Вторжение девушек-пчел (1973)

На появление этого фильма повлияли три фактора. Первый - активное феминистское движение в поддержку сексуальной независимости женщин. Второй - американцы были напуганы шумихой о 'вторжении' африканских медоносных пчёл, поднятой в целом ряде фильмов ужасов на экологическую тематику. Третье - сексуальная революция, проникшая в самые консервативные жанры. Имеется ещё один очень важный момент. Сценарий написал Николас Мейер. Это был его дебют, поэтому он постарался на славу: от инопланетян до экологической катастрофы. Когда Мейер сдал сценарий и уехал погостить к родителям, продюсер и режиссёр сценарий 'подправили'. Причём подправили так основательно, что вернувшийся к началу съёмок Мейер, решил отказаться от авторства. Единственное, что его удержало от этого шага, - гонорар.

Учитывая все эти 'тонкости' подготовительного этапа, не удивительно, что фильм выглядит 'неоднородным'. Единственным элементом, который связывает все сцены, является секс. Смерть от сексуального истощения в кино встретишь нечасто, поэтому столь неожиданная завязка даже интригует. Появление агента Государственного департамента Нила Агара настраивает на серьёзное расследование, но очень скоро выясняется, что Нил мало чем отличается от мужчин Пекхэма, которые 'мрут как мухи' после интимной близости. Целый ряд сцен такого своеобразного 'расследования' вызывает искреннее удивление. Тем не менее, 'детективное чутьё' выводит агента Агара на доктора энтомологии Сьюзан Харрис. Здесь режиссёр постарался на славу. Отличные для того времени интерьеры, в том числе и 'комната игр' ведущего секс-исследователя Брандта.

Женский кастинг на голову выше мужского по понятным причинам. Не всем из них придётся произносить текст, зато всем придётся раздеваться. В этой части фильм перестаёт быть научно-фантастическим, превращаясь в эротический триллер. При этом режиссёр не забывает о главной идее картины, и периодически выдаёт зрителю очередной элемент научной головоломки. Постепенно начинает складываться картина происходящего в заштатном, не существующем на самом деле, городке Пекхэм в Калифорнии. Когда агент интересуется у знающих людей, 'можно ли скрестить человека и лошадь', то получает разумный ответ: 'это будет кентавр и статья за зоофилию'. Хорошо, что скользкая тема не находит дальнейшего развития, потому что Агар, ничего не понимающий в энтомологии, неожиданно выдаёт совершенно фантастическое предположение о скрещивании ДНК человека и насекомого.

Чтобы зритель не подумал, будто сюжет выехал прямиком из 50-х годов, произносится два магических слова: 'Высшее Существо' и 'радиация'. Дальнейшего развития сюжета не требуется, потому что за такой 'бронёй' можно смело нести всякую научную околесицу, и она будет выглядеть довольно милой. Главное достоинство картины заключается в том, что она ни в коей мере не претендует на серьёзность. Режиссёр, 'кромсая' сценарий, прекрасно знал, что никакая научная трескотня не сможет затмить актрис в их самом привлекательном виде. Однако знал он и другое. Показывая обилие женских тел, Денис Сэндерс подводил фильм к закономерному антифеминистическому финалу. Для понимания этого достаточно задуматься над тем, кем были жертвы 'сладкой смерти'. Подавляющее большинство - донжуаны, изменники, лицемеры и вообще малосимпатичные личности. Вот и получается, режиссёр спасал вовсе не абстрактный 'мир', он спасал мужскую сексуальную свободу...