Мазох (1980)

Садизм и мазохизм, как две самые известные, наверное, сексуальные девиации, интересовали кинематографистов едва ли не с первых дней рождения кино. Естественно, не могли не привлекать их и фигуры писателей-аристократов, чьи имена дали название этим, скажем так, явлениям. Но если Донасьен Альфонс Франсуа де Сад отличился не только на литературной ниве, дав возможность вволю пофантазировать по поводу своей богатой на события биографии, то его австрийско-украинский коллега Леопольд фон Захер-Мазох жил тихо, скромно, не давая особых поводов для сплетен и сюжетов для сценаристов. Ну, разве что на страницах своих книг, которые, возможно (только возможно) отразили перипетии его жизни.

Самым популярным у современников и потомков стал, конечно, роман «Венера в мехах», имя главной героини которого позднее взяла себе одна из любовниц писателя Аврора Румелин, благодаря собственному писательскому дару увековечившая свою связь с Мазохом в мемуарах. Ей даже удалось выйти замуж за австрийского аристократа, пусть и продлился этот брак не слишком долго. Зато он стал хоть каким-то поводом для того, чтобы заглянуть в щелочку писательской спальни и снять фильм об экзотических пристрастиях человека, чье имя превратилось в медицинский термин.

Стоило ожидать, что начиная работу над картиной о столь неоднозначной личности, младший брат знаменитых итальянских режиссеров Паоло и Витторио Тавиани Франко сосредоточит свое внимание на психологических аспектах, попытается проникнуть в глубины сознания, понять творчество… Раз уж биография избранного персонажа бедна на события. Ничего подобного не происходит. Уткнувшись в единственный факт из жизни Мазоха, который подробно освещен благодаря весьма субъективным воспоминаниям Авроры Румелин, Тавиани превращает картину в череду эпизодов, большинство из которых украсило бы собой главную страницу какого-нибудь современного сайта, посвященного женскому доминированию.

Фильм начинается со знакомства Леопольда и Авроры, которая видится писателю героиней его романа, той самой Вандой фон Дунаев, и заканчивается их расставанием. Между этими эпизодами — словно вспышками памяти проходят реминисценции своеобразных отношений между любовниками, апофеозом которых становится подписание «контракта раба», который якобы составил лично Мазох, отдавая себя во власть любовницы.

Собственно, на этом все содержание картины заканчивается. Где-то в стороне остаются дети супругов, где-то на периферии — творчество писателя, совсем в утиль сданы его переживания и чувства. Если Ванде в изображении Франчески де Сапио еще хоть как-то можно сопереживать как живому и в чем-то страдающему человеку, то подвизавшийся на второстепенных ролях в банальной эксплуатации Паоло Малько выглядит на экране статистом из гей-порно, заставляя подумать, что настоящий порноактер в этой роли смотрелся бы даже органичнее.

Зато эротические эпизоды, щедрой рукой разбросанные по сценарию, сняты красиво и весьма убедительно демонстрируют ту самую мазохистскую страсть, которой посвятил всю свою жизнь и творчество австрийский аристократ. И пусть за ними не стоит никакой философии, никакой психологии, никакой даже этики — одна только эстетика, эффектно изображенная на экране Тавиани, позволяет режиссеру максимально точно передать атмосферу творчества своего героя. Но только ее — ничего более. «Мазох» оставляет после себя послевкусие запретного плода, который дали чуть-чуть надкусить и тут же отобрали. Словно автор хотел полностью погрузиться в атмосферу извращенного греха, но не решился этого сделать, остановившись на грани дозволенного. Впрочем, если вылить из картины не имеющую особого смысла воду, то из нее вполне можно нарезать отличное получасовое «тематическое» софт-порно. На большее, к сожалению, брата великих итальянских режиссеров не хватило.