Мегрэ и человек на скамейке (1973)

В данном телефильме-телеспектакле сплелись для меня несколько тенденций наблюдаемых при просмотре кинопродукции.

Первая — это жанровое кино — детектив с главным атрибутом его — загадкой убийства. Далее следует атрибут уже творчества Сименона — преступления имеют социальную предисторию. Здесь она характернейше представлена… жёлтыми ботинками!

С другой стороны есть попытка нашими актёрами сыграть «ихнюю» жизнь. Она не удалась, актёры говорят, эмоционируют, реагируют, интонируют и в общем играют стилистично-узнаваемо как советская киношкола начала 70х годов. Но эта игра настолько «наша», настолько наше понимание о кино связанно именно с такой игрой актёров в то время, что несоответствие экранной и настоящей жизни не бросается в глаза, а находится только при отстранённом анализе сюжета и действия. Главное несоответствие — это конечно комиссар в исполнении Бориса Тенина. Нет, он не вызывает отторжения, как мистер Бин в этой же роли, он «свой» комиссар, как уже на отечественной и современной почве «своих» следователей сыграли Бурков в «Профессия следователь», Леонов в «И это всё о нём» и «Длинное, длинное дело», Санаев в «Возвращение святого Луки». Но он и не тот Мэгре, уверенный в себе и всезнающий в исполнении Габена, хотя отсутствие излишней экспрессии последнего комиссару очень идёт!

Также фильм подкупает своей радио-постановочной точностью передачи текста литературного источника. Такая точность и масштабность воспроизведения (грубо — весь текст) при просмотре рождает воспроизведение мысле-образов — возникших далеко ранее при неоднократном чтении данного произведения и возвращая, хотя бы мысленно-чувственно в то далёко…

Итак: образец понимания советскими артистами жанрового, иностранного, литературного источника — детектива.

6 из 10