Сила чувств (1978)

Вдохновение для любого художника — материя настолько тонкая, что объяснить его появление в привычных глазу и уху терминах едва ли представляется возможным. Кого-то муза посещает едва ли не каждый день, кого-то — по большим праздникам, а кто-то, возможно, за целую жизнь так и не дождется ее появления, прекрасно обходясь набором приобретенных профессиональных навыков. Казалось, что не хватавший звезд с неба бразилец Жан Гаррет относился именно к последней категории деятелей искусства: работал потихоньку во владениях Десятой Музы, снимал криминальные триллеры, эротические драмы, немножко заигрывал с хоррором… Не сказать, что плохо снимал — средне. Все его работы вполне себе благополучно вписывались в расцветшую в середине 70-х киноэксплуатацию, ну, а позднее — в отпочковавшуюся от материнского древа на благодатной бразильской почве порночанчаду. Но однажды капризная хозяйка решила поинтересоваться трудовыми буднями одного из своих адептов — и одарила небесталанного, как оказалось, режиссера своим взглядом. В результате на свет безбожный появилась роскошная мистическая драма «Сила чувств», в которой волшебным образом переплелись лавкрафтианский сюжет, атмосферность латиноамериканского магического реализма и чувственная романтика эротического кино, в котором сеньор Гаррет определенно знал толк.

Если говорить о дне сегодняшнем, то ленту можно сравнить с работами Найта Шьямалана, пересмотревшего Тима Бёртона вперемешку с фильмами для взрослых. А вот в эпоху, когда бразильский режиссер снимал свою картину ей как-то вот так навскидку трудно подобрать аналоги. Причем, если пересказывать сюжет человеку, хорошо знакомому с историей кино, то он сразу же скажет, что наверняка где-то это уже видел. Ну, в самом деле, что можно выжать из истории писателя, который в поисках тихого места для творчества приезжает в прибрежный поселок и очень быстро выясняет, что его населяют люди, мягко говоря, со странностями. А кое-кто из них, похоже, и не совсем люди. Вскоре в дело вмешивается семейное проклятье, приведшее героя в это зачарованное место, следует безуспешная попытка бежать от рока со всеми вытекающими и, наконец, заочное знакомство с Дагоном… (то есть, простите, с очаровательно-сексуальным чудовищем). В-общем, все это зритель видел до Гаррета (хотя не сказать, чтобы Лавкрафта активно экранизировали в 70-х), все это он видел после и будет видеть до тех пор, наверное, пока существует кино.

Однако «Сила чувств» плевать хотела на оригинальность фабулы, равно как и на любые обвинения в плагиате, поскольку главное здесь не что, а как подано. Гаррет словно официант в дорогом ресторане настолько мастерски расставляет приборы, так учтиво вьется вокруг клиента, так красиво сервирует блюдо, что становится совершенно неважно, что там спрятано за изящными листьями салата, да и вообще — есть ли что в середине.

Режиссер просто «делает красиво». Вместо саспенса триллера, который вроде бы должен нагнетать мрачный саундтрек из симфонических произведений классиков, он рисует бесконечно печальный этюд, в котором уход человека из жизни воспринимается не как трагедия, а как чувственный роман со Смертью, в котором многочисленные эротические эпизоды становятся прелюдией к последнему финальному соитию. Кстати, вопреки обыкновенной для бразильского кино (и самого Гаррета) натуралистичности, любовные сцены в фильме сняты подчеркнуто картинно, постановочно, максимально далеко от естественности — зато очень красиво. А за апофеоз, в котором обнаженные тела сливаются воедино в лунной дорожке на фоне абсолютной черноты океана, можно простить автору все его предыдущее, покрытое серой патиной скуки, творчество. «Сила чувств» снята как-будто другим человеком, не имеющим к обычному Гаррету никакого отношения.

Этот другой Гаррет подобно Крысолову из старинной легенды, увлекает за собой волшебной атмосферой иного мира, нарисованной призрачным светом полной Луны. В этом мире люди ночью превращаются в иных, свободных и опасных существ, живущих только чувствами, оставляя разум на дневной стороне планеты. Утром они не помнят того, что происходило ночью. Утром они снова превращаются в скучных серых жителей скромного рыбацкого поселка. Утром они перестают быть. И только Флавио, писатель, человек обладающий воображением и возможностью смотреть со стороны, может видеть обе эти ипостаси и выбирать — скучную жизнь или свободную Смерть. Может быть, в какой-то степени режиссер сам испугался своего откровения, отчего его карьера получилась весьма скромной. Но кто его знает, как там оно было на самом деле. Ведь из жизни Жан Гаррет ушел, едва переступив порог 50-летия — вдруг его тоже позвала за собой лунная дорожка прекрасной Смерти?..