Кафе «Титаник» (1980)

Второй фильм молодого балканского режиссера Эмира Кустурицы после «Невесты приходят», снятый для сараевского телевидения в далеком 1979 году, основанный на рассказе сербского писателя и нобелевского лауреата Иво Андрича.

Действие картины разворачивается в 30 — 40 гг. двадцатого века. Степан — молодой юноша из бедной семьи, который не оправдывает возложенные на него надежды в учебе, из-за чего получает нагоняи от постоянно пьющего отца. После смерти отца Степан пробует подработать в подмастерье, помощником фотографа в Загребе, а потом и в Белграде, открывает свое собственно фотоателье, но остается таким же наивным юношей, витающим в своих собственных фантазиях, представляя себя в глазах людей великим скрипачом. Менто — еврей — подкаблучник и трус, сын мелкого торговца, весельчак и пьяница, владелец кафе «Титаник». Свое заведение он привык видеть полным народу с музыкой, весельем и игрой в карты. Мировая история переворачивает судьбы двух людей после того, как Боснию оккупируют гитлеровские войска и двое этих униженных жизнью человечка предстают друг перед другом в совершенно новых образах…

Жизнь двух персонажей на фоне трагедии всего народа, — Кустурица создает мир тусклого, невзрачного и безнадежного, мир теней, шаг за шагом, постепенно от кадра к кадру нагнетая обстановку, приводящую к трагической развязке. Нет тут никакой трагикомедии, смешанной с фарсом и подчас безбашенностью и казалось бы абсурдом, скрывающим всю порочность и изуродованность как отдельных людей, так и всего общества, — характерных черт Кустурицы — будущего, обладателя всевозможных наград крупнейших мировых кинофестивалей и любимчика жюри. Это все придет чуть позже, а пока Кустурица скурпулезно прописывает судьбы двух киногероев: Степана, — с его многочисленными «жизненными маскарадными масками» и Менто — капитана трансантлантического лайнера «Титаник», идущих параллельными курсами для того, чтобы пересечься в один из страшных черных дней.

Интересной особенностью фильма является атмосфера, созданная, благодаря небольшой потертости кинопленки и вставки в виде интерпретированной черно — белой финальной сцены в начало фильма. Важно также отметить, что несмотря на параллельно развивающиеся сюжетные линии двух главных персонажей фильма, какая — то связь, может быть мистическая, все время между ними прослеживается: к примеру, общая женщина, бегающая от одного к другому, ищущая легкой забавы и денег или, как эхо, отзывающееся на протяжении всего фильма, слова о том, что Степан — это сын какого — то загадочного капитана. Случаем не «спившегося и опустившегося еврея» Менто? Этот вопрос Кустурица оставялет без ответа.

P.S. «Все, что у вас сейчас есть, — это Голливуд, который сам по себе — чистый яд. Он был ключевым местом в истории искусства двадцатого века: он сохранял и защищал человеческие идеалы. А потом, как любой великий город, он пришел в упадок и переродился в самое гадкое промышленное предприятие на свете. Думаете, почему сегодня у нас нет Фрэнка Капры? Нынешним зрителям он не нравится? Ерунда! За последние шестьдесят лет люди ничуть не изменились!» (Эмир Кустурица)

«Мы ли — пляшущие тени?

Или мы бросаем тень?

Снов, обманов и видений

Догоревший полон день.»

А. Блок

Мне близки фильмы, в которых есть два начала: трагическое и комическое одновременно. И Кафе «Титаник», в котором комическое лишь едва угадывается, а на передний план выходит дух трагедии и драма души человеческой, нашёл отклик в моём сердце, первоначально глухой стук усилился и пробудил странную гамму чувств и ассоциаций.

Что-то куприновское чудится мне в этой истории о поиске своего «пьедестала» и тщетной попытке возвыситься над окружающими людьми, сложившимися обстоятельствами, и самим собой прежде всего, истории о судьбоносном столкновении, благодарить за которую стоит Иво Андрича и Эмира Кустурицу, перенёсшего её на кинематографическое полотно.

Мир, наблюдаемый в фильме, тускл и безнадежен, это мир теней и отражений. Изначальная человеческая несвобода как будто высекается буквально в каждом кадре и множит всё разрастающуюся, архитектурно-точно выстроенную, мраморно-холодную и облупившуюся скульптуру обречённости. Степан не может убежать от ощущения собственной ущербности, которое также неизбежно как та самая злополучная историческая встреча «Титаника» с айсбергом, ныне ставшая притчей во языцах. В его голове звучит голос, увязшего во хмелю отца, чьё отцовство возможно мнимо, и слова о никчёмности и бесполезности вместе с звонко раздаваемыми пощёчинами глубоко застревают в голове подростка, так глубоко, что вспыхивают яркими пятнами воспоминаний всю жизнь. Его попытки создания иллюзии успешной жизни и значимости собственной фигуры терпят крах, окружающие видят искусственность, и сам Степан разочаровывается в «маскараде», обнаружив его нецелесообразность.

