительных странствиях и феериях маленьких, одержимых и непобедимых людей.

А если допустить, что время есть бытие вечности, то можно угадать, для кого все же предназначено то красное кресло.

«Фицкарральдо» — восхитительная кинематографическая ода человеческому мужеству, целеустремлённости, вере в себя, настойчивости, находчивости, бесстрашию, преданности своей мечте. Это история о сыне ирландских эмигрантов Брайане Суини Фитцджеральде, который стал известен в Южной Америке как Фицкарральдо. Он был истинным романтиком, неутомимым мечтателем, человеком с открытым сердцем. И он обожал итальянскую оперу, в особенности — тенор Энрико Карузо. Фицкарральдо брался за самые немыслимые проекты, такие, как постройка железной дороги через Анды или заложение оперного театра среди тропических лесов на берегах Амазонки. Там, где рассудочные предприниматели отступали перед напором здравого смысла, за дело брался этот с виду наивный, но на деле упрямый человек. Он не довёл до конца ни одно из своих предприятий и он был совсем не богат, поэтому среди людей почтенных и «здравомыслящих» быстро приобрёл репутацию малахольного неудачника. Но была женщина, которая беззаветно любила его и поддерживала во всех начинаниях. Она одобряла все планы Фицкарральдо, ибо верила, что однажды её любимый мужчина добьётся грандиозного успеха и утрёт нос всем своим недоброжелателям.

Картина Вернера Херцога живописует тот период из жизни Фицкарральдо, когда он, вместе со своей верной подругой посетив концерт Энрико Карузо в знаменитом театре «Амазонас», вознамерился возвести храм оперного искусства в самом центре перуанской сельвы и пригласить великого тенора на открытие. Для этого замысла Фицкарральдо отправляется на каучуковые плантации, ведь добыча каучука в то время была весьма доходным делом. На своём водном пути легендарному мечтателю предстоит справиться с природными препятствиями и менталитетом индейцев, живущих по обоим берегам реки Укаяли.

Вернер Херцог отнёсся к своему произведению столь же ревностно и ответственно, как относился к своим предприятиям Фицкарральдо. Немецкий режиссёр требовал от своей команды абсолютной натуралистичности и правдивости при съёмках. Из-за своей требовательности Херцог постоянно ссорился на съёмочной площадке с Клаусом Кински, исполнителем роли Фицкарральдо. Но оно того стоило. Благодаря перфекционизму Херцога, зритель видит воодушевляющую и трогательную картину, в которой подробно описаны быт южноамериканских народов начала ХХ века. Особняком стоит сцена, в которой Фицкарральдо и индейцы вынуждены перетаскивать корабль весом 328 тонн через горный кряж высотой с километр, дабы оказаться в соседней реке и миновать опасные пороги. Этот эпизод есть цельное торжество человеческого ума, физики и вдохновения над природными препятствиями.

Фильм Вернера Херцога стоит смотреть не только ради того, чтобы узнать, осуществил ли Фицкарральдо свой грандиозный замысел, и восхититься блистательной игрой Клауса Кински (в роли Фицкарральдо) и Клаудии Кардинале (в роли Молли, музы Фицкарральдо). Лента позволяет погрузиться в реалии столетней давности, осознать глубину и разнообразие человеческой души, поверить в волшебную объединяющую силу искусства и с гордостью почувствовать себя человеком.

10 из 10

Одна из самых безумных и масштабных картин замечательного немецкого режиссера и сценариста Вернера Херцога, где он уже в который раз вырывается за пределы обычного для большинства мира, направляя свой взор на человеческое безумие на фоне потаенных уголков дикой природы. На этот раз главные героем стал Брайан Фицджеральд, которого индейцы называли Фицкарральдо. Фанат оперы, он, ради постройки собственного театра, отправляется в малоизведанные джунгли для поиска каучуковой плантации.

Не случайно «Фицкарральдо» считается тематическим продолжением еще одной ленты Херцога «Агирре, гнев Божий», в схожей манере раскрывающей проблему человеческого безумия среди живого мира. Неизведанные, потаенные уголки души и такие же малоизученные места девственной природы. Через своих героев Херцог заглядывает в самую глубь человеческого сознания, с каждым новым поворотом реки проникая все дальше и дальше, стирая при этом все обычные рамки подобного познания.

