Мастера, мастера (1980)

Очередное социальное кино, где вскрытие образовательных проблем соседствует с поверхностной философией и несмешной комедией. Поддекст опять есть, но на этот раз еще более депрессивный. Идея проекцирования общества изображением одной локации, в данном случае общеобразовательной (образцовой при этом) школы, безусловно не нова. Фильм характерен особенно для начала 80-х, когда бунт и романтика предыдущего десятилетия трансформируются в усталость, желание лучшей жизни, разочарование и рефлексию. Итак, школа. Персонажи очень конкретны. Директриса — безумная царица, серый кардинал, секретарша, со всеми вытекающими, приапизм и нимфомания, алкоголизм и личный театр, лицемер на лицемере, боги из городского отдела образования, угнетенный обслуживающий персонал. Мы наблюдаем за двумя параллельными (и перпендикулярными событиями): а) учительница английского написала жалобу на заместителя директора по поводу шантажа и последующего принуждения к сексу, и из-за этого в школе появляется молодой и упертый «ревизор»; б) уборщица по прозвищу «Кева» (Мамка) уходит на пенсию и её необходимо достойно проводить, с представлением, песнями и плясками.

Мы наблюдаем постепенное вскрытие пластов убожества в педагогической среде (ученики практически не фигурируют). И, несмотря на некую сатирическую склонность, в основном всё правдиво. Моя мама, кстати, тоже учитель, и подтверждаю, что вся эта дурацкая школьная возня, весьма реалистична и повсеместна, сейчас в том числе. Фильм неплохой, но поскучнее предыдущих на мой взгляд. Актеры хороши, как обычно. Сценарий не без недостатков. Артхаусная составлющая минимальна. В предыдущих фильмах были просто сносящие крышу последние полчаса. Попытки повторения этого трюка заметны, но не совсем удачны. Однако здесь есть отличный монолог пьяного учителя (возможно это чужая цитата, не знаю), который лучше любых мнений описывает главную мысль фильма. Хочу его привести дословно:

«Мастеров застал на крыше старого дома,

меняют поломанную черепицу на ней.

Мастера внутри…

Мастера, мастера, кто вас звал сюда?

Почему трогаете мою чёрную крышу,

на которой стоит белый аист,

на которой растёт трава кудрявая,

мою крышу у подножия длинного века?

Почему заняли мой дом?

Почему напали с молотками, гвоздями,

кисточками, красками…

Мастера, мастера, уходите, разрешите

мне самому обустраивать свой дом!

Не слышат они… забивают мои кости,

красят моей кровью, выносят из моего сердца,

расставляют вещи, невыносимые мастера,

их 30 на мне одном стоят!

Говорят, придёт известный гость,

будет ловить мглу по чаще,

наткнётся на твой дом,

он должен быть как в сказке.

Вот тебе зеркало, расчёсывай смех в нём,

лицо твоё подпирает железная грусть.

Мастера, мастера, что вы наделали,

это не мой дом,

это не мой гость,

это не я больше!»

Короче, поняли — все очень грустно и драматично. Как говорил Чацкий: «А судьи кто?» Но мы же знаем про это, правда? Тем фальшивей и коньюктурней звучит финальный монолог образовательного чиновника, неожиданно портя настроение от фильма.

5 из 10