Двоюродная сестра (1974)

Фильмы, снятые Альдо Ладо — это всегда работы крепкого профессионала, которому немного не хватило вдохновения, чтобы стать художником. Что бы он не снимал: джалло («Короткая ночь стеклянных кукол»), костюмную мелодраму («Погребенная заживо») или фантастику («Гуманоид») — у него получались ровные, способные удержать зрительское внимание фильмы, но им катастрофически не хватало какой-то изюминки, способной выделить режиссера из общей массы итальянских ремесленников. О картине «Кузина» можно сказать то же самое. Сам режиссер вспоминал позднее, что первоначальный сценарий являл собой одно сплошное эротическое повествование: что-то вроде из койки в койку с перерывом на светский раут, — но он решился в корне его переделать, сделав эротизм скрытым, бурлящим где-то внутри главных героев, чтобы вырваться наружу финальной сценой. А дабы зритель не заскучал по дороге к этому самому финалу, придал всему происходящему ироничный оттенок, заполнив образовавшиеся лакуны юмором и превратив драматическую историю запретной страсти между двоюродными братом и сестрой в лирическую комедию.

Комедийность эту, правда, создают главным образом второстепенные персонажи: такие, как влюбленный в главную героиню недотепистый увалень Нини в исполнении Кристиана Да Сика или похотливая депутатская жена, в роли которой как всегда экстравагантна Франческа Романа Колуцци со своим без малого двухметровым ростом. Что же касается кузена Энцо и кузины Агаты, то их образы в окружении шутовской свиты подчеркнуто серьезны и драматичны. Что придает всему действу несколько пародийный оттенок. Действительно — у людей тут большое чувство, можно сказать, а вокруг них какие-то шаманские пляски устраивают.

Сюжет картины достаточно прост. Жил-поживал себе маленький мальчик Энцо и была у него двоюродная сестренка Агата, чуть постарше, но как-то очень рано почувствовавшая себя женщиной. И крутящихся вокруг себя мальчиков, что брата своего, что его друга богача и барона Нини, мужчинами чувствовать себя заставлявшая. Прошли годы, друзья повзрослели: барон стал наследником огромного состояния, Энцо в поте лица пробивал себе дорогу в жизни, но близкими друг другу они быть не перестали, пока вдруг перед ними вновь не предстала полузабытая уже Агата. Со всеми вытекающими в виде безнадежной влюбленности собственного кузена и робкого чувства Нини последствиями. Против последнего со всех сторон ополчились его многочисленные родственники во главе с экстравагантной мамашей: как же, мезальянс и скандал — на безродной девице жениться.

Все эти мелодраматические страсти происходят в атмосфере конца 50-х годов прошлого века, тщательно воссозданной режиссером: в этом отношении Альдо Ладо был большим мастером, способным перенести зрителя в любую эпоху — неважно, реальную или воображаемую. Причем в «Кузине» погружение настолько глубокое, что порой не ясно что же режиссера интересует больше — сама история или ее антураж. Тем более, что заставляя полюбить друг друга Энцо и Агату, синьор Ладо вольно или невольно покрывает их не слишком благовидные поступки. Скрывая свою страсть они совместно делают все, чтобы окрутить недотепистого барона, брак с которым позволит кузине скрывать свои отношения с двоюродным братом. Нини же останется счастлив в своем неведении.

В-общем, страсти бурлят, милые то бранятся, то милуются с истинно итальянской страстью, которую канадка Дэйл Хэддон изо всех сил пытается изобразить невзирая на классическую англосаксонскую внешность. А дело медленно, но верно, сквозь череду комических миниатюр (в очередной раз браво синьорине Колуцци!) идет к той самой «грандиозной эротической сцене», о которой Альдо Ладо вспоминал в разговоре о «Кузине». Надо отдать режиссеру должное — сцена эта на самом деле запоминается, хотя ни о каких откровенных кадрах речи не шло. Но апофеоз супружеской неверности и предательства дружбы, к которому тщательно подводил зрителя режиссер, исполнен так, что даже самый недогадливый зритель поймет нехитрый символизм финала. Другое дело, что ироничное отношение к этому предательству, сквозившее весь фильм сквозь череду комичных образов, немного настораживает. Может так оно и надо?

Впрочем, эти выводы можно сделать, если по какой-то причине начать над фильмом задумываться, тогда как демонстрируемое синьором Ладо легкое и ненавязчивое зрелище под волшебную музыку Эннио Морриконе на всем своем протяжении говорит о том, что голову во время действия включать не стоит. Просто смотреть и получать удовольствие. Как, собственно, от любого фильма итальянского режиссера, которому так и не суждено было стать маэстро.