Но данная картина и весьма существенно отличается от «Агирре, гнев Божий». Если в первой ленте показана словно отрицательная сторона человеческого безумия, когда главный герой ради мифических богатств прямо движется к смерти, то в «Фицкарральдо» Херцог рисует уже обратную сторону — то самое безумие рождает искусство, потрясающее и величественное, способное заставить целое племя работать в совершенно диких условиях без какой-либо видимой выгоды для них, заставить человека на немыслимые и казалось бы сразу обреченные на провал поступки.

Эта тяга к подобного рода поступках для Херцога жива еще только в безумцах вроде Агирре или Фицкарральдо и нетронутых цивилизацией племенах. Остальной же мир давно умер для Херцога, лишь еще еле держась на ногах после смертельного ранения, как выразилась жена главного героя об одном из плантаторов. Там победила рациональность, когда практически все фильмы Херцога о победе иррационального. Поэтому и никто не может понять Фицкарральдо, мотивы его поступков. Он, как и многие другие герои картин Херцога, последний романтик эпохи, безжалостной по отношению к нему.

Фитцкарральдо — эксцентричный ирландец, который осмеливается воплощать в жизнь свои мечтания. Начало прошлого века, было время, когда люди зарабатывали огромные состояния в различных частях мира. Для Брайана Фицджералда это Перу, земля, где он живет. Очевидно, что люди из старого континента пробивают дорогу к успеху своими проектами. Фицджеральд один из них. Он производит лед, придумывает новые схемы, один из которых, план строительства железной дороги через весь континент. Теперь он в всерьез намерен построить здание оперы в джунглях Амазонки и привести туда Энрико Карузо. Не имеющий достаточно денег для осуществить своей мечты, Фитцкарральдо идет в каучуковый бизнес. Глядя на карту, он становится одержимым с тем, что неподалеку речная система обеспечивающий доступ к огромной площади природного каучука Единственная проблема в том, что он полностью недоступен из-за порогов. Ну, не полностью для него, так как у него есть безумный план, перетащить пароход за небольшую гору (подвиг, который был, достигнут кинематографистами без помощи специальных эффектов).

Никто, кроме Клауса Кински, не смог бы сыграть Фитцкарральдо. Его замечательную способность к общению, проявления эмоции и чувства, через выражение лица и движения тела, что приводит на мысль — это лучшая роль в кино.

Многие рассматривают Fitzcarraldo, как самый незабываемый фильм Вернера Херцога. Как трудно он работал над этим фильмом (много сказано о создании этого фильма). Фитцкарральдо это удивительная история — мастерски описанная с демонстрациями удивительных мест и захватывающим сюжетом, который остается со зрителями еще долго после просмотра.

У кинематографа Германии- было два этапных периода развития, два исторических пика: это экспрессионизм конца 10-х- начала 20-х годов прошлого столетия(Вине, Мурнау, Ланг, Фейдт) и «новое немецкое кино», возникшее в 60-е и достигшее расцвета в 70-е годы ушедшего века. И если режиссёры первого поколения, так или иначе были схожи в своих мистическо-фантастических немых экзерсисах, то «шестидесятники» отличались друг от друга разительно. Например театральная линеарность Фасбиндера, была абсолютно непохожа на отстранённые чёрно-белые роуд-муви Вендерса, также как феминистская контестация лент Фон Тротты, значительно разнилась от работ её собственного мужа Шлёндорфа, с его несколько литературно-историческим стилем. Единственное всё же, что их всех объединяло, так это солидарность в денацификации своего недавнего «коричневого» прошлого…

Не затерялся в их ряду и такой «самостийный» автор, как Вернер Херцог, имевший свою собственную, документально-натуралистичную манеру виденья сквозь киноглаз камеры. Этнический югослав, он и в своих работах демонстрировал восточноевропейский темперамент, делавший его картины природно дикими и по-балкански витальными.

Когда же, на киноплощадке, он сходился со своим «главным актёром»(другом-врагом?) польским немцем Клаусом Кински(бывшим десантником вермахта), на съёмках становилось жарко, как в аду. И искры ненависти проскакивающие между волевым режиссёром и неврастеником артистом, летали по обе стороны кинообъектива, дав нам возможность лицезреть это колоссальное напряжение на экране.