История, происходящая в экранном пространстве, лаконична, но эта «скупость» необходима, нет лишних действий, надуманных сюжетных зигзагов. С самого начала внимание зрителя акцентируется на одной из ключевых сцен фильма, и сделано это изящно, мастерски, при помощи одной единственной сюжетной петли.

Интересно отмечать как ход собственных мыслей совпадает с кинематографическим приёмом, использованном ещё в далёком 1979 году. А ведь была у меня и есть до сих пор точно такая же сценарная задумка о элегантном возвращении к первой чёрно-белой сцене фильма, о её дублировании, но уже в цветной вариации с дальнейшим развитием сюжета. С одной стороны приятная параллель, с другой понимаешь как все мы не одиноки в своих замыслах, и что всё повторимо и воспроизводимо в жизни и во всех её сферах, включая кинематограф.

Не менее интересен, чем образа Степана, образ его возможного отца, владельца сомнительного заведения с убогой, усиливающей уныние и без того хандрящих посетителей обстановкой, но гордым наименованием, в котором слышатся зловещие нотки, «Титаник». Первый пытался отыскать себя, но, наоборот, всё больше терялся в этих поисках, примыкая к рядам сегодняшних победителей, «королей военного положения», он по-прежнему оставался марионеткой, не особенно нужной и востребованной. Второй потерял себя уже давно, но в то же время нашёл на воображаемом корабле, (но и образы, мелькающие в нашем сознании, эти полуфантастичные проблески, не менее важны самой реальности), в роли капитана. И он, также как и Степан, терпящий унижения, одинокий отщепенец, нашедший единственное прибежище в злачной атмосфере кафе, тем не менее может сказать, или хотя бы подумать об этой своей роли с гордостью. И как истинный капитан, Менто до последнего момента не покидает свой «корабль».

Смотришь и внимание сосредоточено на всей картине и её интереснейших деталях. Здесь нет фарса, здесь есть странные жизненные отрезки, которые неизбежно пересекутся в одной роковой точке.

Хотя фильм снят не так уж давно (в 1979 году), в нем чувствуется особенная атмосфера, присущая исключительно ретро-фильмам: возможно, это из-за вставок в цветах сепии или из-за легкой потертости пленки… Так что визуальная сторона фильма просто изумительна, но ей достоинства этого творения Кустурицы не ограничиваются. В нем рассказывается о жизни простого, немного странного молодого человека по имени Степан и еврея Менто, величающего себя капитаном «Титаника», которые не знакомы друг с другом, но в их жизни довольно много общего, и даже существует возможность, что «капитан» на самом деле отец Степана, только не знает об этом.

Мне бы хотелось поподробнее рассказать о первом из героев, молодом Степане. Его отец — аутсайдер в городе, но при этом его гордыня просто поразительна, поэтому он становится объектом многочисленных насмешек, а свое зло срывает на сыне, ибо надеется, что тот сможет «утереть всем нос», но парнишка не проявляет абсолютно никаких талантов, так что исполнить волю отца никак не может. Молодой человек замкнут и не может ничем ответить на придирки отца, но при этом он напрочь отказывается верить в собственную безнадежность и вполне серьезно воспринимает заявления отца вроде «мой сын вам еще всем покажет!». И все попытки Степана выглядеть солидно, типа таскания повсюду с собой футляра из-под скрипки, на которой он никогда не умел играть, выглядят совершенно беспомощно. Неудивительно, что юноша становится объектом всеобщих насмешек. К тому же сказывается и дурная репутация отца, хоть тот уже умер, да и многие полагают, что отец Степана тот самый «капитан». И все же герой постоянно становится объектом придирок и насмешек окружающих. В сочетании с его определенной психической неполноценностью все эти испытания дают далеко не самые лучшие последствия, что показано фильме.

А в общем-то, у таких людей, как Степан, есть только два выхода: или совсем сойти с ума и тихо умереть или взбунтоваться. Потому что невозможно нормально жить при таком постоянном давлении на психику со стороны общества. К тому же Степан сам не считает себя нелепым и неудачником, поэтому не может понять, отчего над ним все потешаются. И у него остается только одно чувство. Страх. Страх снова оказаться в глупой ситуации. А ведь по натуре он довольно терпеливый и спокойный человек, но у любого терпения имеются пределы, и достаточно уже одного грубого слова или неуместного хихиканья, чтобы спровоцировать загнанного человека, наподобие Степана, на непреодолимую агрессию и на действия, которые невозможно предугадать.

А не легче ли просто быть более терпимыми к людям, не похожим на остальных, тем более, если они никому не мешают и сами не провоцируют конфликт?