На какой фильм, по форме, более всего похож «Фицкарральдо», так это на «Апокалипсис сегодня» Копполы. Тот же сплав по реке в самое «сердце тьмы», с отсутствием возможности повернуть назад, та же команда чудаковатых «безумцев» способных идти до самого конца. Те же люди другой культуры(индейцы Амазонки), а можно сказать и цивилизации, в любой момент способные убить героев. Захватывающе и одновременно страшно, смотреть на то, что ждёт персонажей за каждым следующим «водоворотом»…

Это кино- настоящий фильм-опера(недаром Херцог ставил их на театральной сцене) об одержимости подвигом и агонией идеализма. Эта работа режиссёра(как и многие его ленты)- история великого поражения, но тем не менее- это гимн во славу триумфа воли и духа. Герой Кински, словно Иисус на «Голгофу- перуанских Анд», несёт свой «крест»-пароход.

Индейцы тут словно девственная природа способная погубить, но при этом всегда открытая к прекрасному, что есть в человеке. И готовая в нём признать своего хозяина и бога. Божественный тенор Карузо(с которым мне посчастливилось родиться в один день, ну конечно в разные годы), способен вызвать, более, состояние благоговения у дикаря, чем у «цивилизованного» толстосума. И как же прав герой- осекающий на полуслове ставящих(словно на тотализаторе) на его экспедицию деньги богатеев(говорящих, что мол это они настоящие игроки, рискующие своими кровными состояниями), заявляя им- «Единственный игрок здесь- я». Ведь нельзя проиграть или выиграть, не вставая с удобного кресла.

А Херцог стал безоговорочным победителем(плюс конечно приз за режиссуру в Каннах)- подняв сию буксовавшую четыре года(именно столько длились съёмки) махину и «дотащив» её к нашим с вами глазам и сердцам!

9 из 10

«- Что вы собираетесь делать после того, как закончите съемки этого фильма? Какие у вас планы?

- Я не собираюсь больше снимать фильмы. Мне надо сразу же идти сдаваться в сумасшедший дом» (из интервью Вернера Херцога на съемках «Фицкарральдо»).

Он опоздал родиться. Задыхаясь в среднестатистически-отцифрованной ячейке нашего времени, немецкий режиссер Вернер Херцог смог вырваться из нее, лишь выведя неповторимую стратегию собственной жизни. Разбить рамки реализма, дать простор мистически-запредельным стремлениям души, тяготению ее к интуитивно-иррациональному творческому началу, позволить вырваться наружу тайным силам, ее взрывающим, и тяга к безграничному индивидуализму… Пожалуй, лишь эпохи Великих географических открытий и Возрождения могли бы впитать в себя всю одержимость его проектов, разделить с ним его стремление раздвинуть границы привычных возможностей, понять его бунт против всего, что носит на себе оскорбительно-ущербное клеймо нормы.

Вернер Херцог — один из последних представителей неоромантизма, в отличие от Ницше и Шопенгауера не просто декларирующий свои убеждения, а шаг за шагом неуклонно воплощающий их в жизнь. Его фильмы — это высокохудожественная документалистика, без столь модной ныне приставки «псевдо-». Подобно древним суфиям, он мог бы сказать о себе: «Я много раз слышал и не раз видел как огонь жжет и яд отравляет. Я сам был обожжен огнем и отравлен ядом». В 1982 году Вернер Херцог снял свой самый амбициозный проект «Фицкарральдо» — фильм, вобравший в себя всю неординарность его натуры.

«Фицкарральдо» основан на реальной истории каучукового барона, жившего в сельве Амазонки в начале прошлого века. История этого барона не очень интересовала режиссера, куда больше его воображение было захвачено одной деталью биографии этого человека — однажды он пересек перешеек реки на пароходе, предварительно демонтировав и собрав его заново на другом берегу реки. Херцог поступил по своему обыкновению — архивную документальность событий он преобразил в притчу о вызове невозможному.

Он снял историю о человеке, одержимым мечтой — построить в джунглях собственный оперный театр и пригласить петь в нем Карузо. Заработать денег на свой проект герой фильма решает эксплуатацией каучуковой плантации, труднодоступной из-за стремнин в пойме реки Амазонки. Заядлый меломан и начинающий капиталист, сумевший привлечь на свою сторону тысячу местных индейцев, воплощает в жизнь один из этапов своего невозможно-дерзкого плана по-аргонавтски. В географической точке соединения двух речных систем, применяя лишь силу человеческих рук, а также систему рычагов и лебедок, участники его безумного проекта перетаскивают по суше через крутой склон горы на противоположный речной берег огромный пароход. Последующий радикальный поворот событий и красивейший (несмотря на свою непредсказуемость) финальный аккорд картины можно сравнить лишь с физически осязаемым прикосновением к вечно ускользающей линии горизонта.

Но Вернер Херцог не был бы Вернером Херцогом если бы не снял всю эту невероятную историю вживую. Режиссер не изменил своему кредо: максимальная аутентичность и неограниченная свобода самовыражения. Никаких фальш-декораций, картонной иллюзорности павильонных съемок или спецэффектов-обманок. Восстановленный из металлолома пароход начала прошлого века, амазонская сельва, далекие от западной цивилизации индейцы, крутой горный кряж протяженностью почти в милю, неукротимый темперамент актера Клауса Кински и одержимая воплощением на кинопленку собственной мечты режиссура Вернера Херцога.

«Когда я возвратился в Германию, то пробовал собрать всех инвесторов. Они спросили меня: «Как ты будешь продолжать? У тебя есть силы, желание, энтузиазм и все такое?» И я ответил: «Как вы можете задавать этот вопрос? Если я оставлю этот проект, то я стану человеком без мечты, а я не хочу жить таким. Или я проживу свою жизнь на этом проекте или закончу ее на этом проекте»(с)

Фильм снимался в неподдельно экстремальных условиях: в эпицентре войны между Перу и Эквадором, в пограничной точке конфликта между враждебными индейскими племенами, посреди непролазной малярийной грязи местных болот, под обстрелом индейских стрел и укусов ядовитых змей, угрожающе опасных провокаций местной прессы, регулярной остановки съемок из-за нехватки денежных средств, периодического бойкота измотанной до предела съемочной группы и психопатически взрывного эгоцентризма Кински, сыгравшего Фицкарральдо.

В своем более позднем фильме «Мой любимый враг Клаус Кински» режиссер приоткрыл завесу их непростых отношений, особенно ярко проявившихся на съемках «Фицкарральдо». Внешне спокойный, но маниакально одержимый собственными проектами Херцог и неуправляемый скандалист Кински — они представляли собой взрывоопасное сочетание. Но в тоже время только эти двое могли с полуслова понять друг друга. Только флегматичный упрямец Херцог мог так точно направлять в нужное русло бешеную энергию истероидного холерика Кински. И только Кински смог привнести в фильмы немецкого режиссера тот уникальный оттенок воистину дьявольского магнетизма, отличающего их совместные проекты.

Великолепный творческий тандем двух втайне восхищавшихся друг другом гениальных людей, создавших свои лучшие работы в теснейшей партнерской связке, перманентно перетекал в профессиональные ссоры, скандалы, личные оскорбления и угрозы. Во время съемок «Фицкарральдо» у режиссера дважды возникало острейшее желание убить актера. Первый раз — когда Кински демонстративно собрал свои вещи и собрался все бросить и уехать посередине съемочного процесса — режиссер смог остановить актера, лишь наставив на него прицел заряженного ружья. И второй раз, когда выведенные из себя бесконечными выходками Кински индейцы предложили режиссеру самим убить актера. Херцог отказался от предложения вождя племени, но впоследствии шутил, что не раз жалел об этом.

Четыре мучительно-долгих года человек по имени Вернер Херцог снимал фильм об одержимом мечтателе Фицкарральдо, интуитивно осознавая, что снимает картину о самом себе. Один из эпизодов фильма — белоснежный пароход, под симфоническую музыку рвущийся из липкой грязи амазонских джунглей к небу — символ непокорной души режиссера, сумевшего расправленными крыльями мечты разорвать тесный кокон материи нашего мира.

«Это не только мои мечты. Я верю, что эти мечты также и ваши. И единственное различие между вами и мной — то, что я могу ясно выразить их» (Вернер Херцог).

Если вы хотите ощутить вкус уникальной режиссуры Вернера Херцога — посмотрите «Агирре — гнев божий». Но если вы хотите раз и навсегда влюбиться в упоительное безумие его души — откройте свое сердце для незабываемо прекрасного «Фицкарральдо».